Книга 32. Агония мира - Владимир Брайт

* * *

— Подозреваемый вышел из машины.

Офицер, наблюдавший в мощный бинокль за событиями на мосту, напрямую докладывал генералу Коррелу.

— Девушка осталась внутри. Она сделала короткий телефонный звонок, после чего легла на заднее сиденье. Визуальный контакт с ней потерян. Обе штурмовые группы подошли к объекту на расстояние тридцать метров и продолжают медленное сближение. Подозреваемый не проявляет никаких признаков активности или волнения. Предположительно не вооружен.

Поведение человека, со всех сторон окруженного войсками и полицией, было, мягко говоря, странным. Люди, имеющие за плечами столько трупов, в подобной ситуации обычно себя так спокойно не ведут.

Но в задачу офицера, передававшего информацию, входило говорить только то, что он видит. Комментировать события или высказывать свои предположения он не имел права. С точки зрения военных наблюдатель действовал абсолютно грамотно. Но если бы на связи находился Зет, аналитик наверняка бы заподозрил какой-то подвох, И возможно, даже предугадал бы дальнейшее развитие событий. Однако генерал и его люди были лишены гибкости мышления, поэтому не сумели просчитать все возможные ходы противника.

— Он медленно подходит к ограждению моста, видимо собираясь прыгать. Два вертолета находятся в зоне моей видимости. Они будут на месте меньше чем через минуту. Девушка по-прежнему остается в машине, не подавая признаков активности... Спецназу осталось около двадцати метров до объекта. Подозреваемый стоит у ограждения, он по-прежнему не выказывает никакого беспокойства...

«Операция вступила в заключительную фазу. Еще одно, последнее усилие — и мы возьмем Чужого, — с нескрываемым удовлетворением подумал генерал. — Никуда ему не деться, даже если он решится прыгать с тридцатиметровой высоты, то и в этом случае не уйдет — вертолеты полностью контролируют реку и прилегающую к ней территорию».

Была и еще одна причина, по которой Коррел не сомневался в успехе операции. Он не верил в версию Зета о том, что Чужой может быть киборгом или, более того, — полностью искусственным существом, роботом в прекрасно имитированной человеческой оболочке. Не далее как полчаса назад поступил доклад командира группы спецназа, преследовавшей подозреваемого на восемьдесят пятом этаже этого проклятого небоскреба, где погибло столько его людей. И из этого скупого рапорта следовало, что Чужой совершенно без всяких на то причин спас жизнь своему преследователю. Никакой искусственный разум не способен на такие откровенные проявления человеческих чувств. Это просто-напросто исключено. А в том, что даже заклятый враг иногда способен проявить великодушие, генерал имел возможность убедиться на личном опыте.

В далекой молодости, когда он был еще зеленим лейтенантом, на одной бессмысленно глупой войне его группа попала в окружение. Они отстреливались до последнего, оказав, как говорится, ожесточенное сопротивление превосходящим силам противника. Он был контужен, но, даже несмотря на это, отчетливо помнит пистолет, направленный в голову.

В то время он был слишком молод, чтобы бояться смерти, поэтому встретил ее приближение спокойно, как и подобает воину. Затем раздался выстрел, и правую ногу пронзила невероятная боль. Он не застонал, не издал вообще ни звука.

Враг постоял над его распластанным телом еще несколько мгновений, а затем повернулся и, прокричав на непонятном языке короткую фразу, навсегда ушел из его жизни.

Много позже Коррел узнал перевод этой реплики. «Всё чисто», — сообщал воин своим соплеменникам, имея в виду, что живых противников больше нет.

* * *

Честно говоря, мне совершенно не хотелось прыгать. Я не боялся высоты и уж тем более воды, к которой привык с раннего детства. Но где-то в самом отдаленном уголке души пустила корни предательская мысль о невозможности предстоящего побега. За неполную четверть дня я уже столько раз испытывал судьбу и столько раз выигрывал при невероятно низких шансах на успех, что становилось ясно: фортуна не будет улыбаться мне до бесконечности. Час расплаты если еще не наступил, то уже предельно близок.

Однако это были всего лишь человеческие эмоции, и не более того.

— Ты хочешь подпустить их на расстояние вытянутой руки, чтобы потом эффектно, как в кино, ускользнуть от преследователей в самый последний момент? — Милой были чужды сомнения, присущие человеческой натуре.

Все ее выводы были построены на базисе голой математики. Черное — белое, да — нет, возможно — невозможно, функционально — не функционально. Ей даже в принципе было не понять моего состояния. Она никогда не уставала и не сомневалась, потому что была не человеком, а машиной...

Я не стал высказывать вслух свои сомнения и вступать в бесполезную пикировку, а просто спросил:

— Ты не потеряешься во время прыжка или при ударе о воду?

— Не волнуйся, я могу настолько плотно приклеиться к твоему телу, что оторвать меня простыми средствами не представится никакой возможности. Только сварка или автоген смогут решить эту проблему.

Я усмехнулся — Милая умела (при желании) надежно успокоить. Слова про автоген были более чем убедительны.

Офицер наблюдения сообщил, что объект спокоен и даже, более того, — улыбается.

Подразделения спецназа, по-прежнему прикрываясь щитами, только что миновали десятиметровую отметку, отделяющую их от подозреваемого...

Вертолеты наконец достигли места событий...

Напряжение же достигло максимальной точки...

«Пора», — подумал я.

Сделал несколько быстрых глубоких вдохов, прокачивая легкие, и, перемахнув через перила ограждения, устремился навстречу бездне.

12

— Он все-таки прыгнул, — без всяких эмоций сообщил офицер наблюдения.

— Вертолеты пошли на снижение, полностью контролируя обозначенный участок реки...

— Штурмовая группа достигла машины...

— Девушка в наших руках...

— Она жива, но никак не реагирует на окружающую обстановку. Это либо глубокий обморок, либо транс. Точнее определить с моей позиции не представляется возможным.

— Что с мужчиной, он вынырнул? — В голосе генерала слышалось явное нетерпение.

— Объект не показывается на поверхности воды.

Прошло около минуты с того момента, как Чужой, несмотря на всю нелогичность данного поступка, все-таки прыгнул с тридцатиметровой высоты.

«Если в течение следующих двух минут он не появится, — с тревогой подумал про себя Коррел, — то это может означать одно из двух: либо он утонул, что представляется маловероятным, либо его возможности на порядок превышают обычные человеческие. Из чего, в свою очередь, следует, что я ошибался и он все-таки машина...»

— Оставшиеся вертолеты — к реке, — отдал короткое распоряжение генерал. — Блокаду района вокруг небоскреба немедленно снять и в спешном порядке бросить все силы на побережье. Образовать живую цепь на протяжении трех километров вверх и пяти километров вниз по течению. Оцепление выставить по обоим берегам реки. О малейшем изменении обстановки немедленно докладывать лично мне.