Книга Испанские каникулы - Софи Кинселла

После этого первоначального обмена любезностями Филипп поймал себя на том, что ему трудно оторвать от нее глаза. Сделав вид, будто хочет на ее примере объяснить важность темы, Филипп спросил, почему она хочет изучить бухгалтерский учет, и узнал, что она — портниха, работающая на дому. Позднее, во время перерыва, он выяснил, что она не замужем и что у нее уже есть диплом, причем получше его собственного — диплом Института искусств Куртольда.

— Вы могли бы найти высокооплачиваемую работу, — осторожно произнес Филипп. — Позволить себе нанять няню или отдать ребенка в детский сад…

— Наверное, могла бы, — ответила девушка, пожав плечами. — А смысл?

— И то верно, — задумчиво протянул Филипп и глотнул кофе, размышляя, когда ему удастся пригласить ее куда-нибудь.

В конце концов он отложил это до своего последнего занятия и предложил сходить как-нибудь вечером в пиццерию. Она некоторое время смотрела на него, обдумывая предложение, затем кивнула. Филипп почувствовал, что расплывается в улыбке.

— А вы уверены? — шутливо поинтересовался он.

— Да, — серьезно отозвалась Хлоя. — В этом есть смысл. Я приду.

Сэм сделался частью их взаимоотношений с самого начала. В пиццерии Хлоя с некоторым вызовом продемонстрировала фотографии своего малыша, и Филипп восхитился ими с искренностью, которой от себя не ожидал. В конце трапезы он спросил, не согласится ли Хлоя встретиться с ним еще. Она кивнула:

— В воскресенье. — И слегка покраснела. — В парке. Я приведу Сэма.

И взглянула ему в глаза, проверяя реакцию.

Несколько месяцев спустя — к этому моменту Филипп уже практически жил в ее квартире и они планировали совместный отпуск — он в шутку напомнил Хлое, как она рвалась познакомить его с Сэмом. К своему удивлению, он обнаружил, что задел ее за живое.

— Я не хотела прятать его от тебя, — напряженным тоном произнесла Хлоя, отведя взгляд. — Я не хотела, чтобы ты подумал, будто он… будто я его скрываю.

— Ты все правильно сделала, — сказал Филипп, поспешив обнять ее. — На всяком втором свидании должны присутствовать маленькие дети как часть программы. — Он пожал плечами и состроил преувеличенно серьезную мину. — Честно говоря, сама по себе ты могла бы оказаться чересчур скучной.

— Заткнись, — сказала Хлоя, чуть улыбнувшись. — Какой ты противный.

По правде говоря, Филипп привязался к Сэму почти так же быстро, как влюбился в Хлою. Да и кто не привязался бы к такому дружелюбному, живому, покладистому трехлетнему человечку? Малышу, который ходит по воскресеньям на футбол и восторженно вопит всякий раз, как ты пинаешь мяч, который просит мороженое посреди зимы, который виснет у тебя на ноге, когда ты собираешься уходить? Когда Сэм впервые назвал его папой, Филипп напрягся и взглянул на Хлою. Но та отвела взгляд, не давая ему никакой подсказки. Лицо ее застыло; она ждала, затаив дыхание.

— Папа! — повторил Сэм.

— Что? — спросил у него Филипп, чуть повысив голос от переполнявших его чувств. — Что такое, Сэм?

— Гляди!

Сэм указал на что-то непонятное вдали, и Филипп притворился, будто глядит в ту сторону. Но на самом деле он не отрывал взгляда от Хлои и от румянца, постепенно проступающего на ее щеках. Она взглянула на Филиппа, и он вопросительно поднял брови. И она медленно кивнула в ответ.

Они редко разговаривали о настоящем отце Сэма. Они вообще редко разговаривали о прошлом, где у каждого остались былые возлюбленные. Филипп лишь знал, что Хлое пришлось испытать много боли. Она когда-то сказала, что хотела начать с ним все сначала — с чистого листа. Филипп не спорил. Он готов был помочь Хлое всем, что только в его силах.

Тут его отвлек от размышлений знакомый заливистый смех, и Филипп поднял голову. Он не сразу отыскал взглядом своих мальчиков — лишь после того, как Сэм засмеялся снова. К удивлению и легкому ужасу Филиппа, мальчишки о чем-то оживленно беседовали с женщиной лет сорока, крашеной блондинкой. Она была одета в облегающее белое платье и держала в руках золотую дамскую сумочку на цепочке, да и вообще походила на владелицу одной из этих больших роскошных яхт.

Когда Филипп перевел взгляд на Сэма, тот как раз, ухмыляясь, задрал футболку и ткнул пальцем в фирменный знак на поясе своих шортов. Филипп поспешно поднялся и пересек дорогу.

— Извините, — произнес он, подойдя к женщине. — Мои сыновья, должно быть, докучают вам.

— Вовсе нет, — отозвалась женщина; говорила она со скандинавским акцентом. — Они очаровательны. И очень забавны.

Она улыбнулась Филиппу.

— Что ж, приятно это слышать, — неловко произнес Филипп. — Однако нам уже и вправду пора…

— Я как раз предложил Агнете выпить, — нахально сообщил Сэм. — Можно, мы выпьем вместе?

— Сэм! — воскликнул Филипп, не зная, то ли ужаснуться, то ли расхохотаться. — Я не думаю…

Он взглянул на Агнету, ожидая, что та откажется и он воспользуется этим, чтобы увести мальчишек прочь. Но Агнета улыбалась и, когда Филипп взглянул на нее, приглашающе подняла брови. Филипп почувствовал, что краснеет.

— Нам и вправду пора, — резко произнес он. — Пошли, мальчики.

— Пока, Агги! — сказал Нат, когда они двинулись прочь, и Филипп посмотрел на него с отчаянием.

— Она сама сказала, что я могу называть ее Агги! — обороняясь, возразил Нат. — Все равно я ее настоящее имя не выговорю.

— Агнета, — с удовольствием произнес Сэм. — Агнета — ангел. Я ее закадрил!

— Надеюсь, на самом деле ты ничего подобного не сделал.

— Нет, сделал! Верно, Нат? Она повелась! — с довольным видом добавил Сэм.

— Сэм! — возмутился Филипп.

— Он ее закадрил, — подтвердил Нат. Скользнув взглядом по ближайшей вывеске, он замедлил шаги. — Па!

— Что? — Филипп посмотрел на сына сверху вниз. Неужели когда-нибудь и Нат тоже станет подходить к чужим женщинам лет на двадцать пять старше его и предлагать им выпить? Почему-то ему так не казалось.

— Купишь пакетик чипсов?

— Ладно, — согласился Филипп. — По пакетику на каждого. — Он потрогал лежащий в кармане сверточек. — А потом едем обратно, к маме.

Хлоя сидела напротив Хью, едва дыша; сердце ее лихорадочно билось. У нее кружилась голова от солнца, светящего ей в лицо, от трех выпитых бокалов вина, от взгляда, устремленного на нее с немым вопросом. Всякий раз, как Хью касался ее руки, сердце Хлои трепетало. А где-то в глубине своего существа она ощущала более примитивную пульсацию. То и дело накатывали волны желания, с каждой секундой все более подчинявшего ее себе.

Они с Хью перекинулись от силы тремя репликами с того момента, как он подсел за ее столик. В недвижном воздухе между ними шел безмолвный диалог, постепенно становясь все более интимным и все более напряженным. Каждый жест и каждый взгляд были исполнены смысла. И сомневаться в том, что это означает, не приходилось.