Книга Прекрасная Юнона - Стефани Лоуренс

Когда брат остановился перед ним, Мартин вопросительно поднял брови:

– Вернулся к столичным удовольствиям?

Дэмиан пожал плечами:

– Жизнь в деревне слишком медлительна, на мой вкус. – Он подумывал попросить денег в счет своего содержания, но отказался от этой мысли. Положение еще не было критическим. Дэмиан кивнул в сторону мишени. – Отличный выстрел. Это ты в колониях так научился?

Мартин засмеялся:

– Нет. Этот талант я довел до совершенства задолго до того, как покинул эти берега. – Он помолчал. – Почему бы тебе не попробовать?

На мгновение Дэмиан задумался. Его увлекла перспектива присоединиться к своему брату в этом светском занятии и в такой благородной компании. Потом его взгляд упал на золотое кольцо-печатку на правой руке Мартина, и детская зависть затуманила ему голову.

– Это не для меня. Мне ведь не угрожает опасность со стороны разгневанных мужей.

Немного удивившись собственной грубости и не уверенный в том, какую реакцию она может вызвать, Дэмиан резко повернулся на каблуках и быстро вышел из клуба.

Тони Фэншоу, который, стоя рядом с Мартином, стал невольным свидетелем этой сцены, бросил вслед Дэмиану озадаченный взгляд.

– Этого щенка нужно проучить, – сказал он. – Чертовски невежливо так отвечать на приглашение.

Мартин, также смотревший вслед брату, повернулся к нему и с отсутствующим видом кивнул.

– Боюсь, – сказал он, – манеры моего брата далеки от совершенства. Впрочем, яблоко от яблони не далеко падает. – Взяв себе на заметку, что рано или поздно ему придется что-то делать с Дэмианом, Мартин вернулся к своим друзьям и продолжил состязание.

Он любит ее.

Этот рефрен снова и снова повторялся в голове Хелен, когда она кружилась по бальному залу в доме леди Броксфорд в крепких объятиях Мартина Уиллисдена. Когда она, наконец, позволила своему сознанию утвердиться в мысли о том, чтобы провести остаток жизни под взглядом серых глаз Мартина, ее сердце воспарило. Золотая чаша на конце радуги наконец должна была достаться ей.

Посмотрев вверх, Хелен увидела теплый взгляд серых глаз, в глубине которых таилась нежность.

– Хотел бы я знать, о чем вы думаете, миледи.

Этот низкий, немного хриплый голос вызвал в ней шквал разнообразных чувств. Стараясь унять радостную дрожь, Хелен в задумчивости прищурила глаза:

– Не думаю, что будет очень умно рассказывать вам, о чем я думаю, милорд. Правила хорошего тона определенно велят мне хранить молчание.

– О-о? Не может быть, чтобы ваши мысли были настолько скандальны.

– Они вовсе не скандальны. Скандальны вы, – возразила Хелен. – Я уверена, что где-то в «Настольной книге для юных леди», под заголовком «Как вести себя с ловеласами», написано, что нет ничего более неразумного, чем поощрять их.

Серые глаза широко раскрылись.

– А ваши мысли способны меня поощрить?

Хелен постаралась ответить на его настойчивый взгляд полнейшим равнодушием. Но ее партнера это не испугало.

– Моя дорогая Хелен, я подозреваю, что ваше образование было несколько неполным. Вы определенно никогда не дочитывали эту главу до конца. В противном случае вы бы знали, что еще более неразумно подогревать аппетиты ловеласа.

В ответ на такой неприкрытый выпад глаза Хелен округлились. К счастью, в этот момент они приблизились к концу зала, и Мартину пришлось отвлечься на то, чтобы сделать поворот. Его рука крепче сжалась вокруг нее, отчего у Хелен еще сильнее перехватило дыхание. Она чувствовала себя как ягненок, которого собирается сожрать голодный волк. В определенном смысле эта идея показалась ей весьма привлекательной, что с очевидностью говорило о полном беспорядке в ее мыслях.

Мартин посмотрел ей в лицо. Облегающее шелковое платье Хелен цвета морской волны подчеркивало ее роскошные формы, шурша и скользя по его фраку с каждым движением танца. Это шелковое шуршание волновало ее еще больше, и Мартин сомневался, что она в состоянии изменить ход своих мыслей и отвлечься от того нескромного направления, которое он задал им. И хотя ему нравилось состояние, в котором пребывала Хелен, он решил не принуждать ее к дальнейшей беседе, переключившись на обдумывание вопроса «когда». Когда он должен просить ее руки?

Мартин планировал сделать предложение, как только будет уверен, что Хелен достаточно свыклась с мыслью стать графиней Мертон и преодолела очевидную нервозность, связанную с возможностью повторного замужества. Опыт подсказывал ему, что все опасения, которые она скрывает, уже отошли в прошлое. Когда прозвучали последние аккорды вальса, Мартин принял решение. Откладывать больше не было причины.

Однако прием был очень многолюдным, и в бальном зале толпилось слишком много гостей. Остальные комнаты, как предполагал Мартин, оккупировали вдовствующие дамы, пытавшиеся спастись от жары. Необходимо было произвести рекогносцировку.

Музыка затихла, и они остановились посреди сверкающей толпы. Хелен, не дыша, подняла на него глаза в ожидании, что будет дальше. Их глаза встретились, взгляды замерли, но прежде, чем один из них успел заговорить, из толпы возник лорд Питерборо.

– Вот вы где, Хелен. Я должен вам сказать, что вы завели дурную привычку позволять этому негоднику безраздельно завладевать вашим вниманием. Не делайте так больше, дорогая. Никогда.

– Герри, когда вам последний раз намекали на то, что вы слишком много говорите? – спросил Мартин и отпустил Хелен, давая ей возможность поздороваться со старым приятелем.

Питерборо бросил проницательный взгляд на сияющее лицо Хелен.

– Однако в данном случае от моих слов не много толку, – обращаясь к Хелен, сказал он. – Не говоря уже о других опасностях, которые вас поджидают, могу поклясться, что он отдавил вам все ноги. Немудрено, после стольких лет пребывания в колониях. Идите и станцуйте вальс с человеком, который знает, как это делается.

Очень довольный собой, он предложил Хелен руку. Она со смехом приняла ее и, последний раз улыбнувшись Мартину, позволила снова повести себя на танец.

Оставшись не у дел, Мартин предпринял обход всех комнат, предоставленных леди Броксфорд в распоряжение гостей, с целью найти подходящее место для того, чтобы сделать предложение.

Хелен порадовалась возможности танцевать с кавалерами, составлявшими ее обычную свиту. Это позволило ей привести в порядок предательские мысли и успокоить трепещущее сердце. Всю прошлую неделю она провела, предвкушая, что Мартин попросит ее руки, и теперь напряженное ожидание не выпускало ее из своих когтей. Она улыбалась и смеялась, балансируя на грани такого невероятного счастья, какого не знала никогда.

После Питерборо она танцевала с Элвенли, потом с Десборо и даже с Хейзелмером, которого уступила ей сияющая Доротея. После нескольких фигур котильона он медленно поднял брови: