Книга Тайные сомнения - Карен Робардс

Она с изумлением обнаружила, что он внимательно рассматривает ее. Сара поспешно взглянула на себя и почувствовала, что мучительно краснеет от стыда, у нее покраснела даже шея. Она выглядела словно распутница: стройные ноги раздвинуты в стороны, на них так и остались чулки и подвязки, перепутавшиеся пряди волос, спадают по плечам, темный треугольник волос между бедер, холмики торчащих грудей влажные и блестят от его пота. Она скорчилась, прикрываясь волосами, и потянулась за разбросанной вокруг одеждой. Сорочка была измята и испачкана, но Сара быстро натянула ее. Потом попыталась дотянуться до нижней юбки, пальцы коснулись руки Галагера, он подавал ей одежду.

– Посмотри на меня, – угрожающе сказал он. Сара сжалась еще больше, чувствуя себя неуверенно в почти открытой сорочке. Она не нуждалась в его ободрении. Девушка сердито посмотрела на мужчину. Он бесстыдно демонстрировал ей свою наготу, яростно глядя на нее. Сара съежилась еще больше, он протянул ей нижнюю юбку.

– Ради Бога, оденься, – пробормотала Сара и смущенно отвела взгляд.

Он коротко выругался и так грязно, что Саре показалось, что она оглохнет от подобного сквернословия. Нижняя юбка веером упала к ногам Сары. И прежде, чем девушка смогла хоть что-то сообразить, мужчина наклонился, грубо схватил ее за подбородок и повернул к себе лицом.

– Будь я проклят, если стану извиняться, – он был взбешен.

Но Сара не отвела взгляд, она с ответной яростью уставилась на Галагера. Он лишил ее признаков добродетели, которым она обладала, но она не позволит ему отнять у нее остатки гордости и достоинства.

– А разве я просила! Убери от меня руки!

Он зло прищурился.

– Несколько запоздалая просьба, верно? – это был очень жестокий намек. Внутри у Сары все сжималось, но она взглянула на Доминика насмешливо и презрительно.

– Я сказала убери руку, – она почти прошипела сквозь зубы эти слова, полные ненависти. Она разговаривала с ним свысока. Так с сознанием превосходства хозяйка говорит со слугой. Галагер буквально застыл от подобной наглости. Синие глаза превратились в узкие щелочки, а рот в жесткую прямую линию.

– Не смей так разговаривать со мной. Ты – надменная маленькая сучка. Не так давно тебе так очень нужна была моя рука, помнишь? Ты хотела всего, что я с тобой делал! Сгорала от страсти и похоти. Тебе очень понравилось! Какого черта ты орешь на меня? Что случилось?

Он разговаривал с ней сквозь зубы. От ярости его лицо побагровело, он действительно стал похож на дьявола. У Сары руки чесались от желания залепить ему звонкую пощечину. Но она инстинктивно чувствовала, что тогда не сумеет остановить его, он разъярится еще больше и неизвестно, чем кончится их перепалка. Он гораздо сильнее, чем она… Сара посмотрела на него холодно, презрительно и сказала спокойно, как ей верилось, не роняя собственного достоинства:

– Ну, что ж, значит, я сделала ошибку.

В его глазах вскипала ярость, пальцы больно сжимали ее подбородок. Сара попыталась отстраниться, но он еще крепче вцепился в нее.

– Да, уж чертовски большую ошибку, леди. Теперь, когда я успокоил зуд вашей плоти, вы внезапно вспомнили, что я каторжник. Вот в чем и состоит ваша грубая и недостойная шутка, верно?

Сара содрогнулась от нарочитой грубости и точности предположений, но не решилась ответить. Она опустила глаза, ей стыдно было смотреть на рассвирепевшего Доминика Галагера.

Он скривил губы, грубо выругался и оттолкнул ее от себя. Потом встал, собрал ее одежду и швырнул прямо в лицо.

