Книга Гладиатор. Книга 3. Сын Спартака - Саймон Скэрроу

Наконец мятежник замолчал, и через несколько секунд появился Фест, стирая с кинжала кровь тряпкой, оторванной от плаща старика. Увидев его, Марк отошел от огня и приблизился к Цезарю и его офицерам.

– Ну? – нетерпеливо спросил Цезарь. – Что ты выведал у негодяя?

– Он не знал или не захотел сказать, где у Брикса лагерь, господин. Он просто входил в состав отдельного отряда, которому Брикс велел напасть на эту виллу.

– Проклятье! И это все?

– Нет, господин. – Фест вложил кинжал в ножны. – Есть еще кое-что. После сегодняшнего налета этот Полоний и другие должны соединиться с Бриксом. Они собирают силы для атаки на город Седун в дальнем конце следующей долины. Брикс и две тысячи его людей нападут завтра на рассвете.

Цезарь холодно улыбнулся:

– Как далеко этот город?

Один из трибунов кашлянул:

– Не дальше десяти миль, господин.

Цезарь повернулся к нему:

– И как ты это узнал?

– У меня там дядя, господин. Я несколько раз бывал в Седуне.

– Отлично. Что за местность вокруг города?

Трибун подумал и ответил:

– Он находится в конце долины. С трех сторон горы, перед городом течет река. Если Брикс планирует напасть на город на рассвете, он, наверное, будет прятаться в деревьях по эту сторону реки, лицом к городу.

– Тогда они у нас в руках! – воскликнул Цезарь, ударив кулаком в ладонь. – Если мы будем действовать все вместе. Одной кавалерии недостаточно. Мне нужна пехота. Она должна идти всю ночь, если мы хотим загнать Брикса в угол у реки.

Он повернулся к Квинту:

– Возвращайся к колонне. Оставь одну когорту охранять обоз. Остальные пусть бросят свои мешки в обозе и идут к Седуну. Я буду ждать в нескольких милях от города. Когда придет пехота, мы нападем на Брикса и его сброд в их лагере. И все будет кончено еще до рассвета.

– Ты хочешь сказать, что мы нападем под покровом темноты, господин? – спросил Квинт.

– Это лучший способ застать противника врасплох, – резко ответил Цезарь. – Ты ставишь под сомнение мой приказ?

– Конечно нет, господин. Но хватит ли одной когорты для охраны обоза?

– От чего его охранять? Ты слышал Феста. Мятежники будут перед нами, так что мы окажемся между ними и обозом.

– Да, господин. – Квинт помолчал. – Просто все наши запасы, палатки и личные вещи находятся в обозе. Если с ним что-то случится, люди останутся без еды и крова.

– Обоз обязательно догонит нас к концу дня, – ответил Цезарь. – Я так решил. А теперь передай приказ.

Марка грызло сомнение. Во всем этом было что-то неправильное. Уж очень все гладко. Он шагнул вперед, чтобы Цезарь его видел:

– Господин, трибун прав. Опасно рисковать обозом. Кроме того, зачем Брикс позволяет заманить себя в ловушку?

– Он не знает, что это ловушка, – отрезал Цезарь. – К тому же он просто раб. Разбойник. Все, в чем он заинтересован, – это трофеи и месть. Он стал слишком самоуверенным. Успех сделал его заносчивым, и теперь он заплатит за это.

– Но, господин…

– Хватит, Марк! Ты всего лишь мальчик. Умерь свой язык. Или ты смеешь противостоять моей воле?

– Мальчик прав, господин, – вмешался Квинт. – Если с обозом что-нибудь случится, мы рискуем оставить наших людей без еды и крова.

Лицо Цезаря окаменело.

– Раз тебя это так беспокоит, трибун, прими командование обозом. В завтрашнем сражении тебе не будет места. И никакой доли в трофеях. – Он взглянул на Марка. – Как и для мальчика, который разделяет этот страх. Вы оба сейчас же возвращайтесь в обоз. И когда передадите мой приказ, оставайтесь там.

Квинт открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и склонил голову. Потом повернулся к коням, которых уже подвели. Марк остался на месте, сгорая от стыда, ведь Цезарь обвинил его в трусости.

– Чего ты ждешь, мальчик? – Цезарь махнул рукой. – Уходи с моих глаз.

Марк кивнул, сжав губы в тонкую линию. Он посмотрел на Феста – тот чуть заметно пожал плечами. Марк повернулся и зашагал по снегу непослушными ногами, догоняя Квинта. Сердце его сжималось от дурного предчувствия.

XVI

Трибун Квинт с тревогой смотрел, как хвост колонны пехоты скрывается в темноте. Вокруг него солдаты из арьергарда собирали походные шесты своих товарищей и складывали их на тележки и в фургоны. Даже фургон Децима использовали, и его люди ворчали, помогая легионерам. Марк надел капюшон, едва приблизился к обозу, и старался не попадаться на глаза Дециму.

Квинт был старше его лет на пять или шесть. Щеки его покрывала чуть заметная щетина, и он ничем не отличался от юношей, слонявшихся по улицам Рима. Только теперь он отвечал за пятьсот солдат и еще двести кучеров обоза. Марк заметил, что Квинт поднес ко рту большой палец и стал грызть ноготь.

С вершины гор снова налетел снегопад. Кружащиеся хлопья снега очень быстро скрыли уходящую колонну. В воздухе слышались унылый стон и слабый свист – это ветер качал верхушки елей по бокам от тропы.

– Ты был прав, когда предупреждал его, – тихо сказал Марк.

Квинт повернулся и хмуро посмотрел на Марка:

– Я не нуждаюсь, чтобы какой-то бывший раб говорил мне это!

Марк подавил свой гнев:

– Прошу прощения, если ты считаешь, что я лезу не в свое дело. Просто я подумал, что ты должен знать.

Квинт чуть не испепелил Марка взглядом.

– Да кем ты себя возомнил? Ты просто мальчишка! Я знаю, что ты учился на гладиатора и даже победил в паре схваток, но из этого не следует, что ты знаток в любом деле. Не понимаю, зачем Цезарь держит тебя при себе!

– Сейчас я не рядом с ним, – возразил Марк.

– Но он все еще прислушивается к тебе и даже уважает. Как и его племянница. Любой подумал бы, что ты – младший брат Порции, судя по тому, как она рассказывает о тебе, – с горечью добавил он.

Марк нахмурился. Значит, она говорила о нем даже своему мужу. Он почувствовал, как сердцу его стало тепло. И появилась надежда на что-то невозможное. Но он тут же отбросил эту мысль.

– Господин, чем скорее мы отправимся за главной колонной, тем лучше.

– Я знаю! – рявкнул Квинт и рванул поводья.

Повернув коня, он поехал вдоль линии колонны:

– Грузите походные мешки в фургоны! Центурионы! Ведите людей! Я хочу, чтобы фургоны как можно быстрее двинулись вперед!

Марк проводил его взглядом и посмотрел на небо. Огромные хлопья снега сыпались, кружась, из темно-серых облаков. И никакого просвета в непогоде. Тропа, по которой шла колонна, была уже покрыта свежими заносами. Марк понял, что у них почти нет шанса догнать Цезаря и основную колонну к следующему дню.