Книга Мы поем глухим. Сто солнц в капле света - Наталья Андреева

И барон Редлих вышел из комнаты. Дельфина кинулась было за ним, но на лестнице споткнулась, запутавшись в пышных юбках своего домашнего платья. Когда барон обернулся, он увидел, что красавица Дельфина сидит на мраморных ступеньках лестницы и безуспешно пытается встать.

— Кажется, я повредила ногу! — жалобно сказала мадемуазель Бокаж. — Помогите мне!

Она все еще надеялась, что, оказавшись в ее объятьях, Эрвин передумает. Ведь Дельфина все еще оставалась самой красивой женщиной Парижа! Но, видимо, барон Редлих был нечувствителен к ее женским чарам.

— Вы всегда были плохой актрисой, — презрительно сказал он и навсегда покинул особняк на улице Тетбу.

— На улицу Кассет! — велел он кучеру, садясь в свою карету.

…Александра почти не спала. Давно уже она не чувствовала себя такой беззащитной. Сначала исчезла Вера, единственный преданный графине Ланиной человек, не считая кучера Василия, потом папаша Базиль стал плести паутину лжи, преследуя какую-то свою цель и затягивая в эту паутину Александру. Да еще Тереза вела себя странно.

«Слава богу, я отдала барону алмаз! Не сомневаюсь, что эти двое хотели его украсть! Барон — вот единственный человек, на которого можно положиться!» — думала Александра, ворочаясь в постели без сна. О Серже она думать не хотела. Если встретится с ним, то не так. Пока у нее к нему одни лишь упреки. Захочет ли он слушать?

Поэтому, когда доложили о приходе барона Редлиха, Александра откровенно обрадовалась. Она взглянула в зеркало и торопливо поправила прическу. Тереза куда-то исчезла, а второй горничной графиня Ланина так и не обзавелась.

Барон ждал ее в гостиной. Когда Александра вошла, он сначала просиял, а потом нахмурился.

— Я вижу, вы почти не спали, мадам. У вас утомленный вид. Но я прекрасно знаю, что вы рано вернулись домой, следовательно, должны были как следует отдохнуть. Но вы, похоже, так и не уснули. Может быть, скажете мне, в чем причина?

— Прошу вас, садитесь.

Барон сел напротив, все еще ожидая ответа.

— Я начинаю подозревать, что меня окружают мошенники, — вынуждена была признаться Александра. — У меня нет доказательств, но, кажется, я стала жертвой какого-то заговора.

— Это правда, мадам, — кивнул барон. — Но не беспокойтесь: я принял меры.

— Вы приняли меры?!

— Вы больше не увидите человека, которому дали поручение отыскать своего… — барон поморщился, — своего родственника. — И замолчал, ожидая. Может быть, онанаконец скажет правду?

— Я уже поняла, что месье Дидон меня обманывает. Слава богу, я избавилась от алмаза!

— Но у вас ведь остались еще драгоценности, золото и ценные бумаги? — Александра кивнула. — Вашей горничной я бы тоже не доверял. — Она снова кивнула. — Я предлагаю вам полностью довериться мне. Во-первых, вам надо отсюда съехать. — Она в третий раз кивнула. — Улица Кассет — не слишком подходящее место, где могла бы жить молодая красивая женщина благородного происхождения. Я предлагаю вам переехать на улицу Анжу-Сент-Оноре. Я уже присмотрел подходящий особняк. О деньгах не беспокойтесь. Как вы и просили, алмаз разбит на несколько частей, стоимость этих камней оценили в миллион франков. Вы можете располагать этим миллионом, не прибегая к наличным. Считайте, что я открыл для вас кредит на миллион. Сообщайте мне обо всех ваших тратах, вот и все. Это немалые деньги, так что вы можете полностью изменить образ жизни. Откройте двери своего дома, купите роскошный экипаж, наймите с десяток слуг. И станьте самой модной в Париже женщиной. В тратах же не стесняйтесь.

Она покраснела:

— Барон, но это не совсем удобно!

— Есть три человека, мадам, которым вы смело можете сказать все: ваш доктор, ваш банкир и ваш исповедник. Здоровье у вас превосходное, а на роль последнего я не претендую. Храните ваши тайны. Но позвольте мне устроить вашу жизнь со всем комфортом. Может быть, в вашей великолепной гостиной и для меня найдется местечко? — вкрадчиво спросил барон.

— Светскую жизнь я могла бы вести и у себя на родине, — сердито сказала она. — Поверьте, мой муж занимал достаточно высокое положение в обществе. Мы были приняты при дворе, состояние моего супруга было огромно, и я абсолютно ни в чем не нуждалась. Я уже была модной женщиной, сударь. Меня это не прельщает.

— Почему же вы уехали? — тихо спросил барон. — Уехали оттуда, где вас окружали богатство, почет, уважение… А-а… Я понимаю: вы погнались за химерой любви. Как это по-женски!

— Откуда вы знаете, что это химера? — сердито сказала она и встала.

Барон тоже поднялся.

— Потому что я уже понял ваш характер, — сказал он. — Вы можете любить только вопреки чему-то. Даже можно сказать, что назло. Назло кому-то. Назло свету, Богу, вопреки судьбе. А если к любви нет препятствий, то вы начинаете думать, что эта любовь ненастоящая. Зачем вам надо непременно сломать себе шею, словно скаковой лошади, которую оседлал безжалостный и глупый жокей?

— Барон!

— Я не хочу видеть, как вы гибнете. А так оно и будет, если вы станете упорствовать. Поэтому примите мое предложение. Во-первых, деньги. Тут нет никакой опасности, ведь это ваши деньги, просто они лежат в моем банке. Во-вторых, мое покровительство. Здесь опасность для вашей репутации есть, вы правы. Сразу скажут, что мы любовники. Да разве это так унизительно: быть любовницей барона Редлиха? — усмехнулся он. — Здесь все дамы почли бы это за счастье. Но если вам это претит, мы обставим все с предельной деликатностью.

— У вас уже есть любовница. Зачем вам две?

— Я только что официально расстался с мадемуазель Бокаж. Так что в свете не будут злословить по тому поводу, что у меня аж две любовницы и я нахожу время и деньги для обеих. Хотя для мужчины моего положения это лестно. И вообще, мадам, нынче во Франции женщину скорее осудят за то, что она верна мужу, чем за ее связь с финансовым магнатом. Такие времена, сударыня. Кто хоть что-то может продать — продает, у кого нечего продать — уезжает в провинцию и делает вид, что ему нравится сельская жизнь. Более того: к вам все будут относиться с уважением. Вот увидите: ваш салон всегда будет заполнен самыми знатными гостями.

— У меня такое чувство, что вы меня покупаете! Барон, а как-нибудь по-другому вы можете? Забыть, что вы финансист?

— Я вам уже говорил о своих чувствах. Вы их не приняли. Выходит, во мне нет ничего хорошего, кроме моих денег.

— Это неправда!

Эрвин Редлих замер. «Неужели это возможно? — подумал он. — Я был прав — ее любовь всего лишь химера. Надо только избавиться от самого предмета или представить его в самом невыгодном свете. И у меня будет лучшая в мире жена!»

— Так что вы решили относительно переезда? — спросил он после паузы.

— Я уже сказала, что согласна.

— Я порекомендую вам людей, которых можно нанять в услужение. Не беспокойтесь: все они надежные. А также дам адреса каретника, модистки и бакалейщика, которые не будут вас безжалостно обирать. К ювелиру обращайтесь через меня. И не вздумайте играть на бирже.