Книга Холодная нефть с горячим запахом крови - Владимир Контровский

Ответить милитар не успел — его перебил заполошный крик сигнальщика:

— Вижу три корабля класса "корвет-шлюп"! Идут прямо на нас! "Накаркал… " — обречённо подумал Торстейн.

В боевой рубке "Ундины" висело похоронное молчание. Брошенная на произвол судьбы "Ингрид" уже скрылась из глаз, и только на локаторном дисплее отражалась отметка злосчастного крейсера, неумолимо приближавшаяся к скальному берегу, окаймлённому злой пеной прибоя. Отметка эта то пропадала, то вновь появлялась — система радиоэлектронного подавления "Ундины" работала на полную мощность, спасая драккары викингов от нового удара электромагнитным импульсом (Эйрик знал, что обмануть вражеские локаторы одним только "ведьминым порошком" невозможно) и одновременно мешая работе их собственных радаров.

"Жаль, — думал Эйрик, вглядываясь в толчею волн, — такой корабль… И он носил имя моей Ингрид — плохая примета…". Властитель Свальбарда не был слишком уж суеверным, однако древняя вера в суровых скандинавских богов была для него чем-то большим, нежели просто игрой или данью традициям предков.

— Ярл, — негромко произнёс командир крейсера, — отметка "Ингрид" размножилась. Возможно, это ошибка радара, но вероятнее другое: к нашему аварийному крейсеру подошли корабли руссов.

Решение Эйрика было мгновенным.

— Пугните их ракетами, — приказал он. — Если мы их и не потопим, то хотя бы дадим парням с "Ингрид" несколько лишних минут, которые могут решить их судьбу. Атакуйте!

Милитар поднёс к губам микрофон внутренней связи, и в этот момент взвыл сигнал тревоги: локаторы "Ундины" засекли сразу четыре низколетящие цели, приближавшиеся со сверхзвуковой скоростью на малой высоте — практически над самыми гребнями волн.

И снова, как в недавнем бою у Скагена, крейсер оплели дымные трассы стартующих противоракет. Но на этот раз "морским воробьям" пришлось куда труднее: цели оказались гораздо более заковыристыми, чем дозвуковые "гарпуны".

Первая ракета не долетела до "Ундины" считанные метры. Поражённая проворным "воробьём" в полумиле от крейсера, она всё-таки продолжала полёт и упала за кормой и взорвалась, вздыбив целую стену вспененной воды. Корабль вздрогнул, получив сильнейший гидравлический удар, и прыгнул вперёд, словно пришпоренный конь. Из трубы вырвался клуб чёрного дыма, турбины взвыли от резкого изменения нагрузки. Торопливые доклады известили о появлении в двух кормовых отсеках течи из разошедшихся сварных швов — к счастью, незначительной: лучший драккар Свальбарда выдержал полученную оплеуху.

Ещё две ракеты отклонились от курса (то ли под воздействием активных помех, то ли из-за каких-то неисправностей системы наведения), но четвёртая нашла свою жертву.

Крылатую противокорабельную ракету П-700 "Гранит" не зря окрестили "Shipwreck" — "кораблекрушение". Взрыв семисотпятидесятикилограммовой боевой части такой ракеты, поразившей "Вестфольдинг", оказался смертельным для фрегата водоизмещением в пять тысяч тонн.

Из середины корпуса "Вестфольдинга" вырвался яркий сноп пламени, разогнавший тьму подступавшей ночи. Гранёная надстройка фрегата разлетелась на куски, как яйцо под молотком, а затем корпус корабля сложился вдвоё — середина провалилась, а нос и корма задрались, словно пытаясь сомкнуться. Но не сомкнулись: обе половины расколотого надвое фрегата исчезли с поверхности моря раньше, чем взбаламученная вода приняла последние падающие обломки, выброшенные силой взрыва высоко вверх. Спасать было некого…

А потом всё вокруг озарилось мертвенным светом. В первое мгновение властитель Свальбарда подумал, что это ещё одно новое оружие руссов, но уже в следующую секунду он вздохнул с облегчением. В небе над его уцелевшими драккарами разворачивалось мощное и величественное полярное сияние, переливавшееся синим, зелёным и красным цветами.

