Книга Багровые небеса - Андрей Ливадный

– А дальше?

– Дальше включаем гипердрайв. Слепой рывок, на минимальной мощности генераторов. Надеюсь, нас выбросит в пределах обитаемого космоса.

– Надеешься?

– Именно. Предложи другой способ?

Вадим покачал головой.

– У меня его нет. - Рощин взглянул на данные тактической системы. Низкие орбиты Фрисайда густо покрывали активные маркеры. Флот «Инфосистемз» уже блокировал планету, и вырваться в глубокий космос было фактически нереально. Мысль о малом корабле типа истребителя отпадала сама собой. Похоже, что рискованный план Дитриха в данной ситуации был единственным шансом на спасение.

Вадим молча уселся в кресло навигатора и вошел в мнемонический контакт с системой.

Дитрих искоса взглянув на него, занял кресло пилота. 

Спустя десять минут стартовая площадка ремонтного дока опустела.

Обслуживающие механизмы убрали трубопроводы и кабели стационарного питания, скрывшись в приземистых постройках.

В рубке «Иглы» не чувствовалось напряжения. Спокойно перемигивались контрольные огни на многочисленных приборных панелях перед пустующими креслами.

В отсутствии полноценного экипажа, Вадиму и Дитриху пришлось снять большинство программных ограничителей автопилотов. Оба прекрасно понимали, что автоматика станет протестовать против запланированного маневра. Включение гиперпривода в границах стратосферы граничило с безумием, но у них не оставалось иного выбора. В районе орбит фрегату угрожал корпоративный флот, да и на поверхности дела обстояли неважно: бой на основной стартовой площадке прекратился, и теперь силы космического десанта перегруппировывались, чтобы двигаться дальше, в соответствии с утвержденной схемой зачистки.

– Куда подевался штатный экипаж фрегата? - Между делом спросил Вадим.

– Не знаю. Никто не ожидал нападения. - Ответил Дитрих. - Думаю, они оказались блокированы в казармах. Когда я вышел к «Игле», здесь работали только сервомеханизмы.

Некоторое время они молчали, заканчивая подготовку к старту.

Рощин первым справился с отведенной ему задачей.

– У меня готово. - Сообщил он, не меняя позы.

Дитрих ответил спустя несколько минут:

– У меня то же. Начинаем?

– Тянуть нечего.

– Ладно. - Кроу вдруг занервничал, на его бледных щеках проявился румянец, глаза лихорадочно заблестели. - Ты неплохо справляешься.

– У нас будут проблемы, Дитрих.

– С корпоративным флотом?

– Да.

– Я знаю. Начинаем отсчет. 

Минуту спустя стартовая площадка второго резервного дока, некогда принадлежавшего Земному Альянсу, озарилась неистовым пламенем планетарных двигателей фрегата.

Восемнадцать нестерпимых для глаза реактивных выбросов в сочетании с работой антиграва, начали плавно поднимать огромный корабль над поверхностью планеты.

Старт «Иглы» был виден за сотни километров, его зафиксировали не только наземные силы вторжения, но и сканеры орбитальной группировки.

На каналах связи тут же воцарился сущий содом. Запросы, требования, приказы, - все безнадежно запаздывало, лишь два звена орбитальных штурмовиков сумели адекватно отреагировать на внезапную ситуацию: не дожидаясь распоряжений, ведущие, независимо друг от друга приняли решение идти на перехват…

Верхняя полусфера, пять «Гепардов М-111». Идут на перехват . - Сообщил Вадим.

Вижу. - Мысленно отозвался Дитрих. -Займись ими.

Контролируй гипердрайв. - Рощин уже потянулся к атакующим машинам, понимая, что автоматика фрегата не в состоянии отреагировать на угрозу, все орудийно-ракетные и лазерные комплексы были свернуты, большинство надстроек «Иглы» втянуты внутрь, для обеспечения приемлемой аэродинамики корпуса, порты и люки задраены.

Вообще, с точки зрения традиционного пилотирования попытка покинуть планету без сложных маневров с привлечением специальных носителей, больше походила на отчаянный, самоубийственный шаг. Так, по крайней мере, считали большинство наблюдавших старт фрегата специалистов из состава корпоративного флота.

Они ошибались.

Вадим не хотел смертей. Ему вдруг стало нехорошо, тоскливо, когда рассудок вошел в контакт со взломанной кибернетической системой ведущего штурмовика.

Сознание фиксировало еще одно звено «Гепардов» появившееся на пределе восприятия имплантов.

Полторы минуты. Всего лишь девяносто секунд требовалось «Игле», чтобы вырваться со дна гравитационного колодца, преодолеть тяготение Фрисайда, достичь незримой черты, за которой энергии в накопителях гипердрайва будет достаточно для пробоя метрики трехмерного континуума.

Вадим отдавал себе отчет в том, что при подобном гиперпереходе часть атмосферы будет вовлечена в аномалию космоса вслед за кораблем, это вызовет чудовищную бурю над поверхностью планеты.

Казалось, что смерть и разрушение станут теперь неизбежными спутниками каждого действия, мысли…

Так и вышло. Он мог остановить атакующий бросок штурмовиков только одним способом, - парализовав кибернетические системы машин.

Будет ли его впоследствии мучить совесть?

Вадим не знал этого. Он начинал свою жизнь с нуля, и память о совершаемых действиях станет отправной точкой в его новой жизни.

Рощин возвращайся. Отпускай их!

Сознание Вадима рванулось назад. Доли секунды потребовалось мнемонику, чтобы полностью переключить импланты на контроль внутренних систем фрегата.

Готов .

Бледное призрачное сияние внезапно окружило «Иглу».

Реактивные струи иссякли, казалось фрегат на мгновенье застыл, достигнув апогея свое безумной попытки преодолеть тяготение Фрисайда, и вдруг его контур подернулся рябью, стремительно теряя материальность, превращаясь в бледный фантом.

В следующую секунду ревущие массы воздуха рванулись к нему, закручиваясь в циклопический смерч. 

После чернильного мрака гиперсферы экраны внешнего обзора вновь просветлели, демонстрируя бесчисленные россыпи звезд.

Вадим и Дитрих, совершенно обессиленные, молча наблюдали за работой локационных систем.

Звездное окружение идентифицировано.

Определены координаты звезды Халиф .

Идет зарядка накопителей гипердрайва. Инициализация командной последовательности для прыжка в систему Ганио через сорок две минуты . 

Дитрих Кроу широко улыбнулся.

– Ну? - Он встал, хлопнул Вадима по плечу, недоумевая, почему тот сидит мрачный, насупленный. - Давай, хватит хандрить. Пошли, познакомимся, что ли по-настоящему? У нас сорок минут.