Книга Внутренняя красота - Маргерит Кэй

— Спасибо. За объяснение. За то, что доверились мне… спасибо.

Казалось, Джованни испытывает и волнение, и некоторую неловкость. Он все еще что-то скрывал от нее? Она согласилась позировать ему. Только позднее, когда лежала в постели и проигрывала в голове их разговор, ее эйфорию умерил точный порядок слов, которые он употребил. Я не хочу погубить то, что открыл снова.

У него когда-то была другая муза. Конечно, была, поэтому ревновать глупо и нелогично, поскольку для Кресси в его жизни явно не осталось места. Он пытался вступить с ней в интимную близость? Несомненно. Любил ли он ее?

— Это, — сказала Кресси себе, откладывая в сторону свой перевод труда Лежандра[25]«Упражнения по интегральным вычислениям», — меня совершенно не касается. — Однако она обнаружила, что логика и эмоции редко дополняют друг друга. Мысль о том, что Джованни влюблен, никак не укладывалась в ее голове.

* * *

— Вы опоздали. — Когда дверь медленно открылась, он стоял перед мольбертом, рисовальная доска покрылась карандашными набросками. — Я обдумывал некоторые идеи, но не уверен… Вы не собираетесь входить?

Кресси стояла в дверях, кутаясь в вечерней накидке матери.

— Вы сделали выбор в пользу Пентесилеи?

Джованни нетерпеливо помечал что-то карандашом.

Шейный платок висел на стуле вместе с фраком и жилетом. На лбу осталось пятно от угля. Она заметила пучок волос, выглядывавший из расстегнутой на шее рубашки. У Кресси пересохло в горле. Студия была ярко освещена, солнечный свет бил прямо в световые окна. Она ясно разглядела его соски, проступавшие сквозь батистовую рубашку, видела, как волосы клином спускаются к животу. Ей не следовало смотреть, но она не могла оторвать глаз.

Она напоминала себе, что не должна искать близости, если желает вдохновить его. Но сейчас ей хотелось сорвать с него рубашку и провести руками по твердым мышцам, в существовании которых она не сомневалась. Ощутить его жесткие волосы, гладкую кожу, переливание мышц, услышать стоны, когда она станет ласкать его. Ей хотелось…

— Кресси, вы собираетесь входить или нет? Почему на вас эта накидка?

Она закрыла дверь за собой и прислонилась к ней.

— Мне в голову пришла одна мысль. Это сюрприз.

Сейчас Джованни смотрел на нее, его уже не отвлекала рисовальная доска.

— Как правило, я не люблю сюрпризов. Редко нахожу их приятными.

Ей не хотелось, чтобы он обнаружил, как она нервничает, ибо это испортило бы все впечатление. Казалось, будто вдохновение подарило Кресси столь удачную мысль, но сейчас, когда дело дошло до ее воплощения, она теряла уверенность в себе. Ее поведение покажется ему нелепым? Он станет смеяться над ней? Встав, она начала расстегивать накидку непослушными пальцами.

— Отвернитесь, — скомандовала Кресси. — Не смотрите на меня, пока я не разрешу. — Она позволила накидке упасть на пол и надела на голову шляпу, которую прятала под ней.

— Джованни?

— Si?[26]

— Теперь можете смотреть. Я хочу познакомить вас…

— С Пентесилеей. — Он стал гадать.

— С мистером Брауном. — Кресси сняла шляпу с головы движением, которое вчера часами репетировала перед зеркалом, и сделала поклон, которым очень гордилась.

Ее наградил взрыв удивленного хохота.

— Что же…

— Помните, вы спрашивали, как мне удалось попасть на совещание Королевского общества? Так вот… — Кресси чуть повернулась, отчего фалды ее фрака взвились вверх. — Вы правы, женщину никогда не допустили бы туда, сколь впечатляющие ни были бы мои достижения, однако некоторые великие умы нашего века читали лекции, и я сделала все возможное, чтобы послушать их.

