Книга Отныне и вовек - Рэй Брэдбери

Отложив тетрадь, я включил местную радиоточку. Вначале слышалось только равнодушное потрескивание, но потом зазвучала музыка — более удивительной симфонии я еще не слышал.

Я сделал погромче и, закрыв глаза, стал слушать.

От звуков музыки Квелл заворочался во сне. Я выключил радио, но до меня донесся настойчивый голос Квелла:

— Включи немедленно.

Еще раз нажав на кнопку, я вернул музыку. Она была невероятна — реквием по живым, которых оплакивают, как мертвых.

Я понял, что Квелл погрузился в эту мелодию с головой, потому что его сознание охватило мое.

— Только не выключай, — шептал он. — Слышишь? Музыка из моего далекого мира.

— Из твоего мира? — переспросил я. — За миллиарды миль отсюда? Уму непостижимо!

— И правда, уму непостижимо, — согласился Квелл. — Музыка, что создавалась в моей галактике, а то и в более далеких пределах. Повесть о страданиях и смерти отца моего отца.

Из динамика лились звуки, торжественные и скорбные.

Почему-то, без всякой причины, у меня защипало в глазах, а Квелл продолжал:

— Это погребальная песнь, которую мой дед сочинил для своих похорон, его великая элегия.

— Что же это получается? — размышлял я вслух. — Выходит, я слушаю и оплакиваю самого себя?

Тут Квелл протянул невидимую руку и коснулся невидимым разумом отсутствующего Даунса.

— Даунс, — позвал он, — можешь отложить на время свои дела и смастерить для меня особый скафандр?

— Всегда пожалуйста, только, боюсь, не справлюсь, — пришел ответ Даунса.

— А я тебе дам набросок, — сказал Квелл, — и чертежи сделаю. Иди сюда.

— Квелл! — встревожился я. — Это еще зачем?

Я приподнялся в койке и увидел, что Квелл сидит за компьютером, а его паучья рука выводит на мониторе замысловатые фигуры.

— Готово, — заговорил Квелл. — То, что надо: скафандр с символикой моего далекого мира.

— В нем тебя и хоронить будем? — спросил Даунс, входя к нам в каюту и глядя на творение Квелла.

— Любое существо, надев скафандр, уже ложится в будущий гроб, подогнанный по размерам и потребностям. Но мне нужен потемнее. Скроенный из ночи, запаянный тенями.

— Но зачем? — не унимался Даунс. — Зачем тебе понадобился костюм смерти?

— Вот послушай, — сказал я.

Я прибавил звук. Даунс слушал музыку других миров; у него дрогнули ресницы, беспокойно дернулись руки.

— Господи, что у меня с пальцами? Будто живут своим умом. Это все ваш реквием. Эх, Квелл, дружище Квелл, как я понимаю, другого выхода нет, придется мне скроить этот жуткий костюм.

— Квелл, — вмешался я, — эта музыка летает из конца в конец Вселенной. Почему она пришла к нам именно сейчас?

— Потому что настало время.

— Квелл!

Но он замер в молчании, уставившись в пустоту.

— Квелл! — Мне захотелось его растормошить. — Оглох, что ли?

Даунс положил руку мне на плечо:

— Он тебя не слышит.

— Да ведь он нутром чует мои мысли! — ответил я.

— Он не с нами, — сказал Даунс. — Я уже сталкивался с чем-то похожим. И на Земле, у туземцев-островитян, и на другом краю галактики я видел примерно то же самое. Сейчас с ним говорит Смерть.

— Не слушай, Квелл! — вскричал я и зажал ему уши ладонями.

Это была дурацкая затея; не зря же Даунс сказал:

— Он слушает всем телом. Как ты этому помешаешь?

— Вот так! — закричал я. — Вот так!

И, обняв Квелла, прижал его к себе что было сил.

Даунс шепнул:

— Отстань от него. Он сейчас как мраморный истукан.

— Не отстану! — упорствовал я. — Эй, Квелл, это я, Измаил! Твой друг. Черт возьми, Квелл, прошу тебя, нет, я требую — хватит! Прекрати немедленно! Не зли меня. А то дружба врозь! Я тебя… я буду… — тут у меня перехватило дыхание. — Я буду горевать.

Как ни странно, у меня увлажнились глаза; я отстранился, и несколько соленых капель упало мне на ладони. Тогда я протянул к нему руки, показывая свои слезы.

— Квелл, посмотри, ну пожалуйста, посмотри, — умолял я.

Но Квелл ничего не видел.

Нужно было придумать что-нибудь другое.

Я повернулся и с силой ударил по кнопке радио. Далекая погребальная музыка смолкла.

Не сводя глаз с Квелла, я ждал, что будет дальше. В каюте висело эхо погребальной песни.

— Его слух еще не здесь, — объяснил Даунс.

Внезапно тишину разрубил вой сирены, пронзительный звонок, удар колокола — и голос:

— Степень готовности «красная»! Команда, по местам! Степень готовности «красная»!

Я повернулся и вслед за Даунсом побежал коридорами на главную палубу.

Добежав до своего поста, я включил полную подсветку многоуровневого дисплея. У меня перед глазами замелькали многоцветные огоньки.

— Что происходит? — спросил я вслух.

Сзади подошел Рэдли, остановился у меня за спиной и произнес только одно слово:

— Левиафан?

Капитан тоже не заставил себя ждать — его приближение сопровождались, как обычно, неживым пульсирующим звуком.

— Нет. Огромная комета пока не здесь, до нее еще далеко. Но чтобы нас запугать, она шлет предупреждение. Она извергает шторм тяготений, атомные вихри, пыльные бури метеоров, ураганные космические дожди, солнечные протуберанцы. Не обращайте внимания. В сравнении с самим Левиафаном это жалкие песчинки.

Я настроил сенсорные датчики на своем пульте — все оказалось именно так, как сказал капитан. Где-то на границе радиуса действия в нашу сторону летел демон, космический бегемот[29]невообразимой величины и мощи.