Книга Вертикаль жизни. Книга 1. Победители и побежденные - Семен Малков

Неожиданно закончились и его дежурства на крыше. Соседи Алексеевы срочно эвакуировались с предприятием, на котором работал Глава семьи, и оставшегося без напарника Тёму отчислили из дружины. Теперь вместо них ночью дежурила другая пара. Кончалось лето, скоро надо было идти в седьмой класс, и он отпросился у матери на недельку съездить в Лосинку, чтобы проведать деда с бабушкой и отдохнуть перед школой.

— Хорошо, поезжай, — неохотно согласилась Анна Михеевна. — Но если будут отправлять Лелю, я тебя вызову телеграммой.

* * *

Вопреки ожиданиям, приезд в Лосинку оказался безрадостным. Там он застал целый лазарет. Дед Илья, всегда отличавшийся железным здоровьем, лежал пластом, у него был инсульт, как говорили соседи: кондрашка хватил. Он был частично парализован, неразборчиво произносил слова и его трудно было понимать. А рядом, тоже почти не вставая, тяжело хворала мать Николки, у нее была какая-то непонятная болезнь, по «женской части». К тому же Николка Коршунов ходил учиться в сапожную мастерскую, чтобы иметь рабочую продуктовую карточку, по которой лучше отоваривали.

Привыкший в гостях у деда с бабушкой ни о чем не заботиться Тёма ничего съестного не привез. У него и в мыслях не было, что они голодают. Об этом не подумала и Анна Михеевна, зная, что дед Илья, кроме того, что в столярной мастерской получает рабочую карточку, подрабатывает еще, мастеря и ремонтируя мебель, и бабушка Ада может покупать еду на рынке. Однако теперь обе семьи, потеряв кормильцев, жили впроголодь.

Особенно туго приходилось семье милиционера. Бабе Аде помогал наезжавший время от времени младший сын Дима. Его, студента-путейца, взяли в железнодорожные войска, и он сопровождал эшелоны, шедшие на фронт и в тыл. А когда призвали в армию соседа Коршунова, его жене и сыну стало совсем худо. Видно, и у «дяди Степы» были побочные заработки, потому что до войны они жили в достатке. Теперь же, когда тяжело больная мать не всегда могла что-то сготовить и постирать, Николка ходил голодный и ему было не до дружеского общения.

— От отца месяц как нет писем, — мрачно пожаловался он Тёме. — Но вроде его не убило. Так сказал сержант, который без ноги вернулся. Говорит, что их обоих тяжело ранило в одном бою.

— Тогда почему не пишет? — удивился Тёма. — Тот же боец вернулся, и твой отец, наверное, уже поправляется.

— Если б поправлялся, то написал бы. Папка нас любит! — ответил Николка с мрачной убежденностью. — Думаю, память у него отшибло или еще что. Но только плохо ему, если живой. Говорят, таких в глубокий тыл отправляют. — Он тяжело вздохнул и мечтательно произнес: — Вот бы его найти! Лишь бы живой остался! Ничего, если калека, ведь за родину ж пострадал. Я бы и работал, и за ним бы ухаживал, — и с гордостью добавил: — Мне уже, Тёмка, дают самостоятельно сапоги тачать!

Бабушка Ада все свое внимание уделяла больному и, забыв прежние разногласия, очень заботливо за ним ухаживала. На Тёму у нее не оставалось ни сил, ни времени, а учитывая то, что ей нечем было кормить внука, его присутствие явно было в тягость. Она на это даже не намекала, но Тёма все понял и с облегчением вздохнул, когда от матери пришла телеграмма. Мать звала его срочно вернуться домой, чтобы успеть проводить Лелю.

* * *

Тёма любил и уважал свою старшую сестру, хотя с самого раннего детства их отношения тесной дружбой не отличались. Сказывалась разница в возрасте и складе характера. Он был открыт и общителен, а она — сдержанна и замкнута. Кроме того, этому мешала изрядная доля ревности из-за неравного отношения к ним родителей. То ли потому, что Леля была их первенцем, то ли потому, что старше его и серьезнее, но ее приоритет всегда был незыблем. Леле всегда и во всем отдавалось предпочтение, ее больше баловали, никогда не наказывали и постоянно ставили Тёме в пример.

Во многом это было справедливо, так как Леля была тихой девочкой, вела себя образцово, и никто на нее не жаловался. Тёма же дрался с ребятами, рвал одежду и иногда мячом попадал в соседское стекло. Но зато и успехов у него было намного больше! Разве мало было того, что учился на одни пятерки, а школьные успехи сестры оставляли желать лучшего? Такая разница в отношении к ним родителей казалась ему несправедливой, но он свою ревность не выдавал, и никогда на это не жаловался. Тем более что сам считал свою сестру самой примерной и красивой девочкой в их районе.

И правда, небольшого росточка, но очень складненькая, Леля, в отличие от грубоватых соседских девчонок, в детстве напоминала белокурого ангелочка. Этому сходству способствовали матовая кожа, правильный овал лица и большие небесно-голубые глаза. С возрастом волосы у нее немного потемнели, но она, пожалуй, стала еще краше. Особенно ей шло то, что она не кичилась своей красотой, и ее поведение по-прежнему оставалось тихим и скромным.

Тёма приехал домой как раз в тот момент, когда у Лели сборы подходили к концу. Брала она с собой только рюкзак, и поэтому надо было особенно тщательно отобрать все, что могло понадобиться в полевых условиях. Трудно было себе представить, как это слабая и нежненькая, освобожденная от занятий по физкультуре девушка сможет целый день орудовать лопатой, копая землю для блиндажей и окопов.

Когда же они с мамой проводили Лелю до места сбора комсомольского строительного отряда, Тёма поразился еще больше. По сравнению со своими сверстницами сестра выглядела просто крепышкой. Некоторые девушки имели чахлый и болезненный вид, а те несколько парней, которых он заметил в их отряде, были настоящими доходягами.

— Неужели эти дохляки способны махать лопатой? — презрительно спросил Тёма. — По-моему, они еще слабей, чем девчонки.

— Эти ребята серьезно больны. Поэтому их и не взяли в армию, — объяснила Леля. — У кого туберкулез, у кого еще что.

— Ну и сидели бы тогда дома! — сердито обронил Тёма. — От них же пользы никакой. Еще загнутся там, и вам хлопот добавят!

— А кто тогда окопы копать будет? Одни девчонки? — огрызнулась Леля. — Вот они так не считают, хоть и больные. Говорят, что будут копать, сколько сил хватит. Если помрут, то ведь и здоровые на фронте гибнут! В общем, эти ребята — настоящие комсомольцы. Как Павка Корчагин!

Книгу Николая Островского «Как закалялась сталь» Тёма знал наизусть, и слова сестры произвели на него впечатление. Совсем другими глазами посмотрел он на этих самоотверженных «доходяг», и теперь они показались ему очень славными ребятами.

— Все-таки это неправильно, что в ваши отряды не берут моложе по возрасту, — посетовал он. — От таких, как я, было бы куда больше толку, чем от тебя и этих инвалидов!

— Не торопись, Тёмка! Ты еще все успеешь, — с неожиданной теплотой сказала Леля. — Думаю, эта война скоро не кончится. Наверняка тебе и повоевать придется!

Она ласково взъерошила ему волосы и мягко попросила:

— Ты уж не бросай маму! Помогай ей, чем только можешь. Один ведь у нее остаешься!

— Ну что ты, Леля? — всполошился Тёма. — Вы с папой обязательно вернетесь! Не смей думать ни о чем плохом!