Книга Последний шанс палача - Сергей Возный

— Хозяйка? — заглянул через плечо вездесущий Евгений. — Ничего так мамзель! А это что у нее за фаллический символ?

— Хороший вопрос. Твой, между прочим, город, и мамзель явно по твоей части.

— Ну, не преувеличивай! Взяла баба в руки дубинку, и что теперь?!

Фотографию Гайтанов прибрал, от греха подальше. Первый реальный портрет Дины Сувориной (скорее всего — а кому еще тут быть?!), не считая казенного фото в паспортной «форме № 1». На соседней полке, среди десятка дырявых книг нашел почти свежий авиабилет: Домодедово — Толмачево. От Москвы до Новосиба, соответственно, конец июля. А всего через пару дней оказалась гражданка Суворина в златогорской тайге, с целой компанией рассерженных мужчин на хвосте. Дырявые книжки интереса у майора не вызвали: пара дамских романов, фантастика, мистика. Пролистал для очистки совести, но так уже, без энтузиазма.

— Стены глухие, как назло! — продолжил опер Сечнев пародию на обыск. — Может, половицы нам ответят взаимностью? Или ящики с двойным дном?

— Фантазер! — проворчал Гайтанов, цепляя верхний ящик солидного комода. — Вещица-то антикварная, мореный дуб. На сколько твоих зарплат потянет?

— Да и твоих не меньше, — огрызнулся Женя, подходя сзади. — Опа, бельишко! Фетишизмом не страдаете, коллега? Тогда хоть дно простучите!

— Не учи отца… — сказал майор, запуская руку в ворох ажурных трусиков и прочих дамских пикантностей. Стукнул по дну, ухо поймало несоразмерность, еще стукнул. Потянул тяжеленный ящик наружу. Белье на ковер выпало сразу, а вот с дном пришлось повозиться. С фанеркой, подогнанной до миллиметра и никак не желающей выниматься. Так себе тайничок, без затей — не столько от вора, сколько от любопытствующих.

— И это все?! Ради ЭТОГО она огород городила?!

— Всяко бывает, — сказал Гайтанов рассудительно. — Вдруг любовник залезет, а тут такие странности!

Журналы. Яркие, глянцевые, разного дизайна, но с одинаковым названием.

— «Лунос мистериа», — прочел капитан Женя тоном медиума из модных декадентских салонов прошлого века. — Загадочные жуткости в режиме онлайн! А реально, что это за хрень?

— Впервые вижу. Не хочется напоминать, чья это земля…

— Ладно, не наезжай, — поморщился Сечнев озадаченно. — У нас тут каждой твари по паре, и это только зарегистрированных! За всеми не уследишь!

Под журналами обнаружилась стопка бумаги — принтерная распечатка. Никаких уже красивостей и глянцев, сплошь функциональный текст.

— Что-то оно мне напоминает! — хмыкнул Сечнев. — Ты с «Белым братством» пересекался когда-нибудь?

— А то! Только тут, по-моему, круче. Гляди, чего пишут!

Распечатка и впрямь заслуживала внимания — к десятой примерно странице, по нарастающей. Цивилизованные вопросы-ответы закончились, дальше пошли рекомендации.

…

«СРЕДСТВА КОНТРОЛЯ НАД ПАСТВОЙ

1. Наркотики. Их применение требует осторожности, чревато уголовной ответственностью и может дискредитировать жрицу перед сестрами. Недопустимо использование шприцев и иных средств, оставляющих следы на теле. Идеальный вариант: добавить в ритуальную пищу или питье (с обязательным уничтожением остатков)…

2. Жертвоприношения. Важно различать мистерии темной и светлой сторон Луны. Светлый ритуал допускает принесение в жертву молока, хлеба и меда. Темная мистерия (заклятие духов Тьмы) обязательно требует крови…»

— Н-да, прикольные тезисы! — выдал Женя комментарий. — Смахивает на вуду. Ваше мнение, коллега?

Гайтанов пожал плечами. Вилась вокруг дымка воспоминаний, вставали из нее многорукие истуканы, хищно щурились нацеленные стволы. Снова религия! Ну на кой оно ему, чего спокойно в горах не сиделось?!

— Я разок пробовал ритуальное питье, — сказал майор нехотя. — Лет десять назад, еще по первому делу. Чуть с башкой не расстался.

Дальше читать не хотелось — распечатка легла на пол, журналы устроились рядом. Гайтанов бросил на них беглый взгляд и вдруг замер. Наклонился, картинка на верхней обложке сделалась объемней и четче. Женщина — смутный силуэт в черно-белом балахоне, на фоне полной Луны. Капюшон, темный овал вместо лица, серебристая маска в руке.

— Ты чего там углядел?

— Погоди, — отмахнулся майор, рука нашарила в сумке давешнее фото. — А ну зацени! На маску смотри, сравнивай!

Изящная маска в женской руке, красивая рыжая женщина в рамке… нарисованное серебро не смогло повторить улыбку и дерзкий взгляд, да и не нужно этого. Без того сходство очевидно.

— Вот такая фигня, — сказал Гайтанов глухо. — Кто ж ты у нас есть, гражданка Суворина? Кто ты вообще такая?!

Часть третья. Псы господни

Глава 1. В Капкане

Безвременье. За полгода до основных событий

…Духота, спертый воздух, запах дерьма и хлорки. Запах несвободы. Тусклая лампочка забрана в сетку, дощатые нары отполированы тысячами тел. Изолятор временного содержания. Не зона, не тюрьма — даже не следственный изолятор, именуемый в просторечье тюрьмой. По нынешним либеральным законам заключить под стражу в СИЗО могут только с судейской санкции, а пока задержан на несколько суток. Хотя за санкцией тоже не заржавеет, при таких-то обстоятельствах! Попал, бляха-муха, влип по полной! Как в плохом детективе, где финал угадываешь с первой сцены! Всякого ждали с Борей, опасались хитромудрых юристов, рейдеров, чиновничьих наездов — игры по правилам, короче. Пусть корявым, но правилам «нулевых» годов, гламурно-откатных. Противник мыслил, оказывается, 90-ми, грубо и наверняка. Наблюдал, как крокодил из прибрежной мути, не размениваясь на мелкие «пробивки». Тишина вокруг Глеба с Борисом стояла благостная, а солнышко их бизнесу светило абсолютно по-африкански. Так и манило расслабиться, окунуться от жары в спокойное озеро. Даже на глубину не лезть. Всего один шажок…

* * *

… — Слушай, старик, имею предложение, подкупающее своей новизной! — Голос Бори в трубке отдает хмельком. — У меня тут Натаха срулила на пару дней, проведать родню. Я, соответственно, остался в гордом одиночестве и решительно желаю настебашиться. Приказ ясен?

— Жене приказывать будешь! Жди часикам к девяти, да пожрать приготовь!

Ночь, снег, трасса, свет фар. Борькина улица, забор, звонок. Тишина. Тяжелая тишина, нездоровая. Звук сирен вдали. Калитка открывается легко, входная дверь тоже не заперта, в прихожей пахнет пельменями, гарью… и чем-то еще. Жутковатым чем-то, давним, упрятанным лет пятнадцать назад в тайники памяти. Кровь?

— Боря, ты где?! Я ж тебя убью, зараза!