Книга Книжный клуб Джейн Остен - Карен Джой Фаулер

Трубку взяла Амелия.

— Как горы? — спросила она. — Не думала, что в такой глуши есть телефоны.

— Мы не в горах. Мы в Бель-Эйр.

— Это жутко дорого. Скажи свой номер, и мы сразу перезвоним, — ответила Амелия.

Григг зачитал ей номер с телефона. Он лег на кровать под балдахином и дожидался звонка, представляя себе джунгли, москитные сетки, барабаны туземцев.

— Привет. — Это была мать. — Как горы?

— Мы у знакомых в Бель-Эйр, — ответил Григг. — В горы поедем только завтра.

— Понятно, — сказала мать. — Нравится? Хорошо с папой?

— Еще бы.

— Спасибо, что позвонил, — сказала мать.

И повесила трубку. В тот день она с девочками собиралась в кино. Но ему бы не понравилось, заверила она. Что-то девчачье.

Григг подошел к шкафу, открыл его. Дома ему не разрешали заглядывать в шкафы сестер. Там были альбомы и обувные коробки с секретными финтифлюшками. Однажды, когда он открыл обувную коробку с секретными финтифлюшками Кэт, она орала на него полчаса, хотя Григг ничего не увидел, кроме загадочных каштанов в пластиковой баночке из-под леденцов, выложенной красным бархатом.

У этой девочки во всех обувных коробках лежали туфли. Еще у нее были колодки-формодержатели. Сказать по правде, у трех его сестер, вместе взятых, не нашлось бы столько обуви.

Еще секретики прячут под одеждой в комоде. Григг заглянул туда и снова ничего не обнаружил. Ящик туалетного столика был закрыт; он долго возился с ним, но требовались ногти или кредитка. Или ключ. На кроватном столбике висела связка каких-то ключей. Ни один не годился.

В спальню вошли парень с девушкой. Они успели наполовину раздеться, прежде чем заметили Григга. Член парня выглядывал из ширинки, похожий на гриб после дождя. Григг положил ключи на столик.

Когда он шевельнулся, девушка взвизгнула, а потом засмеялась.

— Ты не против, чувак? — спросил парень. — Мы только на минутку.

Девушка снова засмеялась и толкнула его в плечо.

Григг вернулся на кухню. Отец все еще разговаривал с пророком. Григг остановился на пороге, где шум в бассейне почти перекрывал голос отца.

— Ты ходишь в одни и те же места, видишь одних и тех же людей. Говоришь об одном и том же. Половина мозга простаивает. Больше, — говорил отец Григга.

— Да ну, — отвечал парень.

— Живешь вполсилы.

— Да ну.

— Это как клетка, и ты даже не заметил, когда захлопнулась дверь.

Парень оживился.

— Оглянись, пощупай. — Он показал. — Никаких прутьев, чувак. Никакой клетки. Ты свободен ровно настолько, насколько думаешь. Никто тебя не заставляет, чувак. Никто не заставляет тебя заводить будильник, вставать по утрам. Никто, только ты сам.

Григг вышел к бассейну. Кто-то швырнул в него полотенцем. Оказалось — Хиллари, на которой ничего не было, только резиночки на косичках. Увидев, что Григг смотрит, Хиллари засмеялась.

— Ты не такой уж и маленький, в конце концов, — сказала она. — Но в одежде сюда нельзя. Ты смотришь — на тебя смотрят. Это правила. Иначе, — Хиллари наклонилась, ее груди качнулись к нему, — мы решим, что ты извращенец.

Григг вернулся в дом. Лицо у него горело, и самым знакомым из странного клубка чувств было унижение. На нем он и сосредоточился, просто потому, что узнал. В кабинете Григг нашел еще один телефон и опять позвонил домой. Он не ожидал, что кто-то ответит — думал, вес в кино, — но трубку взяла Амелия. Она сказала оператору, что не примет перевод оплаты, однако не прошло и минуты, как телефон зазвонил, и это снова была мать.

