Книга Естественный отбор - Майкл Стэкпол

Морган сделал глоток вина из бокала.

— Люди думают так потому, что они никогда не знали, что это значит — выжить в битве. Они слышали от нас, как мы рассказываем о том, что кто-то удачным выстрелом срезал «голову» «Атласу»; они слышали об атаках с флангов, которые начисто разбивают врага, или об ударах с воздуха, которые заставляют замолчать один из участков обороны. Они слышали волнующие рассказы о жестоких воздушных схватках над самой землей, о героических усилиях, предпринятых, чтобы вынести из-под огня друга, и о жертвах, принесенных во имя жизни других. Они слышали все эти истории потому, что это мы решили их рассказать.

Каждому из нас знакомо холодное парализующее чувство, пробегающее по телу, когда враг встает на твоем пути. И каждый из нас знает это всеобъемлющее жуткое чувство страха, возникающее, когда твой боевой робот подбит или идущий позади воин говорит, что противник находится у тебя за спиной. В ночных кошмарах нас преследуют просьбы воинов об огневой поддержке, которые так и не нашли ответа.

Нам следует рассказать всем правду о том парадоксе, который представляет из себя душа каждого воина. Несмотря на подготовку к различным способам убийства, обученный тактике и великолепный стратег, самая последняя вещь, с которой хотел бы встретиться любой из нас, — это война. Мы добровольно принимаем на себя всю ответственность за сражение и несем нашу службу, но все мы искренне хотим, чтобы война обошла нас стороной. Не из-за того, что мы трусы, а из-за того, что никто, кроме нас, не осознает настолько хорошо все последствия наших действий.

Еще больше голов в зале закивали, выражая согласие. Слова Моргана задели сердце Виктора за живое и совпали с его собственными мыслями. Это не просто — убить человека, и никогда не должно быть наоборот.

— Из всех операций, в которых я участвовал вместе с Гончими, есть одна, которая заслужит только маленькую сноску, если когда-нибудь будет написана история. Весной 3029 года на планете Лионе мы помогали построить небольшую общину для беженцев, потерявших дома из-за войны. При этом мы использовали наши боевые роботы для того, чтобы действительно создавать что-либо. Разрушать — просто, но создавать — сложно. Эта община называлась Новая Свобода, а причина, по которой об этом появилась бы только сноска в книге об истории Гончих, очень проста: через шесть недель после своего создания община подверглась тотальному разрушению.

Морган подождал немного, пока слушатели до конца осознали его слова, и продолжил:

— Как я только что сказал, созидание — тяжелая работа. В 3010 году — я создал это подразделение. В 3027 году — воссоздал его заново и на протяжении последних трех лет — после того как поминальный звон по Люсьену дошел до нас — я работал над тем, чтобы реорганизовать Гончих. Несколько недель тому назад Дэн Аллард и я пришли к заключению, что работа выполнена. И я — после третьей попытки — думаю, что все сделано правильно.

Сейчас Крис и Кейтлин готовятся к тому, чтобы скорее принять на себя командование, кроме них, есть еще Дэн и его подрастающие дети, которые обеспечат непрерывность нашей линии, я же покидаю Гончих, уверенный в том, что передаю их в надежные руки.

Морган секунду постоял в нерешительности, а потом посмотрел туда, где сидели его сын и другие гости из кланов.

— Я надеюсь, что если когда-нибудь кланы решат, что Фелан им больше не нужен, он сможет найти здесь свой дом, то же самое касается и других воинов из Клана Волка, если они захотят прийти с ним. Я уверен, что если мы смогли отправиться на Люсьен, в дом к нашему заклятому врагу и защищать его от Клана Ягуара и Клана Рыси, то мы сможем принять в наше сообщество Волков.

Виктор уловил возрастающее напряжение, когда Морган стал говорить о Фелане. Ни один человек в зале не сомневался в том, что если война разгорится снова, то Гончие Келла будут выступать против Клана Волка, и поэтому надежда Моргана на то, что Фелан может быть принят в Арк-Ройяле, заставила аудиторию почувствовать себя неловко. Морган очень любил своего сына и хотел как-то разрешить конфликт, возникший между своим сердцем и своим долгом. Виктор тоже чувствовал по-новому свою родственную связь с Феланом после их вчерашнего разговора. Я думаю, что пригласил бы его домой, когда он вернется.

Лидер воинов окинул зал внимательным, слегка усталым взглядом.

— Моя работа закончена, и теперь я и моя жена уходим на покой и станем докучать нашим детям, чтобы они быстрее завели собственных детей, а мы начнем наших внуков баловать и безнадежно портить.

Старший Келл подождал, пока стихнет смех, возникший в зале после последней фразы, и перешел к заключительной части своей речи.

— Позвольте мне сказать еще об одном. Есть люди, которые воспримут мое выступление как поддержку борьбы за полное и всеобщее разоружение. Одни будут говорить, что без оружия массового поражения люди будут вынуждены драться друг с другом один на один. Другие будут убеждать нас перековать мечи на орала, чтобы решать проблему созидания, о которой я уже говорил.

Но всей душой сочувствуя такой мечте, вынужден признать, что на данном этапе она неосуществима. Человек старался убивать себе подобных еще до того, как был изобретен меч. Когда отсутствует оружие, в ход идут кулаки. Когда нельзя действовать кулаками, человек использует слова, чтобы ранить других, а если мы лишим человека возможности говорить, то лишим его и возможности договариваться, а ведь именно на способность договариваться мы и уповаем как на средство от всех противоречий человечества.

В этом они правы, так как общение, продуманные и заключенные на основе взаимного уважения договоренности между равными — это ключ к успешной и достойной жизни среди других людей. А взаимное уважение приходит только тогда, когда каждая из сторон знает одно: она не может протянуть руку и взять то, что хочется, если соглашение путем договора не достигнуто. Когда война становится последним способом разрешения спора и ни одна из сторон не хочет начинать ее, то переговоры становятся единственной логической альтернативой войне.

Морган улыбнулся своим слушателям.

— Поэтому спасибо всем вам за то, что мы были друзьями и в хорошие, и в плохие времена. Все, что у нас есть общего, и история, которую мы создали, не заканчивается с моим уходом. Она станет фундаментом для того, чему, я уверен, уготовано большое и светлое будущее.

Даже не задумываясь, Виктор вскочил на ноги аплодируя, и он был не первым среди сделавших это. Бурная овация прогремела в зале, и в первый раз за все те годы, что он знал Моргана, воин казался действительно растерянным. Аплодисменты продолжались и после того, как он опустился в кресло, и стихли только тогда, когда Морган поднял бокал, молча выражая признательность своим гостям и разделяя с ними бессловесный тост.

Присутствующие на банкете начали разделяться на группы. Катерина прекрасно развлекала гостей за столом, и ей не требовалась никакая помощь Виктора, поэтому он извинился и вышел из-за стола. Он стоял и раздумывал, то ли ему стоит пробиться сквозь толпу гостей, окруживших Моргана, то ли направиться в зал собраний первого полка, где были устроены танцы, но никак не мог принять окончательного решения.