Книга Спартак - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, повторим.
В некотором царстве, в Римском государстве, в городе Капуя жил да был ланиста Лентул Батиат. И была у этого Батиата гладиаторская школа. Жил Батиат, поживал, добро наживал, да только вот беда случилась. Организовал фракиец Спартак в его школе заговор…
Правильно? Думаю, не совсем.
А с чего это мы взяли, дорогой читатель, что руководителем и организатором заговора гладиаторов был именно Спартак? Да-да, не удивляйтесь и не кивайте на учебник истории. Там сказано, что Спартак командовал повстанческой АРМИЕЙ. Вот это верно, хотя, как мы увидим, и с некоторыми оговорками. А что касаемо заговора… Так ведь тот же Плутарх пишет… Да ничего подобного он не пишет!
Плутарх:
"Двести человек из них сговорились бежать, но так как о заговоре был сделан донос — о чем они заблаговременно узнали, — то 78 гладиаторов, предупредив его, вырвались на волю… Заняв сильную и укрепленную позицию, гладиаторы выбрали себе трех вождей, из которых первым стал Спартак".
Ясно? Сначала гладиаторы бегут, а лишь ПОТОМ выбирают себе трех вождей, из которых первый — Спартак.
Это Плутарх, а другие? Другие разное сообщают. Веллей Патеркул действительно уверен, что Спартак был главой заговора в школе Батиата, а вот Орозий иначе думает:
"Под начальством галлов Крикса и Эномая и фракийца Спартака они заняли гору Везувий".
В перечне вождей Спартак всего лишь третий. Первый Крикс, Эномай — второй. Но, может, Аппиан? Читаем:
"Этот Спартак уговорил около 70 человек из числа своих товарищей-гладиаторов пойти даже на крайний риск ради свободы…"
Понимай как хочешь — то ли Спартак действительно заговорщиками руководил, то ли он всего лишь УГОВОРИЛ остальных. А это нечто иное. Организовали заговор трое: Крикс, Эномай и Спартак. Последний отвечал за разъяснительную работу среди личного состава школы. Политруком был, так сказать.
Кто еще поможет?
Синезий:
"Крикс и Спартак — люди из низких гладиаторов… Те, которые соединились с Криксом и Спартаком…"
Фемистий:
"…Превзошел своей наглостью Крикса, превзошел и Спартака…"
Как видим, Крикс снова первый, Спартак — второй. И кому верить? Но вспомним, что и Аппиан, и Плутарх писали не по горячим следам. Время шло, про Спартака, конечно, помнили, а вот детали заговора постепенно забывались. К тому же все эти авторы, Патеркула включая, интересовались именно ВОЙНОЙ, а не заговором. На войне же главным вождем стал Спартак.
Еще поищем? Нам бы кого поближе, кто события эти помнить мог. Что ж, есть и такие. Цезарь и Цицерон заговору современники, но о нем ничего не пишут. Саллюстий тоже современник, но от его книги только обрывки сохранились. А еще?
Достаточно близко ко временам Спартака жил великий римский историк Тит Ливий, тот, что Ганнибала критиковал. Сам он эти события не помнил, но живых свидетелей застать мог. Кроме того, отличался этот Ливий необыкновенной добросовестностью — ежели дело до римского патриотизма не доходило. Ему обычно верят, поверим и мы. От соответствующей книги его "Истории" сохранился конспект, а в том конспекте сказано:
"Семьдесят четыре гладиатора в Капуе бежали из школы Лентула и, собрав около себя толпу рабов, присужденных к каторжным работам, под начальством Крикса и Спартака подняли войну".
Итак, первый вождь Крикс, Спартак — лишь второй. Поверим? Я лично поверил. Поверил, и вот какая картина мне представилась. Точнее, версия.
Заговор возник среди тех, кто воевал сначала против Рима в армии Государства Италия, а затем против Суллы. Возглавили заговор Крикс и Ганник, оба "галлы". Кое-кого из своих товарищей-"галлов" они уговорили, но затем пошли сложности. Дело тут вот в чем. Судя по дальнейшему, заговорщики собирались не просто бежать, а ВОЕВАТЬ против Рима, а для этого дела хорошо бы побольше опытного народа завербовать. Гладиаторы — лучшие кадры, но только не спешат гладиаторы к заговору приставать. Почему? Тоже понятно. Заговор, побег, а потом война — это смертельный риск. На арене еще могут и не убить, но вот ежели против державы пойдешь, крест почти обеспечен. К тому же в школе кормят, в школе тепло, "волчиц" приводят, болельщики винца наливают. А если бежишь, что тебя ждет? В холодном лесу скрываться, последнюю корку хлеба делить, под ночным дождиком скучать. Большинство гладиаторов — не идейные бойцы против Рима, это всякая шваль, за грехи свои в школу проданная. Трудно таких на почти верную смерть уговорить.
Крикс не унывает и подключает Эномая. Тот бывший разбойник и наверняка в авторитете. Этот романтик с большой дороги может уговорить многих, ему есть чем народец соблазнить. Мол, жизнь вольная, песни у костра ночного, дележ добычи… Однако все — и Крикс, и Ганник, и Эномай — "галлы". В школе Батиата "галлов" много, но и "фракийцев" много. Их бы к заговору привлечь! Только не дружат между собой корпорации. Не дружат и не очень друг другу доверяют. А вдруг конкуренты провокацию затеяли? Нравы в школе этой, уверен, были еще те.
И вот тогда подключается "фракиец" Спартак. Он человек очень авторитетный — опытный гладиатор, а может, и тренер, его слушают. А говорит Спартак своим товарищам, как мы уже благодаря Аппиану знаем, вот что:
"Этот Спартак уговорил около 70 человек из числа своих товарищей-гладиаторов пойти даже на крайний риск ради свободы, указывая им, что это лучше, чем рисковать своей жизнью на арене для потехи зрителей".
Его выслушали и поверили. В конце концов, к заговору, как сообщает Плутарх, примкнуло двести человек. Немало! Можно и начинать.
Такая вот версия. Да только вопросы остаются. Почему именно Спартак остальных уговорить сумел? Почему поверили, да так поверили, что после бегства Спартак ПЕРВЫМ вождем стал? Крикс и Эномай — тоже вожди, но все же не главные.
Всяко, конечно, могло быть. Например, показал себя Спартак во время бегства. Заговор-то раскрыли! Но Спартак не растерялся, товарищей возглавил…
Вполне вероятно. Но есть еще одна зацепка, ее нам, как вы помните, Плутарх подбросил. А подбросил он ее потому, что и сам в какой-то старой римской книге прочел. Значит, история была известная.
Итак:
"Говорят, что, когда Спартак впервые был приведен в Рим на продажу, ему приснился сон, будто змея обвилась вокруг его лица. Жена Спартака, его соплеменница, пророчица и одержимая дионисовским вдохновением, предсказала, что это знак великого могущества, грозного для него по своему несчастному концу. И теперь она также была вместе с ним и вместе бежала".
Вот и до жены Спартака очередь дошла, до той самой таинственной дамы, что сумела все годы рабства рядом с мужем прожить. Если это было действительно так, все понятнее становится. Женщина-фракиянка, известная как пророчица, начинает рассказывать гладиаторам, что муж у нее — не просто бывший римский солдат и дезертир. Ему великое могущество предстоит! И никаких сомнений в том нет, потому как сон вещий был. Так что слушайтесь его во всем, он вам плохого не посоветует.
