Книга План спасения - Дмитрий Горчев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то раз Бил Гейц решил купить себе жестяной барабан. У него в детстве уже был такой барабан, но он в него вволю не настучался, потому что папа растоптал его ногами.
Пошёл Бил Гейц по магазинам — нет нигде барабана! Есть синтезатор ямаха. Только в одном-единственном китайском квартале нашёл Бил Гейц такой барабан, который ему был нужен. Но китаец ни за что не хотел брать у него кредитную карточку.
Побежал Бил Гейц в свой банк: «Дайте мне поскорее двадцать долларов! — кричит. — Дайте!»
А ему отвечают вежливо: «Извините, пожалуйста, но антимонопольный комитет распорядился вам наличных денег больше не выдавать».
Бил Гейц управляющего умоляет: «Ну, тогда вы займите мне двадцать долларов! Я вам десять тысяч на счёт переведу!»
А тот как пень сидит: «Ничем не могу помочь. Я честное слово банкира дал».
Да ещё потом всем газетам рассказал, как Бил Гейц у него двадцать долларов клянчил.
Однажды Бил Гейц завёл себе кошку и стал очень сильно её любить.
Вскоре кошка от этого сошла с ума, сбежала в форточку и спряталась в канализационном люке.
Бил Гейц никому не доверил доставать кошку из люка, взял фонарик и полез туда сам. В люке он нашёл скелет в тельняшке, а рядом с ним двести тысяч долларов в банке из-под сардин. А кошки не нашёл.
Пришёл он домой грустный, а там кошка его дожидается, но совсем уже лыка не вяжет: облаяла она Бил Гейца и откусила ножку у кресла.
Тут Бил Гейц и проснулся весь в поту: приснится же такое, думает.
Смотрит, а рядом на стульчике коробка из-под сардин, а в ней двести тысяч долларов.
Спросил дворецкого про кошку — тот очень удивился: какая такая кошка? В первый раз слышу.
На следующий день решил Бил Гейц избавиться от тех долларов, которые в банке из-под сардин нашёл.
Пошёл он в магазин и собрался купить одноразовых шприцев, чтобы раздавать их сиротам в детдомах. А шприцев-то ему и не продают: покажите, говорят, справку, откуда вы эти денежки взяли, может, вы это банк ограбили. А Бил Гейцу у кого справку просить? У скелета, что ли?
В помойку на этот раз он деньги выбрасывать не стал — вместо этого пришёл домой и смыл их в унитаз. Сидит, радуется, что так ловко от денег отделался.
Вскоре приходит к нему слесарь-сантехник. «Вы тут, — говорит, — всю канализацию нам забили. Я прочистил, деньги все развалились, зато нашёл вот колечко, может золотое — не ваше случайно?»
Посмотрел Бил Гейц на колечко: какие-то каракули на нём написаны. На палец не лезет.
Отнёс он колечко дантисту, может, думает, золотые коронки из него получатся. Дантист колечко плавил-плавил — не плавится. Электродрелью сверлил-сверлил — не сверлится. Только электричества зря нагорело на двести двенадцать долларов.
Плохое это колечко, говорит он Бил Гейцу, никуда не годное.
Ну и ладно, сказал Бил Гейц, да и забросил колечко в какой-то комод.
Там оно и лежит.
Однажды Бил Гейц пришёл к Старому Фашыстскому Доктору для того, чтобы сделать себе клон.
«Ну и зачем же вам, молодой человек, клон?» — удивляется Старый Фашистский Доктор.
«Ну как зачем, — объясняет Бил Гейц, — вот разделят микрософт пополам — половину мне, половину клону. И в суд будем всё время друг на друга подавать, денежки друг у друга отсуживать, чтобы Врагам не достались».
«Вы, молодой человек, не очень-таки плохо своей головой соображаете», — радуется Старый Фашыстский Доктор.
Сделал он Бил Гейцу клона.
Клон получился не очень похожий: без рук без ног, синий. Глазами лупает, молчит всё время.
Бил Гейц его сильно полюбил: носил везде с собой в рюкзаке и кормил из ложечки яблочным пюре.
Иногда кто-нибудь пошутит: когда, мол, Бил Гейц, на клона в суд подашь? Бил Гейц обижается: «Да вы что? Это же БРАТ мой. Совсем вы, люди, на своих деньгах с ума сошли».
Плюнет сердито и уйдёт, дверью хлопнет.
Пиноккио хотел стать настоящим мальчиком. А Буратино, наоборот, каждый день вбивал в себя один гвоздь, чтобы когда-нибудь стать Железным Дровосеком.
Буратино не умел есть пищу как люди, а Пиноккио умел: придёт он из гостей, откроет дверку у себя на животе — а там всё аккуратно лежит в пакетиках: и первое, и второе, и третье. Только пережёвано всё очень мелко.
Однажды Буратино поссорился с Пиноккио и, чтобы попугать его, позвал карабаса-барабаса. Тогда Пиноккио тоже позвал кукольника-манджофоко.
Карабас-барабас и кукольник-манджофоко оказались братья-близнецы, разлучённые в детстве. Они заплакали, поцеловались, потом поженились и стали жить счастливо. Даже взяли себе в детдоме ребёночка на воспитание.
Однажды Пиноккио подарил Буратино свою азбуку, а как ей пользоваться, не объяснил. С тех пор с Буратино стало уже вообще невозможно выйти на улицу.
Однажды Пиноккио купил карту звёздного неба южного полушария и пошёл по этой карте в какое-то место. Вернулся он через два года седенький, с отломанным носом.
Тогда Буратино взял ту же самую карту, пошёл по ней в то же самое место и вернулся через пятнадцать минут со словом Жопа, нацарапанным гвоздём на спине, и со связкой бубликов на шее.
Вот бежит Ахиллес. Не бежит даже, а летит на крылатых своих сандалиях и ничего ещё про свою пятку не догадывается.
Вот он уже пробежал половину апорийской своей дороги, а там ещё половина, и ещё, в общем, уже не так далеко осталось.
Хотя вроде бы на половине дороги должна была стоять черепаха. Но черепаха, пока он летел на сандалиях, куда-то уползла, старая сука.
Пролетает он еще половину половины, потом половину той половины, там лететь уже незачем, потому что половины всё короче, а старая дура всё ближе и ближе, но всё равно не схватишь.
Заправляет тогда Ахиллес стрелу в свой лук и собирается подбить старую дуру, но стрела отказывается лететь, ибо сначала должна она точно знать — является ли она предметом корпускулярным или же волнообразным? Ей в общем-то похуй — что так, что эдак, но нужно бы как-то определиться.
Черепаха первой доходит до финиша и валится с обрыва в пруд. Стрела висит, где висела, и никуда не собирается. Ахиллес на карачках отсчитывает половины половин.
И тут мимо них хуярит идиотское совершенно деревянное буратино, которому вообще всё похуй, и не знает оно куда идёт, зачем — кажется, покупать неизвестно у кого папе-карле куртку. Но курток тут никто не продаёт, поэтому буратино тоже валится в пруд.
Получает оно там у черепахи золотой ключик, за которым гнался Ахиллес, убивает карабаса, отпирает дверцу и снова превращается в полено.
