Книга Иллюзия греха - Александра Маринина

- Они идут по нашим с тобой, Сеня, стопам. У обоих естьсемьи, которые они не хотят разрушать, но они вместе уже так долго, чтонаверняка не расстанутся до глубокой старости. Впервые имя домохозяйкипрозвучало незадолго до несчастья. Екатерина Бенедиктовна как-то сказала:

- Похоже, им действительно уготована наша с тобойсудьба. Не пойми меня превратно, Сеня, я не хочу напоминать о том, чтопроизошло у нас с тобой, мы это уже похоронили, но врач оказался отъявленныммерзавцем, а бедная Галина ничего не подозревает. Интересно, узнает ли онакогда-нибудь о том, что он сделал? И если узнает, то сможет ли простить его?

- Что же он такого сделал страшного? - вялопоинтересовался Семен Федорович.

Он в тот день чувствовал себя из рук вон плохо, уженесколько дней болело сердце, то и дело отнималась рука, темнело в глазах. Емус большим трудом удалось собраться с силами для традиционной прогулки сЕкатериной. И разговаривать не хотелось, каждый звук, даже тихий, болезненноотдавался в висках и затылке.

- Пока точно не знаю, но он... Что с тобой, Сеня? Тыплохо себя чувствуешь?

- Да, что-то нехорошо мне, - признался Родченко.

- Господи, да ты бледный какой! Зачем же ты пошел напрогулку? Почему не сказал, что болен? Пойдем, пойдем, - заторопилась ЕкатеринаБенедиктовна. - Сейчас поймаю тебе такси, отправляйся домой и ложись. Инепременно вызови врача. Мы с тобой уже не молоденькие, со здоровьем шутитьнельзя.

Он покорно поднялся со скамейки и поплелся следом за ней квыходу из парка. Дома он сразу улегся в постель, а вечером пришлось вызывать"неотложку", которая и увезла его в больницу. Вышел из больницы СеменФедорович только через три месяца, и судьба безымянного доктора и какой-тоГалины волновала его в то время меньше всего. О последнем разговоре сЕкатериной Бенедиктовной он и думать забыл. Спустя еще некоторое время он сновавозобновил неспешные прогулки с Анисковец, и та сама как-то сказала:

- Знаешь, Сеня, та история с врачом и его многолетнейлюбовью все-таки закончилась трагически. Несчастная пыталась покончить с собойи детей из окна выбросила. Об этом даже газеты писали. Не знаю, как он будетдальше жить с таким грузом на совести. Сейчас я начинаю корить себя за то, что потворствовалаэтим отношениям. На меня тоже ложится часть вины.

- Бог с тобой, Катя, - возразил Родченко, - какая жетут может быть твоя вина?

- Но я предоставляла им квартиру, они встречались уменя.

- Если не у тебя, так в другом месте встречались бы. Небери на себя лишнего, - пытался успокоить ее Семен Федорович.

- Нет, Сеня, - она покачала головой, - ты не понимаешь.Я очень виновата перед ней. Мне следовало быть более осмотрительной.

Но ему не хотелось говорить о чужих трагедиях. Выведенныйусилиями врачей из клинической смерти, проведя три месяца в больнице и еще двамесяца дома, не вставая с постели, он так испугался собственной близкоподступившей кончины, что избегал разговоров на печальную тему. Поэтому онпостарался сменить предмет обсуждения и задал Екатерине Бенедиктовне вопрос очем-то совершенно постороннем. Больше они к этому не возвращались...

- Семен Федорович, мне нужно найти этого врача, -твердо сказала Настя. - И я прошу вас подумать как следует и вспомнить все, чтовам говорила о нем Екатерина Бенедиктовна. Пусть вы не знаете его имени, но мневажна любая информация о нем. Вот вы обмолвились, что у него была семья,которую он не хотел оставлять. Уже что-то. Может быть, есть еще какая-нибудьинформация?

- Еще Катя говорила, что этот врач - знакомый какого-тодругого врача, не то его ученик, не то что-то в этом роде. Да, вспомнил!Романовская. Вам, Анастасия Павловна, это имя что-нибудь говорит?

- Певица? - осторожно спросила Настя.

Она еще училась в школе, когда на советской эстраде началасемидесятых блистала Елена Романовская, которую критики называли Тихим ангеломпесни. Стройная, хрупкая, с толстой русой косой, свободно свисающей вдоль спиныдо самой поясницы, она нежным негромким голосом исполняла лирические песнисоветских композиторов, в основном о России и о простых русских женщинах.

- Да, знаменитая певица, - подтвердил Родченко. -Пресловутый Тихий ангел. Знали бы они, какой это был ангел! Из койки в койкупрыгала не переставая. Прошу прощения за грубость, но блядища она былапервостатейная. Из абортов и венерических заболеваний не вылезала. Но муж! Мужу нее был в аппарате ЦК, и перед ним сияла блестящая карьера по партийнойлинии. Поэтому, сами понимаете, Леночка Романовская должна была быть весьма ивесьма осторожной, чтобы не сломать мужу служебное восхождение. Она прекраснопонимала, что звездой эстрады она будет ровно до тех пор, пока он ее муж и покаон кормится возле власти. Как только хотя бы одно из этих двух условий будетнарушено, ее попрут с подмостков взашей. И не будет ни записей на радио, нисъемок на телевидении, ни гастролей, ни даже самых захудалых концертиков впровинциальных клубах. Она сдохнет в нищете. Посему все свои проблемы Леночкарешала в приватном порядке и с соблюдением строжайшей конспирации. Абортмахер унее был постоянный и очень доверенный, Катерина свела ее с одним изколлег-друзей покойного Швайштейна. Потом, когда Лена совсем с тормозовсорвалась, начала пить и шляться с кем ни попадя, пошли вензаболевания. И тутКатя тоже ей помогла, познакомила с надежным и опытным дерматовенерологом,опять же из числа друзей покойного мужа, с которыми все годы не прекращалаподдерживать отношения. И вот однажды этому дерматовенерологу что-то непонравилось в состоянии здоровья Романовской, и он отправил ее на какое-тодополнительное обследование. Лена, естественно, долго сопротивлялась, онабоялась вовлекать в свои дела лишних людей, но венеролог заверил ее, что егоколлега - человек доверенный, на него можно положиться, молчать он умеет, темболее что этот молодой коллега очень обязан самому венерологу. И врач онпревосходный. Леночка зубками скрипнула, но пошла обследоваться. Уж не знаю,чем этот молодой коллега так ее расположил к себе, но спустя какое-то времяРомановская попросила Катерину помочь. Дескать, такой славный человек, но такойнесчастный. Жена молодая, но тяжело больна, она - инвалид после автокатастрофы,бросить ее он не может ни при каких условиях, это было бы непорядочно, но унего есть женщина, которую он любит, а вот встречаться им негде. Ну и такдалее. Сами понимаете. Разумеется, Катерина разжалобилась и дала согласие.

- Но ведь Романовская сошла со сцены очень давно, -заметила Настя. Я точно помню, в восемьдесят втором, когда я закончилауниверситет, она уже не выступала. Когда же это все произошло?

- Намного раньше. Году, наверное, в семьдесят четвертом- семьдесят пятом, когда Леночка была в зените славы. Вы правы, в началевосьмидесятых она уже не выступала, спилась окончательно, срывала концерты, неявлялась на записи. Ее первое время пытались как-то вытянуть, покрывали,придумывали уважительные причины, но после смерти Брежнева, когда начали менятьаппарат ЦК, карьера ее супруга накрылась, и с ней перестали возиться.