— Мы были уже в дверях, — сообщила она. Сердито. — В чем дело?

— Я хочу домой, — ответил Григг.

— Поначалу ты всегда хочешь домой. Вспомни скаутский лагерь. Все ночевки в гостях, начиная с трех лет. Я всегда заставляю тебя остаться, и ты ни разу не пожалел. Держись. — Она повысила голос, крикнула: — Иду! — И снова Григгу: — Не расстраивай папу. Он так ждал этой поездки.

Григг положил трубку и пошел на кухню.

— Мне так плохо, — сказал отец. Он провел рукой по глазам, будто плакал.

Григг охотнее разделся бы догола и остался в бассейне терпеть насмешки, чем слышать такое от отца. Он задумался, что сделать, чтобы отцу стало хорошо. Задумался, что он такого сделал, что отцу стало плохо.

Он решил уйти. Если отец не повезет его, он отправится один. Пешком. Будет шагать день за днем, срывая с деревьев апельсины. Может, найдет себе в спутники собаку. Никто не выгонит пса, который привел его домой. Может, он поймает машину, может, его подберет неизвестно кто, и это будет конец.

Из бассейна донесся звон разбитого стекла и хохот. Хлопали двери. В глубине дома звонил телефон. Мне так плохо, подумал он. Вернулся в комнату, где стояла кровать с балдахином, и заснул.

Григг проснулся под шум дождя. И не сразу вспомнил, где он. Лос-Анджелес. Значит, это не дождь — он слышит дождевальные установки на газоне. Белые занавески на открытом окне вздувались и опадали. На покрывале осталась слюна. Он вытер ее рукой.

Он хотел снова найти отца и спросить, когда они поедут в Йосемит. На кухне никого не оказалось. Дверь в бассейн была распахнута, Григг подошел и, отвернувшись, прикрыл ее. Пахло хлоркой и пивом, может быть, рвотой.

Григг сел на отцовский табурет у кухонного стола, спиной к двери. Зажал уши руками, слушая, как бьется сердце. Он надавливал на веки, пока не проступили разные цвета, как фейерверк.

В дверь позвонили. Звонок долго не унимался, будто на кнопку налегли локтем, но наконец замолчал. В коридоре поднялся шум и переполох.

Кто-то похлопал Григга по плечу. Сзади стояла Амелия, за ней Бьянка, а за Бьянкой — Кэт. У всех троих был хорошо знакомый Григгу вид, словно кто-то нарывался и они ему наподдали.

— Мы заберем тебя домой, — сказала Амелия. Григг душераздирающе зарыдал, хлюпая носом, Амелия обняла его.

— Все хорошо, — добавила она. — Я только схожу за папой. Где он?

Григг показал в сторону бассейна. Амелия вышла. Ее место заняла Бьянка.

— Мама сказала, чтобы я остался, — сообщил ей Григг. Он ничем не рисковал. Очевидно, мама проиграла.

Бьянка покачала головой:

— Амелия перезвонила сюда и попросила Григга, но никто тебя не знал и даже не хотел искать. Они решили, что такого имени вообще не бывает — Григг. Но адрес дали, и Амелия сказала маме, что мы едем, нравится это ей или нет. Она говорит, по телефону у тебя был странный голос.

Амелия вернулась. Мрачная.

— Папа еще не готов ехать.

Она обняла Григга одной рукой, ее волосы упали ему на плечи. Сестры пользовались шампунем «Белый дождь» из-за его дешевизны, но Григг думал, что у него романтичное название. Если снять колпачок с флакона в ванной, можно было нюхать волосы Амелии, и Бьянки, и Кэт. Когда-то он рисовал комиксы о суперженщине по имени Белый Дождь. Она управляла погодой, Григг это придумал сам, но позже узнал, что был не первым.