Книга Не скрывая чувств - Ким Лоренс

Конечно, он и был несерьезным. Он же назвал себя «ее парень».

Эмилио хитро улыбнулся:

— Ты так считаешь?

Она опустила глаза:

— Ты говорил со своим отцом? Он все еще злится?

— Возможно. — Эмилио равнодушно пожал плечами. — Моему отцу всегда что-то не нравится.

Поняв, что он пытается сгладить ситуацию, лишь бы не задеть ее чувств, Меган накрыла его руку своей.

— Все в порядке, Эмилио, — честно призналась она и сдержанно улыбнулась, подтверждая это. — Ничего такого, чего бы я уже не слышала.

И тут же тяжело вздохнула, когда он взял ее руку и зажал между своими ладонями.

— Это то, чего ты больше никогда не услышишь, — жестко произнес он.

Румянец залил ее щеки, она рассмеялась и попыталась выдернуть свою руку.

— Да он прав! Я внебра…

Эмилио перебил ее гневно:

— Не говори этого!

Меган вздрогнула от его рокочущего голоса.

— Хорошо, — кивнула она. — Но ты должен помнить, что вы с отцом — представители разных поколений. Такие вещи имеют для него большое значение…

— Дело не в возрасте, а в невежестве. Не надо искать для него оправданий.

— Хорошо, — согласилась Меган. — Отпусти мою руку.

— Нет.

Сейчас у него было такое задумчивое выражение лица, которое только усиливало его образ падшего ангела. Ее чувствительное сердце пропустило несколько ударов.

— Ты не будешь обращать внимание на то, что он сказал, — мрачно наставлял ее Эмилио. Черты его лица словно окаменели. — Да как он вообще посмел?!

Меган стало ясно: дело было не в ней, в отношениях Эмилио с отцом. Она не могла понять одного: как пожилой человек не может осознать, что его наставление действовали на Эмилио, как красная тряпка на быка.

Эмилио Риос был из тех людей, которые не уступали ни в чем, особенно когда на него давили, пусть даже это шло вразрез с его интересами. Он был слишком упрямым.

— Я знала, что ты отреагируешь именно так. Поэтому я ушла.

Он вопросительно поднял брови:

— В смысле?

Эмилио не имел ни малейшего понятия о том, что творилось у нее в голове, но сомневался, что Меган собиралась сказать: «Ты был слеп ко всему, кроме необходимости найти меня и привязать к себе».

Так и получилось.

— Признайся, Эмилио: если бы ты так не стремился доказать отцу, что он не может указывать тебе, что делать, ты бы не поспешил за мной? Но ты доказал. Может, теперь отвезешь меня обратно в аэропорт?

Эмилио резко рассмеялся и взъерошил свои волосы.

— То, как работает твой мозг, будет всегда поражать меня, — сказал он, а сам подумал: «Не говоря уже о том, что еще и разочаровывать». — То есть, следуя твоей логике, если бы мой отец велел мне жениться на тебе, я бы тут же указал тебе на дверь?

— Я не говорю, что ты зашел бы так далеко, но… — Она осеклась, в горле пересохло.

Эмилио наклонился к ней. Его взгляд был прикован к ее губам, и он сказал тихо:

— Вскоре ты узнаешь, насколько далеко я готов зайти, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

— Ты думаешь, твой отец на самом деле лишит тебя наследства? Он решится на это?

Эмилио откинулся на спинку сиденья, присвистнув. Было видно, что ему неприятна эта тема и что он смотрит на все происходящее со скептицизмом.

— Да дело не в деньгах! Угрозы моего отца ничего не значат для меня. Он говорил, что лишит меня наследства, когда я разводился. Мой ответ сейчас будет таким же, как и тогда: «Отлично, вперед!»

— Ты разгадал, что он блефует?

«Рисковые меры, но, с другой стороны, Эмилио рожден рисковать».

— Шантаж работает, только если тебя волнует вещь, которой угрожают, — пожал плечами Эмилио. — Мне нравится то, чем я занимаюсь. И я вроде неплохо справляюсь, но если так случится, что завтра мне придется начать все сначала, меня это не особо побеспокоит. А вот у моего отца, который наслаждается своим заслуженным отдыхом на пенсии, очень дорогие хобби. Я зарабатываю много денег, а он много тратит.

— То есть он не будет лишать тебя наследства? — Меган вздохнула. — Ну и слава богу! Но если нужно, я могу поговорить с ним сама и объяснить, что для нас нет… ну, нет возможности осквернить гены семьи Риос. — Зная, что ее смех прозвучал лживо и неубедительно, Меган попыталась соврать более правдоподобно: — Ну, что это был просто… Ну, ты знаешь…

— Нет, я не знаю. Может, ты мне расскажешь, что это было?

— Просто секс, легкомысленный, случайный секс. — Меган увидела, как его глаза загорелись гневом. Она вызывающе вскинула подбородок. — Ну что? Что я опять сказала не так?

Воцарилась напряженная тишина.

Эмилио попытался заговорить, несмотря на комок гнева в своей груди:

— «Просто секс» был у меня. До встречи с тобой. У тебя — нет.

— Ну, тогда у меня был «великолепный секс», — признала она тихо.

Он стиснул зубы:

— Мы занимались любовью, Меган.

Она почувствовала, как он начал сжимать ее руку — все сильнее и сильнее, пока не стало больно. Но Меган едва чувствовала боль. Она не могла отвезти глаз от его лица. В его взгляде она видела нечто невероятное…

— Я мечтал об этом два года.

У Меган свело живот. Она уставилась на Эмилио, ее голова кружилась. Ее трясло, как будто в лихорадке, из-за этих удивительных слов.

Все еще смотря ей в глаза, он поднял ее руку и поднес к губам:

— Но реальность оказалась намного лучше мечты.

Это хриплое признание заставило ее вздрогнуть.

— Эмилио… Я не понимаю…

«Похоже, я сплю, и мне это снится», — подумала Меган, не позволяя себе поверить в то, что его нежный и любящий взгляд значит как раз то, о чем она мечтает.

— Ты думаешь, я не знаю этого? — спросил Эмилио. — Ты самая недогадливая женщина. И угораздило же меня влюбиться именно в тебя! — Он смотрел на ее лицо. — Честно говоря, ты единственная женщина, которую я когда-либо любил.

Она помотала головой. Это было неправдой, она знала, что это было неправдой!

— Но ты любил… Все еще любишь… Ту женщину, которая…

— Ты все еще не поняла? — Эмилио взял ее лицо в свои ладони. — Я влюбился в тебя, Меган. Ты и есть та женщина!

Сказав эти слова, Эмилио почувствовал облегчение. По прошествии двух лет он наконец-то признался ей в своем чувстве.

Едва различимое гудение в ее голове превратилось в громкий гул. Меган, боясь пошевелиться, осторожно посмотрела ему в глаза. Эмилио был абсолютно спокоен. На лице не дрогнул ни один мускул, хотя он был мертвенно бледен.