Книга Мои любимые блондинки - Андрей Малахов

– – А почему я узнаю обо всем последним? – изображать равнодушие мне все сложнее.

– Ой, да мне и в голову не пришло. Мало ли, что могло ее туда занести. Может, эти ее иностранцы туда пойти захотели?

– Занести? – возмутился наконец и без того долго молчавший Стасик. – Иностранцы? Ты же сама мне говорила про ее персональную скидку. А ты знаешь, что такое персональная скидка в этом клубе? Она дается только тем, кто потратил там больше, чем 50 тысяч долларов!

Наташа как следует наступает Стасику на ногу и изо всех сил пытается перевести разговор в другое русло:

– Ой, да там все так чудно! Андрюш, представляешь, там можно даже выкупить официанта на вечер. В меню даже есть такая графа: «Освободить официанта от работы»! Представляешь?!

Да, представляю. Где-то это я уже слышал. Но точно не от Сергея Зверева.

Несколько параноидальных предложений, и наконец «вкусной» признается тема «Я работаю без одежды». Девчонки в восторге:

– Супер! Мы должны позвать сюда тех, кто работает в стриптизе!

– Надеюсь, все понимают, что замыкаться на стриптизе нельзя, что эту тему нужно давать шире? – сам того не желая, я выступаю в роли все еще отсутствующей Генриетты, правда, я не прикладываю пальцы к вискам и не говорю, что не вижу эфира.

– Но как же без стриптиза! – возмущается Пятницкая. – Это же непрофессионально!

– Да! – вторит ей Бойко. – Мы должны пойти в ночной клуб, чтобы посмотреть, то есть найти героя…

– У меня такое ощущение, – намекаю я про фурор (не сказать дебош) в «Красной Шапочке», – что вы там были совсем недавно.

– Ну что ты, Андрей! Нам же нужны еще герои.

– Да, мне кажется, нам нужно их поискать. Чтобы мы не превратилась в «Секс с Анфисой Чеховой», нужно же обсуждать разные истории.

Так список потенциальных героев эфира «Я работаю без одежды» помимо стриптизерш и стриптизеров пополнили натурщицы Строгановского училища, актрисы, которые снимались в эротических сценах, и самое главное – некая припасенная Ларисой на черный день героиня, которая развлекается тем, что ночью любит ходить в «Седьмой континент», раздеваться, гулять голой между прилавков и наблюдать реакцию людей. Все в восторге.

– Нужно поставить туда скрытые камеры!

– Ларис, а она полностью голая или не полностью?

– По-моему, она просто топлес.

– А если мы ее попросим, она согласится СОВСЕМ?

– А может, не надо совсем?

– Но формы? Достойны показа?

– Ну что вы, мы все там закрасим, и все будет пристойно.

– А мы сможем камеры установить? У нас нет проблем с «Седьмым континентом»? Может, позвонить Володе Груздеву?

– Да нет. Это им какая реклама – у них тетка гуляет в отделе молока в чем мать родила.

Прошло уже 17 (включая ночь) часов после окончания программы «Все про постель», но телефон в редакции продолжал нещадно надрываться. Казалось, что от перевозбуждения он уже не гудит, а хрипит.

– Я больше не могу, не могу! – Бойко трясущимися руками достала сигарету.

– Дался им этот старичок! – недоумевала Лариса. – Как будто все с ума сошли!

Миша, заменив бьющуюся в истерике секретаршу (сейчас она пила воду из чашки, и звук ее клацающих зубов сопровождался телефонным трезвоном), уже отчаялся услышать от абонентов что-либо вразумительное, и решил, что пора присоединяться к Юле. Но где-то на сотом звонке он с шумом выдохнул, промокнул вспотевшее лицо носовым платком и сменил тактику общения, отвечая всем звонящим одно и то же:

– Спасибо за звонок, мы обязательно примем к сведению!

Сначала мы решили, что такое яростное зрительское негодование было вызвано началом программы.

Представьте себе огромную кровать, ведущего, лежащего под белым атласным одеялом, а справа и слева от него – роскошную блондинку и немыслимой красоты брюнетку. Обе, разумеется, в неглиже.

(Роли моих «партнерш по сну» исполнили Надя и Лена – танцовщицы певца Димы Маликова.)

Но после часа непрестанных криков и потока ругани стало ясно, что мое подражание Людовику XIV тут ни при чем. Фривольное даже по сегодняшним меркам поведение «короля-солнце», который часто развлекался подобным образом, иногда вместо фрейлин вставляя своих фаворитов, наших зрителей не возмущало.

Через три часа мы обнаружили, что звонят нам почему-то одни женщины и почему-то все пенсионного возраста. Конечно, джентльмены называют такой возраст дам «элегантным». Но в данном случае ни о какой элегантности звонивших говорить не приходилось.

– Мерзость! Гнусность! Чудовищно!

– Как вы могли такое показать?

– Это беспредел!

Вот самые мягкие слова, которые раздавались в трубке. Адресованы они были единственному человеку.

Участник Отечественной войны, капитан запаса, житель Краснодара Николай Андреевич Корнюхов во всех смыслах был положительным человеком. В свои 74 года он оставался в строю и преподавал в местном техникуме трудовое обучение. Был трижды женат, разведен, имел взрослых детей и сейчас был занят поисками новой подруги жизни. К подруге этой у Николая Андреевича было только два требования. Ей должно было исполниться не больше двадцати, и она обязательно должна была родить ему наследника.

– Пять лет назад, – заявил он в студии, – я понял, что должен встречаться только с молодыми. А женщины в возрасте – это зло и балласт для нашей страны.

Примером такого балласта была для ветерана и его собственная сорокапятилетняя(!) дочь, которая была против матримониальных планов родителя, считая его обычным распутником.

– Женское тело возбуждает мужчину, только когда ядреное! – философствовал в студии Николай Андреевич. – Если бабе под сорок, все, поезд ушел! Пусть занимается внуками и огородом!

У самого ветерана имелся частный дом и 15 соток земли, и он не исключал, что окучивание огорода должно вменяться в обязанности его будущей молодой супруги.

Когда поздним вечером совершенно обессилевший Миша не выдержал и после накатанного «Спасибо за звонок, мы обязательно примем к сведению», заорал в трубку: «Да пошли вы к чертовой матери!» – Лариса испугалась и, перехватив телефон, вежливо поинтересовалась:

– Простите великодушно! Но почему вы называете Николая Андреевича старым пердуном?! По-моему, для своих лет он очень прилично выглядит!

– Прилично?! – женщина на том конце провода захлебнулась от негодования. – Высохших, облезлых старперов вообще нельзя показывать нормальным людям! Вы что, ослепли! Не видите, как у него вставная челюсть вываливается?!

Только поздним вечером следующего дня телефон начал чуть остывать. Бойко спустилась в аптечный киоск за валидолом для себя и валерьянкой для Миши, но, когда вернулась, он уже спал, уткнувшись лицом в колени Ларисы.