Книга Выданная замуж насильно - Лейла

В этот день я действительно пала жертвой черной магии. Уже никто не говорил, что в меня вселились демоны, - теперь решили, что на меня наложили проклятие. Проклятия занимают важное место в нашей культуре, никто не сомневался в их реальности, и говорят о них только шепотом. Никто не знал, кем я была проклята, но теперь меня нужно было отдать в руки экзорциста, который был властен отвести от меня злые чары. Кто накладывает на людей проклятия? Это может быть свекровь, которая хочет избавиться от неугодной невестки, служанка, которая хочет выйти замуж за своего хозяина, - да кто угодно. Проклясть может любой.

В моем случае некого было даже заподозрить. Но для всех стало очевидно: настоящей Лейлы больше не существует. Я не могла контролировать свое тело и разум - ими управлял дьявол.

Тем временем мое вовремя спасенное платье спрятали в безопасное место, и я, в конце концов, успокоилась и забылась тяжким сном. Мать рассказала мне, что за ночь я просыпалась несколько раз, и она застала меня выбирающейся на балкон. К счастью, мать постоянно следила за мной. Отец запер балкон, и после этого меня держали под присмотром.

Именно тогда отец, роясь в моих вещах, нашел таблетки. Он позвонил врачу и тот серьезно сказал:

- Месье, у вашей дочери пик серьезного нервного срыва. Ей необходимо принимать эти препараты.

- Никогда! Это наркотики! Моя дочь никогда не станет глотать эту дрянь!

Врач ничего не мог с этим поделать.

Я утратила связь с реальностью и смутно различала происходящее вокруг. Казалось, что я умерла, и никто этого не замечает. Муха не могла даже смотреть сквозь стекло, все это было слишком для нее. По мере приближения свадьбы я становилась все безумнее. Мне не хватало жажды жизни и спасительной злости, я растворилась в депрессивном безумии. На следующий день у меня случился очередной приступ, но теперь под рукой не было лекарств. У меня проявилось раздвоение личности.

Все это происходило накануне роскошного свадебного торжества в Марокко. Муса приехал за нами. Родители во что бы то ни стало, хотели скрыть от него мое состояние, иначе он мог бы отменить свадьбу и отказаться от меня. Это избавило бы меня от величайшего несчастья, но на кону стояла честь семьи. Разведенная, отвергнутая - это будет занесено в толстую книгу адулов, и никто уже не сможет поклясться, что я девственница. Об этом страшно было подумать, и я плакала в тишине, никто не слышал меня.

Я прекратила всякое общение с друзьями, все реже и реже виделась с Сурией. До свадьбы я встречалась с людьми, жила. Теперь я замкнулась в себе, припадки становились чаще. Один из них спровоцировал отец. Он только попытался проявить нежность, молча обняв меня. Не знаю, о чем он думал или что хотел сказать, потому что я завопила: "Не прикасайся ко мне! Не смей прикасаться ко мне!"

Я оттолкнула его с невероятной силой, несмотря на то, что сама была тяжелее пушинки. Как же я злилась на себя потом, ведь именно этого я хотела: отец обнимал меня, утешал, защищал, проявлял свою любовь. Однако было слишком поздно. Теперь в меня будто действительно вселился бес. Потом я хохотала, стонала и кричала: "Мама! Папа!" Просила ли я их о помощи? Проклинала ли их? Понятия не имею. Если бы только отец просто сел рядом со мной и сказал: "Мы все отменим. Я никогда не заставлю тебя выходить замуж за кого бы то ни было". Мама и братья подоспели на помощь. Они набросились на меня и повалили на пол. Я задыхалась от слез и от смеха одновременно. Казалось, что-то снизу засасывало меня.

Когда одна наша знакомая медсестра увидела меня в таком состоянии, она сказала отцу, что меня необходимо отвезти в больницу.

- У нее полное обезвоживание, и, кроме того, явные истерические припадки.

- Нет, что вы, не о чем беспокоиться, мы все держим под контролем!

Мать сразу же отправилась на кухню приготовить мне поесть, чтобы заставить проглотить хоть кусочек. Ничего не помогало. Я позволяла себе загибаться, и медсестра поняла это, родители решили не отвозить меня в больницу, они были уверенны, что врачи не смогут исцелить меня. Мое состояние было за пределами их понимания. Они делали все, что могли, веря в правильность своих действий. Я не выносила их и часто испытывала ненависть, злость по отношению к ним. Я словно растворялась, умирала от голода, отчаяния и беспомощной борьбы. Не знаю, доводилось ли кому-нибудь испытать такое бредовое чувство, когда тебя настигает жуткий страх умереть, исчезнуть под землей.

На помощь пришли соседи. Когда-то они насильно выдавали дочь замуж, и она сорвалась. Они отвели дочь к имаму, который был целителем. Меня тотчас решили тоже отвести к нему. Эта поездка была какой-то сюрреалистичной, хотя и происходило на самом деле. Я видела, что отец страдает, - он плакал; но для меня было слишком поздно. Я была безумна и полна ярости; он упорно продолжал уничтожать меня. Слезы отца нисколько не тронули меня. Я пришла в себя только в доме того знаменитого имама, который сразу же принялся проявлять заботу обо мне. Он провел меня в комнату, куда запретил входить родителям. К несчастью для меня и других девушек, которых он брался исцелять, этот выдававший себя за религиозного мужа человек оказался озабоченным аферистом.

Он велел мне лечь на пол, а сам достал саблю. Он попросил меня обнажить живот и немного ниже. Служитель религии никогда бы не позволил себе такого, но он знал, что ему ничего не грозит: двери были закрыты, а девушки обычно не рассказывали о таких вещах.

Мошенник прижал саблю к своему животу настолько плотно, что вот-вот готова была показаться кровь, и принялся читать какие-то заклинания. Я ни слова не поняла из того, что он произносил. Он бросил на жаровню немного трав, чтобы напустить дым, потом сел верхом на мою грудь и начал больно и методично хлестать меня по щекам, выкрикивая по-арабски: "Ты выйдешь из ее тела! Ты мусульманин? Еврей? Христианин? Может, ты атеист?" Он не прекращал бить меня изо всей силы, приказывая после каждого удара: "Покинь ее тело, а не то я подожгу тебя!"

После этого он зацепил раскаленные угли длинными щипцами и приблизил их к моему животу. Не знаю почему, но в этот миг все предстало передо мной в совершенной ясности. Больше я терпеть не собиралась. Мое лицо покраснело от ударов, на коже остались отпечатки огромных лап маньяка, из носа струилась кровь. Даже отец никогда так не бил меня. Мало того, ему еще и заплатили за это. Я видела щипцы и докрасна раскаленный уголь, который вот-вот оставит на мне ожог, а имам заходился в крике: "Выйди из тела!"

- Да, да! - воскликнула я, в ответ, говоря за духа.

Это получилось инстинктивно. Я же не понимала, что происходит, просто защищалась, как могла.

- Ты обещаешь, что покинешь ее тело?

- Да... да... я ухожу!

Настоящее безумие. Он что, действительно думал, будто говорит с духом? Единственный способ уйти от его гнилых ногтей - подыграть ему, иначе мне бы не поздоровилось. Я боялась смерти, боли, боялась, что он станет жечь или продолжит бить. Поэтому я встала и вышла из комнаты. Он не пытался меня остановить.