Книга Сын гетмана - Ольга Рогова

– Янкель! – проговорил он, вскакивая и невольно хватаясь за саблю.

– Не беспокойтесь, ясновельможный пан Тимош, – проговорил Янкель, осторожно отступив назад, – я с добрыми вестями, меня прислала к пану сама княжна.

– Локсандра? – воскликнул Тимош и просиял. Он готов был броситься Янкелю на шею и расцеловать его. – Тебя послала Локсандра? Говори, говори скорей, где она? Что с ней?

– Княжна хочет видеть ясновельможного пана.

– Сейчас, сейчас! Я готов! – заторопился Тимош, стягивая пояс и хватаясь за шапку.

– Ясновельможный пан будет терпелив и подождет до ночи, – вкрадчиво заметил Янкель, отвешивая низкий поклон. – Княжна будет ждать пана за городом у скалы в лесочке, я проведу пана.

«А если это ловушка?» – мелькнуло в уме Тимоша. Он недоверчиво посмотрел на Янкеля.

Янкель понял его взгляд и засуетился.

– Ах, ясновельможный пане, как это я забыл! Ведь у меня есть записка от княжны.

– Дурню! – крикнул Тимош. – Что ж ты тут болтаешь целых полчаса, давай скорей записку!..

Янкель вытащил обрывок толстой бумаги с набросанными на нем неясными дрожащими чертами.

«Мне надо тебя видеть, мой рыцарь, – писала Локсандра, – доверься Янкелю, он проведет тебя».

Сомнения Тимоша рассеялись. Повернувшись спиной к корчмарю, он крепко прижал бумажку к груди и спрятал ее в складках кафтана.

– Я буду ждать пана у городского вала, – проговорил Янкель и скрылся.

Тимош чувствовал себя на верху блаженства, он ощущал потребность тотчас же поделиться с кем-нибудь своим счастьем, а с кем же было поделиться, как не с названным братом? И он пошел к Калге.

Калга сидел на ковре, поджавши под себя ноги, и важно диктовал что-то своему секретарю, поместившемуся тут же на корточках у маленькой скамеечки, служившей столом. Длинная кисть то и дело опускалась в коричневатую жидкость и быстро скользила по толстому пергаменту, выводя причудливые знаки и фигуры. Калга заранее сочинял оправдательную грамоту падишаху; он намеревался послать ее прежде, чем прибудут в Константинополь молдавские послы.

Тимошу пришлось обождать, так как его названный брат не любил, чтобы его тревожили во время занятий. Наконец грамота была окончена, скреплена печатью, секретарь собрал все письменные принадлежности, трижды склонился до земли перед своим властелином и тихо удалился из шатра.

– Что скажешь, брат мой? – ласково обратился Калга к Тимошу, протягивая ему руку и с удивлением всматриваясь в его лицо. – Ты точно сейчас вышел из рая; какие гурии приснились тебе?

– Локсандра, Локсандра нашлась! Назначила мне свидание! – с торжествующим видом заявил Тимош.

Калга встрепенулся; он не столько заботился о Локсандре, сколько о ее отце; ему давно грезились несметные сокровища молдавского господаря, до которых нельзя было добраться, не зная, где они спрятаны. По мере того как Тимош рассказывал, лицо татарина становилось все мрачнее и угрюмее.

– И ты веришь этому жиду с бумажкой? – проговорил он наконец. – Зачем ты не задержал его? Он бы показал нам дорогу к их логовищу, ты бы взял свою невесту, а на мою долю пришлись бы господарь с господаршей. Но это еще можно устроить, мы перехватим жида и нападем на след.

– Нет, братику, это не идет, – серьезно, но твердо заявил Тимош. – Девушка мне доверилась, я не могу с нею поступить предательски. Я увижусь с нею так, как она желает, и не стану выслеживать, куда скрылся ее отец.

– Ах, молодо-зелено, – проговорил Калга. – А если ты не увидишь своей девушки, если тебя заманят, как барана, да и убьют где-нибудь за углом?

– Этого не может быть, – твердо отвечал Тимош, – она сама написала мне.

– Ее могли принудить, – настаивал Калга.

– Не такая это девушка, чтобы можно было ее к чему-нибудь принудить. И все равно, если бы даже ожидала меня смерть, я должен идти на ее зов.

– Я не пущу тебя одного, – заявил Калга. – Мы возьмем с собою твоих полковников и поедем вместе.

– Я этого не хочу, я поеду один!

– Ну, это мы посмотрим, – загадочно проговорил Калга.

Тимош ушел к себе в палатку. В тревоге дождался он, пока все заснули, осторожно вышел и ощупью стал пробираться по лагерю. Кое-где догорали еще огни костров, но казаки мирно спали, а на окрики часовых он отвечал условным лозунгом, при этом стража почтительно расступалась, пропуская своего вождя. Кое-как по переулкам, придерживаясь известного направления, Тимош добрался до вала и хотел уж перелезать через полуразрушенное укрепление, как из-за груды камней высунулась голова Янкеля.

– Ясновельможный пане, не здесь, тут яма, пусть пан возьмет мою руку, я проведу его.

Тимош колебался. Дать руку жиду было противно казацкой чести. Он велел Янкелю идти впереди и осторожно пошел за ним, ступая с камня на камень, перепрыгивая через ямы и бревна. Так выбрались они за черту города, прошли по пустынной лощине и завернули в небольшую рощу, расстилавшуюся у подножия скалы в полуверсте от городской стены.

Зарево пожаров, освещавшее Яссы, теперь потухло, так как нечему было больше гореть. Город превратился в груду развалин, только кое-где торчали одинокие каменные здания, почему-нибудь уцелевшие от пламени. Непроглядная тьма окутывала лесочек, шагах в пяти уже ничего нельзя было различить, но Янкель искусно пробирался между деревьями и наконец остановился у журчавшего ручейка, тихо прошептав:

– Здесь!

Привычный глаз казака различил темную закутанную фигуру, поднявшуюся с камня к нему навстречу.

– Локсандра, – проговорил он.

Сердце так стучало в его груди, что он сам ясно слышал его удары.

Локсандра молчала, у нее дух захватывало от волнения; только когда она почувствовала себя в мощных дорогих объятиях, к ней вернулся ее голос; она забыла все, и зачем пришла сюда, и о чем хотела просить Тимоша, она чувствовала только его близость и хотела, чтобы этот миг никогда не кончился.

– Тимош, как я страдала без тебя! Как долго, долго я тебя не видела...

– А поляк? – спросил Тимош, недоверчиво глядя ей в глаза.

– Поляк? Какой поляк? – с удивлением переспросила Локсандра.

– Князь Вишневецкий, – проговорил Тимош, – он жил у вас, отец твой прочил его тебе в мужья.

Локсандра вздохнула.

– Это правда, Тимош. Отец хочет, чтобы я вышла за него замуж, но я его никогда не буду любить так, как тебя.

– Я не отдам тебя никому! – проговорил Тимош. – Я возьму тебя силой, хотя бы для этого пришлось всех их перебить.

Локсандра вздрогнула.

– Что ты говоришь, безумный? – прошептала она. – Я ни за что не стала бы женою того, кто убил бы моего отца, хотя бы для этого пришлось разорвать сердце в клочки.