Книга Ануш для искушения - Виталий Вир

Джэй поведал мне, как 1899 году мексиканский диктатор Порфирио Диас, прибегнув к помощи карательного отряда, решил захватить священный город майя. Индейцам же удалось унести Говорящие Кресты в совершенно непроходимую глубь, где проживали разрозненные малочисленные общины майя. И какое-то время Кресты оставались там. Это как нельзя кстати указывало мне на то, что произошло со мной в эту ночь.

И только в 1915 году Говорящие Кресты вернулись к себе в столицу. Голос Креста тогда повелевал расправляться с каждым белым, кто ступит на землю Кинтана-Роо.

Или другой факт – в 1935 году правительство Мексики заключило с индейцами мир и больше не вмешивается в их жизнь!

– А что с Говорящими Крестами сейчас?

– Они в святилище столицы майя, городе Чампон. Их перенесли туда. Культ же Говорящих Крестов – в наши дни официальная религия свободной индейской территории.

– Но Они сейчас не говорят?

– Их голоса уже давно не слышали.

Благодаря рассказу я лишний раз получила подтверждение тому, что подобные явления не случайны на нашей Земле, а то, что происходит со мной, – так оно и есть.

После рассказа о Говорящем Кресте Джэй объявил мне:

– Возможно, моя надежда не столь уж и несбыточна. Иногда, правда, я понимаю, что это и вовсе невозможно, но, я надеюсь, – в один прекрасный день среди народа майя снова появятся просвещенные люди. Вот тогда-то они и помогут нам, ученым, лучше понять природу величайших достижений их погибшей цивилизации.

После слов о «погибшей цивилизации», я вспомнила мнение Энлигтенета об ученых, о том, как сказал он: «И никто из сегодняшних племен майя не скажет об исчезнувшей цивилизации майя».

Мы въехали в небольшой городок, расположенный по пути нашего следования. Джэй, помимо посещения супермаркета, предложил сделать звонок на родину. Быстро управившись с покупками, мы нашли место, откуда можно позвонить. Джэй попросил к телефону пропустить его вперед. Конечно, я согласилась.

Солнце уже светило ярко, когда я осталась одна в машине. Теплу же еще только предстояло заявить о себе, и пока что я могла довольствоваться утренней прохладой не прогретого воздуха.

Минут двадцать я с интересом разглядывала улицу и домики, так колоритно отвечавшие местной культуре, как из пункта междугородних переговоров вышел Джэй. Он шел к машине с опущенной головой. Мне казалось, он ничего не видит и не слышит.

Когда он молча сел за руль, я заговорила первой:

– Что случилось, Джэй?

Он поднял голову, с небольшим прищуром посмотрел перед собой на дорогу; все еще находясь в сомнениях, приподнял плечи, мило улыбнулся и как на духу ответил:

– Моя жена беременна.

Может ли мне совершенно определенно, совершенно точно кто-то сказать, как в эти секунды не сойти с ума?

В ушах стоял звон, голова потяжелела, я закрыла глаза и прислонила голову к подголовнику. Все вокруг закружилось, я почувствовала, как сиденье уходит из-под меня и я куда-то проваливаюсь. Погружаясь в темноту, я услышала чей-то голос, он звал меня по имени. Я огляделась. Кто-то уходил в глубину темного пространства, рукой манил за собой и я, превозмогая сопротивление плотного воздуха, пыталась идти за ним. В следующий миг вместо него в ярком белом свете я увидела младенца на одеяле-сарапе и с шариком на голове. Он энергично подрыгивал ручками и ножками, смотрел на меня и улыбался.

– Ануш, Ануш! Да что с тобой?! – услышала я голос Джэя и почувствовала хлопки на щеках. Я моментально пришла в себя и, как ни в чем не бывало, открыла глаза. Перед собой увидела встревоженного Джэя. Мы сидели в том же пикапе, и я вспомнила, о чем он мне только что сказал.

Я взялась за его пальцы, его ладони повернула кверху, к ним прислонилась лицом, плотнее прижала к себе и, ничего не говоря, расплакалась.

Губами Джэй коснулся моих волос. Он замер, и так мы сидели, пока я не успокоилась.

– Ты хотела позвонить.

Я отрицательно покачала головой:

– Не хочу. Потом, когда-нибудь.

Джэй завел машину и, пребывая в «автопилоте», выехал на дорогу. Он молча вел пикап, а его мысли явно находились далеко от пустой плоской улицы. Мне же не хотелось ровным счетом ни о чем думать. Я просто тупо смотрела, как мы благополучно проехали город и направились к месту нашего лагеря.

– Ребёночку скоро исполнится два месяца, – сказал Джэй, отрешенно смотря на дорогу, и улыбнулся. – Айя не говорила мне ничего до этого, она сама до последнего момента сомневалась… Надо же! Суждено произойти именно так и именно накануне отъезда в Мексику.

Джэй рассказал, что они познакомились три года назад и вот уже год, как женаты. Она тоже родилась в Индии, а, подрастая, тоже увлеклась археологией и они встретились на раскопках. Тогда Айя писала дипломную работу, и Джэй вызвался ей помочь. Так они и поженились. Волей судьбы ей не суждено было приехать сюда, на раскопки майя. К несчастью, она подвернула ногу, и о поездке ей пришлось забыть. До несчастного случая они собирались пробыть два месяца вместе, работая в древнем городе майя, а затем Джэю одному предстояло остаться на полгода в отдаленной общине.

– Ты злишься на меня, Джэй?

– Ты… Прекрати и никогда не думай об этом! Если я и могу злиться, то только на себя, за то, что сразу не сказал, что яженат, – он помедлил, прежде чем продолжать. – Хотя не смог бы сразу. Мне нужно было самому разобраться в чувствах. Я понимал, что начинаю тобой дорожить больше, чем нашими отношениями с Айей. Скорее, я могу сказать, отправляясь в отдаленную общину, я ехал с одной мыслью – ты нужна мне и без тебя мне уже будет плохо. После поездки я собирался рассказать обо всем… Я не смог бы и дальше молчать.

У меня сжалось внутри, от волнения я сдавила пальцы в кулак: пыталась взять себя в руки и еле сдерживалась, чтобы опять не расплакаться.

Джэй в той же мягкой манере продолжал говорить откровенно:

– Ты знаешь, во время свадьбы в общине майя я думал об Айе. Потом я узнал, что у жениха второй брак. И тогда я еще не знал, что у нас с Айей будет первенец, – он помолчал, прежде чем продолжить; было видно, как ему трудно говорить. – Это мистика, если следовать тому, в какой последовательности развивались события в общине. Вначале нам суждено было увидеть младенца: и он к тому времени у меня был, только о нем я ничего не знал. Затем эта свадьба. Именно второй браку жениха. И страшная трагедия, которая разыгралась после свадьбы… В общине майя мы стали свидетелями, насколько невыносимы могут быть переживания из-за потери когда-то близкого человека… И вот теперь я узнал, что у меня будет первенец.

Что я могла в эти минуты? О чем я могла себе позволить думать? Судьба отбирала у меня последнее – надежду. За короткое время я узнала Джэя, и мне тяжело было представить, что он смог бы оставить беременную жену, где их первенцу еще только суждено появиться на свет.