— Я нисколько не сомневался в вашем стремлении учиться, но это уже совсем другой поворот, — сказал Джованни и снова рассмеялся. — Должен ли я понимать вас так, что в этом наряде вы путешествовали по Лондону? Они, эти достойные члены Королевского общества, знали, что женщина, переодетая в мужчину, проникла на их освященную временем территорию?

— Наверное, догадались, ибо вы мне кажетесь очень женственным мужчиной.

— Неужели? Не думаю, что мою проделку обнаружили? Конечно, за исключением мистера Беббиджа. Это один из моих друзей, который помог мне проникнуть в Королевское общество.

— А лорд Армстронг знаком с мистером Брауном?

— Силы небесные! Нет! Он ни за что не должен узнать об этом. Кроме мистера Беббиджа, никто больше об этом не знает. Теперь и вы знаете.

— Это честь для меня, Кресси. Я действительно восхищен. Но зачем вам было идти на столь огромный риск? Если бы вас раскрыли, последствия могли бы стать ужасными.

— Знаю, но было бы гораздо ужаснее, если бы мне так и не удалось… Разве вы не понимаете, Джованни, сколь унизительно быть всего лишь женщиной? Признаться, отправляясь куда-нибудь в обличье мистера Брауна, я испытываю постоянный страх, но в то же время… у меня кружится голова от восторга. Эти бриджи предоставляют такую свободу. Должна признаться, меня охватывает приятная дрожь от сознания, что я дурачу всех. Разве это трудно понять?

— Не очень трудно, если знать вас. Кресси, вы замечательная и храбрая девушка.

— Пока я еще мужчина, если вам угодно, — ответила она, вскинув голову.

— Мистер Браун, для меня истинное удовольствие познакомиться с вами, — произнес Джованни, снова рассмеялся и изящно поклонился. — Целую вашу руку, мистер Браун. Вы само совершенство.

И он поцеловал руку Кресси, задержав уста на ее ладони, но тут же отпустил, почувствовав дрожь предвкушения, и сделал вид, будто изучает ее наряд.

— Ну что? — строго спросила Кресси. — Вы будете писать мое второе «я»?

— Вряд ли найдется лучший выход. Вы смотритесь такой очаровательной бунтаркой. В этой одежде есть нечто особенное, она позволяет разглядеть все ваши изгибы. Не могу поверить, что вам удалось провести мужчин, в жилах которых течет настоящая кровь. Наверное, английские интеллектуалы просто слепы. — Джованни походил вокруг нее, затем остановился. — Так не пойдет, — решительно заявил он, вытаскивая шпильки из ее волос и беспечно бросая их на пол. — Искусство заключается в том, чтобы показать вас в обличье мистера Брауна и Кресси одновременно. — Очередные шпильки полетели во все стороны, пока волосы не упали на накидку. — А теперь наденьте эту шляпу еще раз, но так, чтобы у вас был кокетливый вид. Накидку поправьте. Вот так. Хорошо. Кресси, должен еще раз похвалить вас… Это само вдохновение.

Джованни снова поцеловал ей руку. Кресси закрыла глаза, желая больше насладиться прикосновением его губ, и думала, сколько ей еще удастся выдержать такое, не теряя власти над робой. Джованни заставил ее встать на сундук и заходил вокруг, поправляя одежду, волосы, бриджи, сапоги. От художника пахло углем, скипидаром, льняным маслом, чуть перебивавшим все потом, который точно принадлежал мужчине, конкретно Джованни. А существует ли понятие «туалетная вода Кресси»? Она пыталась отвлечься, представляя себе ее аромат. Эта вода, несомненно, пахла бы мылом. Мылом с ароматом лаванды, что приятно. Джемом, шоколадом или ячменным сахаром, в зависимости от того, чем именно баловали братьев, это было бы не очень хорошо и не очень плохо. Однако на днях Фредди пролил на нее целую банку лягушачьей икры. После этого Кресси источала отнюдь не самый приятный запах. Теперь она вспомнила, что у одной из красок Джованни похожий запах. Что это был за цвет?