– Одевайся и убирайся с моих глаз, – приказал он. Сара про себя решила, что не станет подчиняться его приказу. Правда, требования абсолютно совпадали с ее собственными желаниями. Девушка быстро оделась, негнущимися пальцами завязала тесемки нижней юбки, нащупала пуговицы платья, ошибаясь и возвращаясь назад по длинному ряду, наконец, застегнула все. Прыгая и спотыкаясь, обулась, завязала ленты и повернулась, чтобы уйти. Но Галагер протянул руку, преграждая ей путь. Сара удивленно посмотрела на него, он так и стоял обнаженный, бесстыдная нагота мужчины раздражала ее.

– Подбери волосы, – в голосе звучала неприязнь.

– Если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне, ты… – взорвалась Сара, она почти не слышала, что говорит, не сумела найти для него подходящего эпитета. Она задыхалась от ненависти, ярости, отвращения. Он вновь грубо схватил ее за руку. Она отчаянно вырывалась, испугавшись его железной силы. Пальцы сжимали ее мягкую руку.

– Собери свои проклятые волосы, ты выглядишь так, будто каталась по земле с мужчиной. Что ты, собственно, и делала.

– Какое тебе до меня дело?

– Думаю, мы сойдемся во мнении, если решим, что случившееся сегодня останется между нами. Иисус Милосердный, неужели тебе хочется, чтобы все узнали, как ты подарила свою девственность каторжнику? – он почти выплюнул эти слова.

– Я войду в дом по задней лестнице, никто меня не заметит.

Она старалась не обращать внимания на жестокую насмешку и рвалась поскорее уйти. Нужно расстаться с ним раньше, чем злоба заглушит все остальные чувства. Она потеряет чувство собственного достоинства, и так уже к горлу подступают истеричные всхлипы.

– Я не желаю рисковать, – сказал он, притянул ее к себе, принялся расправлять и собирать спутанные волосы, нисколько не заботясь о том, что делает больно, не обращая внимания на то, что она готова заплакать от досады и унижения. Доминик выбрал из волос несколько шпилек, сунув их в рот, повернул Сару спиной к себе, принялся собирать волосы в узел. Сара рванулась вперед, хотелось убежать, но он крепко успел схватить ее за волосы и грубо потянул на себя.

– Стой спокойно, – рявкнул он, но Сара вновь попыталась ускользнуть, и он вновь дернул ее за волосы. – Стой спокойно, черт тебя побери или я…

Он так и не договорил, что собирается сделать с ней в ином случае, но Сара вовсе не горела желанием узнать это. Казалось от него исходят импульсы зла, напоминая о том, что произошло между ними и о том, что несмотря на случившееся, она совершенно не знает этого мужчину.

Это так и было. Она знала только, что он каторжник, преступник. Содрогаясь от омерзения, подумала о том, что возможно на его совести самое тяжкое преступление.

Казалось, от него исходит смертельная угроза.

Тем временем он уложил ее волосы в привычный узел на затылке. Взглянув на него, Сара не на шутку испугалась: он был на грани нервного срыва, любой неосторожный шаг может привести к насилию.

– А теперь убирайся с моих глаз долой, – пробормотал он.

Сара бросилась бежать, не теряя времени. Она мчалась к дому так быстро, как только могли нести ее ноги, будто ей на пятки наступал сам дьявол. Деревья и трава мерцали в лунном свете, горячий ветер ласкал кожу так же нежно, как недавно это делали мужские руки. Сара ужаснулась оттого, что оказалась способна на подобное сравнение. Приблизившись к дому, невольно замедлила шаг. Все окна были освещены, вечеринка в полном разгаре. Из окон слышались голоса, смех, звон бокалов, раздавались нежные звуки музыки. Сара задохнулась от боли и горько усмехнулась, когда узнала мелодию. Этот вальс всего час назад так коварно соблазнил ее.