— Слава Вотану… — тихо произнёс ярл (так тихо, что его не услышал даже стоявший рядом с ним Хендрикс). — Магнитная буря укроет нас от радаров и от головок самонаведения ракет лучше самых хитроумных машин, создающих радиопомехи. А небесное пламя — пусть оно будет огнём погребального костра для всех погибших на "Вестфольдинге" и для тех, кто гибнет сейчас на "Ингрид"…

— Красиво, а? — командир "тройки" кивнул на разноцветные полотнища северного сияния, заполнившие небе. — Небось, у вас в Питере такого не увидишь, верно я говорю?

— Не увидишь, — согласился Катунин, любуясь фантастическим зрелищем.

— А для нас это ещё и салют победы, а заодно и сигнал "пора домой". Дело сделано, Олег Игоревич, — пилот широко улыбнулся и поднял большой палец, — славно мы приветили морских разбойников, будут знать и помнить! "Орлята" одного утопили, и тот, которого мы с тобой оглушили, тоже далеко не уйдёт — добьют его, факт, куда он денется… Серьёзную вы боевую машину измыслили, чернокнижники, — уважаю.

"Ту-22М3" закладывал вираж, ложась на обратный курс. Слежение за уцелевшими кораблями викингов теряло смысл: условия прохождения радиоволн резко ухудшились — точное прицеливание с помощью радара стало невозможным. И без всякой магнитной бури из-за противодействия средств радиоэлектронной борьбы несколько повторных "выстрелов" по кораблям пиратов прошли мимо — радарные отметки были нечёткими, и миллиметровая ошибка в наведении на дистанции триста километров оборачивалась промахом в две мили.

Но не мытьём, так катаньем: через штаб флота на связь с бомбардировщиком вышел атомный подводный крейсер "Орёл", имевший на борту двадцать четыре крылатые ракеты и жаждавший угостить ими непрошенных гостей с Груманта. Получив целеуказание, командир "Орла" дал залп четырьмя "гранитами". По его расчётам, их должно было хватить, а главное — надо беречь боезапас. Война в Арктике, похоже, только начиналась, и любой боеприпас, от пистолетного патрона до баллистической ракеты, был на вес золота. И даже дороже: золото можно синтезировать, а вот ракеты…

…Бортовые люки "батона" (так называли АПЛ типа "Антей" за характерную форму корпуса) распахнулись, ракеты выскочили из-под воды летучими рыбами и, пожирая мили, понеслись к разбойничьим кораблям. Правда, всю эскадру викингов уничтожить не удалось (а затем контакт с удиравшими полным ходом пиратскими судами и вовсе был потерян), но командир подводного крейсера остался доволен: супостаты получили хороший урок.

"Корабли береговой обороны, — подумал Торстейн, рассматривая приземистые серые силуэты, развернувшиеся веером и приближавшиеся к "Ингрид" с трёх сторон. — Зенитные скорострелки, трёхдюймовые орудия, торпедные аппараты, реактивные бомбомёты… Будь мой крейсер в полной силе, я отправил бы их на дно за пару минут, всех троих, но сейчас… Псы обложили раненого медведя, истекающего кровью…".

В ходовой рубке "Ингрид" было тесно: в неё набились викинги, вызванные наверх Торстейном. По приказу Эйрика экипажи обоих крейсеров были почти на треть разбавлены викингами, но далеко не все они были безоговорочно преданы Свальбарду. Кормчий выбрал лучших, на которых мог положиться. На суровых лицах отборных воинов Севера не было ни страха, ни растерянности: опытные мореходы понимали, что дело плохо, но спокойно ждали приказов Торстейна, время от времени поглядывая на приближающиеся корветы.