Книга Идентификация Спрута - Сергей Щеглов

Калашников вздрогнул, и аура опять вырвалась из-под контроля. Из головы Калашникова вырос огромный красный конус, на вершине которого вспыхнула восьмилучевая синяя звезда. Посмотрев в зеркало на результат, Калашников погрозил отражению кулаком и погасил ауру.

– На помощь звать надо, – пробормотал он себе под нос. – Хоть ту же двести тридцать восемь – семьсот шестьдесят один. А то у меня вечно какой-то клоун получается…

«А теперь эти и другие новости в подробном изложении», – предложил Калашникову сетевой будильник.

– Про вихри и миллионы погибших не надо, – поморщился Калашников. – Расскажи лучше, что там с экономикой?

«Несколько галчей назад закончилось выступление Директора Галактического Банка Цолта Спенси перед Советом Аудиторов банка, – сообшил будильник. – В своем докладе Цолт Спенси подробно остановился на проблемах Периферии, которые уже несколько сезов сказываются на экономической активности Центра. Несмотря на активную миротворческую деятельность ООП, силы традиционных обществ продолжают оказывать сопротивление современным экономическим реалиям. Продолжается стагнация на рынке периферийных пространственных закладных, информационный обмен по основным каналам Центр-Периферия по-прежнему не выказывает тенденций к увеличению. Необходимо время, чтобы последствия произведенной в прошлом сезе коррекции постоянной кредитной структуры распространились по всей Галактике. С учетом всех обстоятельств, Цолт Спенси заключил, что не видит необходимости в дальнейшей коррекции финансовой политики Галактического Банка. Постоянная кредитной структуры оставлена на прежнем уровне!»

Последнюю фразу будильник произнес так, словно докладывал об успешном преодолении светового барьера. Калашников пожал плечами – из сказанного он почти ничего не понял – и решил на досуге заняться экономическими проблемами Центра и Периферии. А то как-то несолидно, Звездный Пророк – а не знает, что постоянная кредитной структуры, оказывается, вовсе никакая не постоянная.

Посреди комнаты вспыхнул нежно-розовый огонек и ненавязчиво замерцал, предлагая ответить на вызов. Восемь пятнадцать, понял Калашников, Нея Миноуи; а я, как всегда, ни к чему не готов!

– Доброе утро, Нея… а точнее, добрый вечер, – сказал Калашников появившейся перед ним голографической копии. – Если, конечно, вы на Земле!

– На Земле, – подтвердила инопланетянка. – Впрочем, я высвободила достаточно времени, чтобы встретиться с вами лично.

– Так телепортируйтесь, – машинально предложил Калашников и тут же прикусил язык. Ладно еще, что находился он в собственной спальне, с заваленной измятыми простынями кроватью, отражавшими этот бедлам многочисленными зеркалами и мягким самовосстанавливающимся ковром, на который так и хотелось прилечь. Гораздо хуже было то, что на этом ковре явственно читались следы вчерашней посиделки с УРТ-1965 и УРТ-238761. Калашников весь вечер демонстрировал роботам «настоящего зверуса», с каковой целью отключил на время саморегуляцию организма, и теперь убедился, что полностью достиг поставленной цели.

«Убрать?» – поинтересовался робот-домохозяин, безошибочно угадавший настроение Калашникова.

Калашников покачал головой. Нечего пыль в глаза пускать, мрачно подумал он. В конце концов, я здесь работать собираюсь, а не впечатление на прекрасных дам производить.

Он передвинул кресло, закрыв опрокинувшуюся на пол пепельницу, и слил остатки вина из двух бокалов в третий. Поставить на журнальный столик кувшин с квасом Калашников уже не успел – из мерцающего прямоугольника телепорта ему навстречу шагнула Нея Миноуи. Несколько солнечных лучей коснулись ее снежно-белого лица, и в комнате сразу стало светлее. Калашников повернулся к инопланетянке, протянул было руку, потом махнул в сторону второго кресла:

– Прошу прощения, творческий беспорядок. Присаживайтесь, я сейчас…

Миноуи провела левой рукой на уровне пояса и повернулась к ближайшему зеркалу. Калашников воспользовался секундной паузой, материализовал-таки кувшин с квасом и налил себе полный бокал. За ночь организм сумел только очиститься от алкоголя, а вот пополнять недостаток воды приходилось уже вручную.

– Давайте сразу к делу, – сказала Миноуи, и голос ее волнами прокатился по комнате. – Вы подвергаете наше расследование серьезному риску.

Калашников поперхнулся квасом и пролил несколько капель на серебристо-серые брюки. К счастью, материал комбинезона оказался достаточно сообразительным, чтобы на миг сделаться водоотталкивающим.

– Ну, само собой, – пробормотал Калашников. – У меня же задача такая, вызывать огонь на себя…

– Вы подвергаете риску не себя, а расследование, – повторила дарсанка. – Вчера вы целых десять минут разговаривали с представителем Спонк Корпорэйшн по каналу высшей степени защиты.

– Было дело, – согласился Калашников. – И что в этом плохого?

– Каждый эрэс, – бесстрастно сообщила Миноуи, – имевший хотя бы один закрытый контакт со Спонк Корпорэйшн, или даже потенциальную возможность такого контакта, автоматически попадает в особый список Шестнадцатого Управления ФИА. А если этот эрэс занимает высокое общественное положение или тем более является лидером независимой звездной системы, то Шестнадцатое Управление немедленно начинает его оперативную разработку. Вы должны были вызвать на себя огонь Спрута, а вместо этого попали под прицел Ядерной Федерации!

2.

Калашников припал к стакану с квасом и несколькими глотками осушил его до донышка.

– Первый раз слышу про Шестнадцатое Управление, – попробовал он оправдаться.

– В моем обзоре перечислены все двадцать два Управления ФИА, – возразила Миноуи. – Вы же читали обзор?

– Не полностью, – Калашников виновато опустил голову. – Просмотрел по диагонали…

– Что значит – просмотрели? – искренне удивилась Миноуи. – Вы же прислали мне целый список вопросов!

– Так то вопросы, – махнул рукой Калашников. – Чтобы вопросы сформулировать, необязательно весь обзор читать. Если честно, после сотой страницы я не особо и старался…

Нея Миноуи скрестила руки на груди и застыла неподвижно, как статуя.

– У нас на Дарсане, – скзала она, четко выговаривая каждое слово, – подобная небрежность каралась изгнанием в пустыню.

Калашников поднял голову и заглянул дарсанке в глаза.

– Да я хоть сейчас, – сказал он, не особо кривя душой. – А с другой стороны, что толку? Я ведь уже изгнан – из родного двадцать первого века, из привычной, хотя и мерзкой, обстановки, из простых и понятных по сравнению с вашими политических интриг. Ни друзей, ни знакомых, ни постоянного места работы… – Калашников махнул рукой и налил себе еще один стакан кваса. – Только вам и спасибо, что еще не сбежал, коллега Миноуи!

– Мне? – удивилась дарсанка. – За что?!

– За конструктивную критику, – буркнул Калашников. – Послушаешь вас, и снова работать хочется. Давайте перенесем встречу на девять, к этому сроку я ваш обзор от корки до корки прочитаю, и больше не буду задавать дурацких вопросов.