Книга Тринадцатая редакция - Ольга Лукас

– Вот, стрелы, – ухватился за ложную подсказку Денис. – Стрелы обычно оперены, и перья… перья тоже оперены.

– Следовательно я угадал, – удовлетворённо кивнул Даниил Юрьевич. – У птицы, именуемой павлин, есть хвост как у лисицы, и из этого хвоста торчат стрелы. То есть павлином называют птицу-мутанта, раненную неумелым дикарём. Из чего мы делаем вывод, что павлиньи перья – это частный случай чего-то крайне неприятного и гнусного. Ничего не хочу о них больше слышать.

– Вы нарочно меня запутываете! Не так уж я бестолково объясняю.

– Ты объясняешь очень толково, просто я хотел тебе продемонстрировать, какая каша замешается в твоей голове после того, как я начну рассказывать тебе о принципах установки защиты, её возможностях и невозможностях. Ты всё узнаешь в своё время – и это, и куда более увлекательные вещи. А пока что нам надо разобраться с вашим сегодняшним клиентом. Виталик?

– Рад стараться!

– У тебя ведь как раз сегодня вечером – финал. Во всех смыслах слова. Проконтролируешь его – и берись за этого очкарика с его глючной виндой.

– Я думал, Шурик им займётся, – сразу перестал веселиться Техник. – Он и фильмы уже взял. Отличный повод продолжить знакомство, я считаю.

– Нет, с фильмами – плохая идея, – встрял Денис. – Этот парень решил, что мы неумны и нелюбопытны, поскольку наш выбор пал на самые примитивные картины из всех, какие только были на полках.

– Ты и это умудрился считать? – заинтересовался Цианид.

– Да там и читать ничего не надо было. Вернее, всё было написано у него на лбу. Очень крупными буквами. Но поскольку Шурик, кажется, не умеет читать – то этот Гумир на всякий случай озвучил свои мысли.

– А Гумиром он, кстати, сам назвался? – уточнил шеф.

– Да нет, у него на груди карточка висела, с именем и фамилией, – вмешался Шурик.

– А говорил, что он не умеет читать, – попенял Денису Виталик.

– Это, наверное, я ему вслух прочитал, – ответил тот.

– Слушайте, я понял, – схватился за голову Виталик. – Эти двое теперь заодно! Конечно! Как за девушкой ухаживать – так Шурик, а как какого-то слепого Гомера, злобного носителя тяжелой судьбы окучивать – так мне!

– Тебе девушек, что ли, мало? – строго спросил Цианид, немедленно припоминая, как Виталик обманом увёл Марию из приёмной. – Тем более что компьютеры ты любишь больше.

– Клевета! – подпрыгнул Виталик.

– Любишь, любишь, – гнул своё Константин Петрович. – И носитель их тоже любит. Вот на почве любви к компьютерам вы и споётесь. Глядишь, поможешь ему с его программой.

– С ума сошел, там, может быть, работы на несколько лет! – снова подпрыгнул Виталик. – И этим надо заниматься всерьёз, всего себя отдавая. А я так не могу.

– И не надо, – наконец заговорил шеф, – что-то мне подсказывает, что ваш Слепой Гомер сам всё сделает, справится без чужой помощи. Главное – чтобы он не стал совсем слепым до того, как закончит работу.

– А если это фанатик, который не может критически себя оценивать? Почему вы решили, что его идея жизнеспособна? – поинтересовался Цианид.

– А вот, кстати, тоже вариант, – не стал спорить Даниил Юрьевич. – И в этом, боюсь, придётся разбираться точно тебе, Виталий. Для начала я бы посоветовал тебе попробовать устроиться работать в этот прокат, скажем, уборщиком. Всё, что надо подделать, ты подделать в состоянии, вряд ли этот Гумир настолько дотошный, что станет выяснять у своего начальства, откуда взялся новый сотрудник и с какой стати он мешает ему работать.

– Я вот одного не пойму: если по предыдущему делу мне довелось поработать курьером, то уборщик – это повышение в должности или понижение? – задумался Виталик.

– Это стабильность! – утешил его Цианид.

У спящего человека медленная фаза сна сменяет быструю, а у Лёвы Разумного после медленной фазы бешенства всегда наступает быстрая – и наоборот. Если Лёва не в бешенстве – значит, он спит и видит сны (тоже бешеные, разумеется). В медленной фазе этот великий воин способен на такие трудовые подвиги, которые не снились даже самоотверженному Цианиду. Просто потому, что ни один нормальный человек не может работать так яростно и чётко, как медленно закипающий от гнева Лёва. В голове его перекатываются через пороги ненависти волны чистой злости, извергаются вулканы безумия, и вообще происходит такое, о чём лучше не задумываться – а то жалко его очень становится. При этом сам Лёва собран, сосредоточен, грациозно двигается, вежливо, хотя немного холодно, улыбается и производит на собеседников самое благоприятное впечатление. Когда Лёва один на один выходит на битву с дедлайном, он похож на трёхголового богатыря Муромца-Никитича-Поповича, он яростный многорукий Шива, живое божество кризисного менеджмента. До тех пор, пока не становится ясно: проблема решена, всё состоится, Лёва опять победил время, место и чужое бездействие. В такой момент как будто что-то переключается в голове этого сверхчеловека – и наступает быстрая фаза бешенства. Теперь в душе у Лёвы журчат ручьи умиротворения и порхают бабочки спокойствия, мозг отправляется в неоплачиваемый отпуск, а сам Лёва – на поиски приключений. Если повезёт – то в ближайший кабак, а нет – так может прямо в офисе набедокурить. Но стороннему наблюдателю кажется, что нет на земле человека страшнее Лёвы.

Полностью завершив подготовку к мероприятию, которым, по-хорошему, должны были заниматься не они с Даниилом Юрьевичем в течение суток, а целая банда московских бездельников недельки этак две, Лёва решил уточнить кое-какие детали. Сорвался с места, выбежал в приёмную и там уже обнаружил, что в кабинет к шефу ему нельзя. Дотошный Цианид, устанавливая защиту, наделял специальным допуском только тех, о ком ему сообщали заранее, все прочие сотрудники, не приглашенные на совещание, могли хоть лоб расшибить о дверь – это им не помогало. Поэтому Лёва, которому позарез нужно было поговорить с шефом, только бессильно сжимал кулаки, предчувствуя преждевременное наступление быстрой фазы бешенства.

– Чёртовы идиоты! – выкрикнул он, поворачиваясь к Наташе, ставшей невольной свидетельницей его неудачи. – Они там совещаются!

– А ты хочешь ещё немного подушить Виталика? Бедненький. Если так приспичило, можешь немного подушить меня. Только учти – я щекотки боюсь.

– Да я всех там передушу, когда они вылезут! – посулил Лёва, присматривая на этажерке безделушку подешевле, которую можно было бы без особых потерь для человечества разбить об пол. К сожалению, вся бесполезная бьющаяся мелочь уже давно закончилась, а за новой надо было ехать далеко, на блошиный рынок.

– Все совещаются, тебя не позвали, закрылись на замок и не пускают посекретничать? – решила угадать Наташа.

– Закрылись на Цианида! Замок бы я выломал! – скрипнул зубами Лёва и нанёс несколько сильных ударов по мягкой спинке дивана.

На такой случай был припасён очень простой и эффективный способ достучаться до тех, кто совещается у шефа, – звонок по прямому телефону. Просто звонок: два гудка, повесить трубку, и ждать, пока перезвонят. На этот раз перезвонили довольно быстро – Лёва успел ударить диван всего-то пять или шесть раз.