Книга Космический Волк - Вильям Кинг

– Ты это серьезно, мальчик? – прорычал Рагнар, нанося ему мощный удар в подбородок. Друзьям парня это явно не понравилось, и они тоже полезли в свару. Яростно усмехаясь и выбирая себе очередного противника, Рагнар спиной ощутил порыв холодного воздуха. Открылась дверь, и он услыхал радостные вопли Свена и Стрибьорна, узревших разраставшуюся драку. Два могучих тела гут же врезались в атакующую Рагнара толпу.

Это словно послужило сигналом к началу общей свалки. Без видимых причин в воздухе засвистели летящие во всех направлениях миски с кашей. Скамьи тут же оказались переломанными, поскольку некоторые из участников побоища использовали их фрагменты в качестве оружия. В охватившем их бешенстве товарищ бросался на товарища, друг – на друга. Каждый бился сам за себя.

Рагнар отступил и толкнул кого-то. Он мгновенно развернулся с занесенным для удара кулаком и увидел, что это Кьел. Соколиный Охотник также был готов нанести удар, но, увидев, кто перед ним, пожал плечами и глупо улыбнулся.

– Пригнись! – внезапно крикнул он. Рагнару едва хватило времени, чтобы распластаться на полу, как у него над головой пролетел кусок разломанной скамьи. Даже не взглянув на противника, он с пола нанес ему удар ногой, попав в пах, и был вознагражден пронзительным визгом. Рагнар тут же перекатился на бок, чтобы избежать соприкосновения с чьим-то мелькнувшим ботинком, и оказался под столом, временно выпав из водоворота яростной потасовки.

В зале царило безумие, его наполняли яростный рев, дикие крики, пронзительные вопли боли. Кровь заливала пол. Кандидаты атаковали друг друга с неистовством, которое устрашило бы любого врага, каким-то непостижимым образом они словно наслаждались этим. Сражения и драки всегда являлись частью культуры Фенриса, и возможно, парням было даже полезно дать выход напряжению таким образом. Paгнара тоже охватило всеобщее возбуждение, он полез из-под стола и тут же схлоптал хук от Нильса.

Это был добрый удар, искры так и посыпались из глаз. Рагнар растянул губы в усмешке свирепого восторга – противник застыл на месте – и тут же отправил Нильса на пол шквалом ударов в голову, а затем опять бросился в самую гущу свалки, хохоча как помешанный.

– Довольно! – прорычал громоподобный голос. Побоище мгновенно прекратилось. Рагнар замер, будто пригвожденный на месте. В поле его зрения появилась громадная фигура сержанта. Усмешка на его лице была не из приятных.

– Итак,– прогремел он,– вам больше некуда девать время, кроме как на драку? И вам настолько не нравится еда, что вы используете ее как оружие. Я не удивлен. Аса готовит такую комковатую кашу, что вы могли применить ее вместо камней для пращи. Тем не менее это расточительство. Кто затеял драку? – вопросил он после паузы.

Никто не ответил. Сержант обвел взглядом зал. Его глаза встретились с глазами Рагнара. Юноша заставил себя выдержать взгляд сержанта.

– Никто, да? Полагаю, это означает, что все вы сможете пару раз взобраться на холм, чтобы избавиться от агрессивности перед сном. Но только после того, как вычистите этот свинарник.

По залу прокатился громкий ропот. Никого не порадовала мысль о том, что перед отдыхом придется тащиться на холм сквозь тьму и снег. Кьел выступил вперед.

– Это был я, сержант. Я это сделал.

– Как, мальчик?

– Ну...

Заговорил Мика:

– Он врезался в меня, сержант, но я нанес первый удар.

– И что потом?

– Затем присоединился я, – произнес Рагнар. Он ничего не сказал о том, как Мика и Вол налетели на Кьела. Не сержанту надо было наказывать за это. Он сам все понял.

– Так, значит, и ты?

– Затем полез и я, – сказал Нильс.

– И я тоже! – выкрикнул другой голос. Внезапно в зале поднялся шум, когда все кандидаты стали заявлять о своей доле вины. «Можно подумать, эти идиоты рапортуют о своих заслугах в убийстве троллей», – подумал Рагнар. Тем не менее он, как ни странно, почувствовал гордость за всех.

– Что ж, тогда все вы заслуживаете пробежки, не так ли?

– Так точно! – дружно ответили они.

– Ну, тогда пора начинать, – сказал сержант. – Всем, за исключением Кьела, Рагнара, Мики и Нильсa. Они сначала наведут здесь порядок.

Хакон повернулся на каблуках и вышел из зала. Кандидаты последовали за ним в снегопад. Оставшиеся четверо смотрели друг на друга.

– Лучше взять ведра, – робко произнес Нильс, словно ожидая, что Рагнар вновь ударит его. Рагнар кивнул. Кьел взглянул на него и улыбнулся.

– Спасибо, Рагнар, что пришел мне на помощь.

– Да что там, – ответил Рагнар. – Ты сделал бы то же самое для меня.

– Да. Они крепко пожали друг другу руки.

– Спасибо за синяк, Рагнар,– сказал Нильс. – Но не очень большое.

– О да, – начал, ухмыляясь Мика, – это была лучшая драка в моей жизни. Нужно будет как-нибудь повторить.

И они принялись за работу.

Пальцы Рагнара кровоточили, и это было опасно. Особенно в ситуации, когда он свисал с промерзшего выступа в доброй сотне шагов над землей. Перед началом восхождения он обернул пальцы в оленью шкуру, чтобы защитить от мороза, но грубый материал расползся, когда он взобрался на скалу, и теперь в кожу вонзались острые края камня.

Порывы ветра срывали с юноши тунику и плащ из оленьей шкуры, который он смастерил сам, швыряли в глаза его длинную черную гриву. Сердце бешено колотилось. Капли холодного пота, казалось, замерзали на лице. Он пытался убедить себя не бояться, внушая, что здесь не о чем беспокоиться, что он переживал кое-что и похуже. Но в сложившихся обстоятельствах, когда под ногами зияла бездна, а неистовый ветер когтями впивался в тело, аргументы казались неубедительными. Несколько кандидатов уже погибли на этой скале. Только вчера Вол рухнул с нее навстречу своему року. Рагнару вовсе не хотелось думать о том, кто лежал там, внизу, в течение бесконечно долгих минут со сломанной спиной и обратившимися в кровавую кашу внутренностями, чья кровь обагряла снег вокруг, унося с собой по капле жизнь из искореженного тела. В ближайшие секунды Рагнара могла постигнуть та же участь.

Он попытался за что-нибудь ухватиться, но его пальцы не могли нащупать ничего, кроме мелких острых выступов. Скала была ровная и холодная как лед. Ногами тоже не удавалось нащупать никакой опоры. Юноша понял, что начинает сползать навстречу своей смерти. Мысленным взором он уже видел это падение, почти ощущал стремительный полет сквозь пространство, торжествующий свист ветра в ушах, мучительную вспышку боли в миг встречи со стылой землей, и затем – бесконечный мрак смерти. Какая-то часть его разума почти приветствовала эту кончину.

После мук последних недель это оказалось бы почти облегчением. После той драки все стало гораздо хуже. Пища стала еще более скудной, а тренировки – еще более изнурительными. Случались и другие свары и драки. Одного из новичков нашли забитым до смерти возле длинного дома, и на сей раз никто не взял на себя ответственности. Сержант Хакон тоже не проводил серьезного расследования. Он заявил, что когда-нибудь правда выйдет наружу, а виновный не может скрыться навсегда.