Книга Меморандум - Владимир Кусакин

Встал рядом с Дашенькой, она птичкой храброй на наших мучителей сердито поглядывает. Мишки не было. За мясом убежал, хорошо если недолго проваландается... Кто же это такие? Уж не банда ли той Рздеваихи или Разуваихи, черт, не помню, без разницы , разденут или разуют. Мишку надо сюда!

Защитник хренов, только что ночью бябякал, зачем да почему? Вот и накаркал, паразит!

На крыльцо вывалился кривой мужичок, весь в оружии и пулеметных лентах, как рождественская елка в игрушках.

– И-хто тут у вас командир?- спросил он, шикнув на нашу охрану.

– Ну, я!- я сделал шаг вперед.

– Не нукай, ишшо не запрег!

Охранники заржали на эту дурацкую шутку.

– А запрягу, так не утянешь!- ответил я, имея ввиду его мелковатую фигуру.

– Ты это, не того, комиссаришка! Тудыть твою растудыть!

Кто-то сзади звезданул мне по уху и толкнул вперед, оба раза по больному месту. Зверства у меня прибавилось. Сделав вид что ноги меня не держат, я проковылял до дверей и свалился на мужичка. Дверь затрещала, внутри у мужичка тоже, а я что виноват? Услышав быстрые шаги изнутри, перекатился влево, и вовремя. От мощного пинка дверь распахнулась, и мужичок стоявший напротив пролетел по воздуху и шлепнулся на пузо, под ноги нашим охранникам, как лягушка! Лежа я перевел взгляд... Это было что-то! Баба ростом под два метра, с необьятной грудью и мощным крупом, завернутым в бархатную юбку, опоясанная шашкой, стояла подперев бока.

– Филип!- кривой быстро вскочил с земли, -Я тебе что сказала, полоротый? Командира привести? А ты с ним шутки шутишь?

– Да я, Варвара Степановна....

– Нишкни! Все слышала!- она показала на меня. -Этот что ли?

– Он, он!- закивали мужики из охраны.

– Пойдем, карасавчик!- она схватила меня за воротник, и без видимого усилия подняла на ноги. Насчет красавчика она я так думаю, тоже пошутила. Шутники кругом, спасу нет!

Следом за нами и кривой в избушку влез, заместитель он или как, да только не больно его бой-баба привечает.

– Ты Разуваиха?- спрашиваю.

– А тебе не все ли равно, от кого смерть принимать?- отвечает.

– Что-же ты сразу, о смерти-то?- спрашиваю.

– Коммунякам один конец!- она отвечает, - Ни один еще не сорвался у меня! Но мы не звери, хрестьяне мы, за справедливость выступаем до полного искоренения коммуняк!

– Значит я вроде карася на сковородке...- отвечаю, -Как не крутись, а конец один!

– Один, один, соколик, как тебя там?

– Владимир Степанович!- отвечаю, - Доброго здоровья вам Варвара Степановна, да только за других вы нас принимаете, не чекисты мы, и отношения к Красным, а также к Белым никакого не имеем.

– А документы?- показывает она. -А бумаги на паровоз, ишь литерный! Так только комиссары живут, да из важных! Но у меня другое слово к тебе есть. Куда деда дел?

– Эк как тебя повело, не разевай рот больше, чем проглотить сможешь, Степановна!

– Филип!- сказала она, -Это кто там у нас по повети шлендает?

– Тимошка, - отвечает, - племяш мой! Сторожит на всякий....

– Вот иди и скажи ему чтоб не топал, а то всякая дрянь на голову сыплется! Филип вышел.

– Ты садись!- сказала она, -Знаю уже, что вы в Троицке понаустраивали, это правда, не чекисты вы, тогда еще непонятней...

– А когда непонятно, так легче убить! Как говорил товарищ Сталин: "Нет человека-нет проблемы!"

– Ты сам сказал!- она махнула шашкой и моя голова покатилась по полу...

Я открыл глаза, покрутил головой, все вроде в порядке. Ну и кошмары! Крыша поехала, от напряжения, должно быть. Как в стишке детском: "Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша". Обернулся назад, Дашенька сидит с веточкой, от меня комаров что-ли отгоняла, пока я спал? Не вовремя это все, ох и не вовремя!

– Мишка здесь?- спросил я ее.

– С добрым утром, Владимир Степанович!

– Вот язва!- подумал я, -Достанется же кому-то!

А вслух сказал: - Простите дорогая Дарья Ивановна! С добрым утром! Не изволили видеть Михаила свет Владимировича? У меня пустяковое дело к нему, право же неудобно вас беспокоить, но не могли бы вы приподнять свою очаровательную попку и позвать его ко мне , потому что в лесу орать не люблю и других предостерегаю против этого. Спасибо!

Она швырнула в меня подсумком с запасными обоймами (килограмм точно!), я подставил свою голову и упал бездыханный на свое ложе. О-о!Что тут началось! Она кинулась ко мне , стала целовать в щеки (Небритые, у-у-у!), называла всякими ласковыми именами(самое ласковое было Вовочка) , так меня пожалуй с детства не называли, обнимала нежно, умоляла простить, а я лежал и млел от близости с Дашенькой.

– Я опять пропустил самое интересное!

Мишка паразит, не мог подождать маленько, приперся, вот гадина! И заметьте граждане, это происходит постоянно! Мне оставалось только лежать с закрытыми глазами и надеяться что пронесет.

– Помогите Михаил Владимирович!- воззвала она, заламывая руки, -Я наверное убила его!

– Да обьясните мне что случилось! У него что, припадок на почве сек...э-э, м-м!?

– Я бросила в него вот этим!- она протянула Миньке подсумок.

– И попала?!

– Да-а-а!- Дашенька опять заплакала.

Судя по звукам вся наша команда собралась посмотреть на меня.

– Ну и попал!- думал я, -Что же делать?

В голову ничего не приходило.

– Вот этим?- продолжал Мишка, -Ну что же, клин клином вышибают!

С этими словами, подлец стукнул меня подсумком по голове.

Я открыл глаза.

– Кто вы такие?- спросил жалобно.

– Что вы делаете! Вы его совсем убьете! Видите, он память потерял! - плакала Дашенька, а я чувствовал себя дурак-дураком.

– Память мы ему вправим!- сказал Минька, и уронил подсумок мне на голову снова.

Я провел подсечку из положения лежа, Мишка приземлился на задницу хрюкнув, тем временем я перекатился подальше и встал. Мишка тоже.

Дашенька втиснулась между нами, сначала она дала оплеуху мне, потом повернулась и стукнула Миньку. Мы уселись на траву.

Публика стала расходиться, обмениваясь впечатлениями, я слышал Доктор сказал:

– Молодость, что-то в этом есть этакое!...

Алекс поддержал: -Согласно Буддийскому веручению...

– Ах, оставьте Алексей! Какие буддисты?! Тут настоящая драма!

– Мы им покажем драму!- это уже Ирина. -Правда, Дашенька?

– Мясо принес?- спросил я.

– Пол кабана!- на физиономии Мишки была счастливая улыбка.