Книга Арт-пасьянс - Владимир Качан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И кто-то одеяло прикупил.
Конечно, всем нам памятно пальто,
Но одеяло – тоже кое-что.
Конечно, не так дешево, как то,
Но все-таки: ведь 60 не 100!
И если посчитать, потом сложить
Все, что артистам удалось купить
На всех гастролях, то раздастся стон:
На брата выйдет по 15 тонн.
Живем мы, и несет любой из нас
15 тонн покупок про запас.
Кандалова несет, несет Тома,
А хрупкие девчушки, и весьма…
И ноша эта, черт ее возьми! —
Придумана и сделана людьми.
Людьми самими произведена
И ими же потом уценена,
Померена и куплена уже.
Ну что? Теперь живет у вас в душе
Надежда как-то творчество спасти
После того, что удалось приобрести?..
3.
Дороги отчизны круты и прямы.
Да купится все, что задумали мы.
Да купится же в каждом дне и году —
И всем одеяло, и всем по пальту.
Нам строить и верить, любить и мечтать,
Всегда покупать, покупать, покупать
И солнечных внуков для счастья растить…
Но им после нас – ничего не купить!
* * *
В одной из своих книг Сергей Юрский приоткрыл завесу тайны, скрывавшей до тех пор загадочную личность писателя И.Вацетиса. С глубочайшим уважением С.Ю. отозвался о своем лучшем друге (и действительно, кто же может быть тебе лучшим другом, чем ты сам?). Выяснилось, что И.Вацетис – не только драматург, в чьих пьесах мы регулярно участвуем, но и боец видимых и невидимых фронтов, находящийся постоянно на передней линии огня, в окопах, в авангарде любой борьбы за свободу и справедливость. Но И.Вацетис известен еще и тем, что всегда, когда мы особенно нуждаемся в его присутствии, оказывается в горячих точках планеты, а также в местах, которые ему попросту интересны. По этой причине никто, кроме Юрского, его никогда не видел. И нижеследующая песня на музыку Юрия Антонова посвящена прежде всего этому гениальному призраку.
Группа «Кайф вдвоем, потом втроем (Должны были исполнить вместе с Валерием Ярёменко)
1.
Вот настала пора юбилея,
Остальные все даты не в счет…
Что-то нам с поздравленьем Сергея
Ни покоя, ни сна не дает.
Я вглядываюсь в Юрского до головокружения
И вижу в нем Вацетиса и думаю о нем.
Я думаю: не глюки ли в зеркальном отражении?
Сейчас ведь где-то в Сочи он, в окопах… за столом.
2.
Воевал в Антарктиде Вацетис,
Слал привет из Австралии он.
А сейчас отдыхает в Мацесте
Зимних Олимпиад чемпион.
Его мы любим как фантом, простое привидение,
И видим в нем мечту свою и, устремившись к ней,
Мы исполняем роли в нем, в его произведениях…
Любовь бывает странною, но эта – всех странней.
3.
Наш загадочный, наш виртуальный,
Драматург, и поэт, и боец.
И таинственный, и гениальный
Появился он здесь наконец.
Как Мессинг Вольф, как чародей, Вацетис появляется.
Мы видим наконец его, букет наперевес —
Как штык винтовки, ведь он с ней вовеки не расстанется.
Вацетис вместе с Мессингом на юбилее здесь.
И тут в конце с букетом должен был появиться Мессинг, он же Князев. Все это не состоялось, ибо Юрский вновь захотел сохранить инкогнито неуловимого драматурга Вацетиса.
В конце праздника вручалась красиво оформленная почетная грамота, в которой было напечатано следующее:
Награждается ученик 10-го класса Школы современной пьесы имени Моссовета Юрский Сережа за успехи в драматургии И.Вацетиса, в стихосложении и лицедействе, а также за хорошее поведение в общественных местах, в которых и появляться-то западло, и местах общего пользования.
Классный руководитель И.Райхельгауз
Завуч Е.Князев
Худ. руководитель драмкружка В.Ярёменко
Зав. литературной частью В.Качан
Другой юбилей Юрского. И снова дуэт с Ярёменко. На мотив песни «Как на шахте угольной».
Парень в Ленинграде жил, да с женой Наталией.
Долго в БДТ дарил негасимый свет,
Но потом решил Сергей двинуть не в Анталию,
А в морозную Москву, прямо в Моссовет;
Обменять пристанище: Ленсовет на Моссовет.
И Лужков ему в ответ не ответил «нет».
В театре и вообще в Москве паренька приметили,
Уж давно приметили, заманив собой.
Девушки пригожие парня песней встретили,
Улыбнулись ласково, повели в забой.
Девушки пригожие Юрского периода
Повели Сереженьку именно в забой.
«Почему в забой ведут?» – недопонял он сперва,
Но потом сообразил: «Это ведь Москва!..»
Тут ведь выбор не богат: иль в забой, или в запой,
Вариантов несколько, а точнее – два…
Выбрал паренек забой, и работы – на убой,
Некогда уйти в запой им с Наташенькой.
Дни работы трудные, на бои похожие,
Складывались в месяцы, ту работу для.
А в забое выживать могут только питерцы,
Лишь они способны, бля, дать стране угля.
В шахте могут норму дать лишь артисты-питерцы.
Мастера по айкидо, самбо и дзюдо.
* * *
В Театре на Малой Бронной по поводу юбилеев и обыкновенных дней рождения часто шутили, используя форму новостей, программ телепередач или рекламных роликов. Не все обязательно касалось театра и его внутренних проблем; пародиям подвергалось и другое, чаще всего что-то из ТВ. Например, по телевизору показывали целую серию рекламных роликов под рубрикой «Всемирная история. Банк “Империал”». И тогда, к примеру, сочинялось такое:
«Такого-то числа и месяца не забудьте в 24 часа переставить ваши часы на час вперед. Если у вас часы песочные, переставьте их подальше и не смотрите на них. У нас в России – всегда свое время. Оно не может идти самопроизвольно, его назначают. Только у нас есть свое время, свой календарь, свои дни недели. Как например – Кровавое воскресенье, Черный вторник, Черный четверг. И даже рыбный день и понедельник – день тяжелый.
Или вот такое:
«1945 год. Закончилась война. Пришло время собирать камни. Так возник Театр на Малой Бронной, и впоследствии оказалось, что это – единственное завоевание России во Второй мировой войне. Социализма нет, Варшавского договора нет, СССР нет, Прибалтики нет. Но остался Театр на Малой Бронной и живет, живет, живет…
