Книга Раненая гордость - Рената Тревор

И был он таким же чудесным, как и предыдущие. Утром они ездили верхом, днем гуляли, а когда Джесс переодевалась к обеду, то поняла, что никогда ей не было столь интересно даже с Жаном. С ним они говорили только о лошадях. Наверное, в то время ей и не требовалось ничего другого, но теперь Джесс подумала, что постоянные разговоры об одном и том же ей быстро наскучили бы, хотя думать так наверняка грешно. После бесед с Шарлем Джессика чувствовала себя духовно обогатившейся, чего никогда не было в общении с Жаном.

Молодые люди пообедали, и Шарль извинился, что не сможет остаться с Джесс в гостиной.

— Сегодня вечером у меня маленький бизнес. Это может занять какое-то время.

— Ох… — пробормотала она и хотела сказать, что ляжет пораньше, но задумалась над его словами. Во-первых, Шарль не сказал, будет ли заниматься своим «маленьким бизнесом» у себя в кабинете или уедет. А если он действительно уедет, то какой может быть бизнес в такое время суток? Однако, поняв, что все ее подозрения не что иное, как ревность, Джессика заставила себя смириться. В конце концов, ведь у деловых людей рабочий день не заканчивается с пятым ударом часов.

Однако вслед за этой мыслью пришла другая, куда более неприятная. О небо, Шарлю скоро придется вернуться на работу в Париж. Она уже провела целую неделю в его компании. Как же она будет жить, не видя любимого каждый день?

— Кажется, вы немного удручены, моя дорогая. Вас что-то заботит?

Джессика покачала головой и заметила, что Шарль внимательно наблюдает за ней. И поскольку она была абсолютно не способна лгать, то начала:

— Ну, если говорить честно… — Тут она осеклась.

— Ваша поразительная честность приводит меня в восхищение, — вставил Шарль, чем сразил ее наповал. Он восхищается ею! Ну, точнее, чем-то в ней… — Почему так грустно? — настойчиво спросил Каран.

— Ну, не то чтобы грустно. Я просто подумала… это был такой приятный отпуск… — увы, его отпуск, а не ее, — и… я буду немного скучать по вас на следующей неделе.

Шарль застыл на месте, уставившись на Джессику, а затем очень тихо сказал:

— Я думаю, моя маленькая, это самая приятная вещь, которую вы когда-либо говорили мне. — Заставив Джессику порозоветь и по-прежнему не сводя с нее глаз, Каран несколько секунд помолчал, а затем, словно ободренный ее последними словами, осторожно спросил: — Может, милая, вы пригласите меня сегодня вечером остаться с вами?

Тут Джессика вовсе потеряла дар речи, поняв, что Шарль имеет в виду ее постель. Первой реакцией было решительное «нет», потому что она поняла по блеску его глаз — в эту ночь Шарль так просто спать с ней не будет. Джессика открыла рот, чтобы ответить «я не могу», но серые глаза смотрели на нее так упорно, что слова не шли с языка. Казалось, он заставляет ее сказать «да». Во рту пересохло.

— Я… боюсь, — еле слышно призналась она. Но Шарль по-прежнему смотрел ей в глаза.

— Знаю, — спокойно уведомил Каран.

— А… если я начну паниковать? — Если? Вне всякого сомнения! — Ох, я не мо…

— Не бойтесь, — хладнокровно ответил он.

— Да, но вдруг? Вы будете…

— Мы справимся, — успокоил ее Шарль и с улыбкой, по которой она соскучилась, сказал: — Пусть вас это не волнует, мой цветочек. Только скажите мне «да», которого я так жду.

— Д-да. — Джессика тяжело вздохнула, перевела дух и слабо улыбнулась.

— Джессика… — нежно начал Шарль, но вошла Рене и позвала хозяина к телефону. — Извините, моя милая, — сказал он, поднимаясь. — Это звонок, которого я ждал. — С этими словами Каран вышел из столовой.

Прошел час, за ним второй. Джессика сначала нервно мерила шагами комнату, а затем приняла душ, надела чистую пижаму и снова принялась кружить по спальне. Казалось, одна половина ее души, более смелая, желала, чтобы Шарль поскорее пришел, другая, трусливая, мечтала, чтобы он не пришел вовсе. А вдруг она действительно так же испугается Карана, как испугалась Жана?

О боже! Джессика снова начала расхаживать из угла в угол, думая, что на будущей неделе Шарль уедет в Париж, и она долго не увидит его. Внезапно она поняла: если потеряет контроль над собой, и эта ночь пройдет плохо, утром ей придется вернуться в Англию. Она будет последней дурой, которая просто морочила себе голову, думая, что сможет остаться в этом доме. Расстроенная Джесс подошла к кровати и легла, смирившись с мыслью, что отъезд для нее — единственный выход.

Однако тут Джессика вспомнила, каким сладким было прикосновение Шарля к ее груди, и слегка успокоилась. Она ведь не стала паниковать, правда? Может, все будет хорошо? Джессика очень надеялась на это, поскольку другой вариант — уехать — сулил вечную печаль.

Все эти ночные походы в спальню Шарля начались только для того, чтобы тот сам убедился в ее неспособности к интимной супружеской жизни и даром не тратил время, надеясь уговорить ее выйти за него замуж и стать матерью его детей. Надо признаться, их совместное пребывание в кровати оказалось весьма приятным. Но теперь — ради Шарля — нужно положить конец этим экспериментам. Она достаточно любила его, чтобы поступить так.

В полночь Шарль наконец вошел в ее комнату. Высокий, широкоплечий, он был одет в купальный халат, и при взгляде на босые ноги Джессика сразу поняла, что больше на нем ничего нет.

Шарль постоял у двери, держа руку на выключателе.

— Простите за то, что так задержался. Мой бизнес потребовал больше времени, чем я ожидал, — извинился Каран.

— Должно быть, вы устали, — быстро ответила Джессика и чуть не застонала, проклиная себя за глупость. Шарль мог подумать, что она предлагает ему сразу лечь спать. Ничего не ответив, он выключил свет и пересек комнату в полной темноте.

Когда Каран лег в постель, Джессику немедленно начало трясти.

— Эй, а я думал, мы покончили с этим делом! — лукаво сказал он. Джесс любила и Шарля, и его шутки, а потому не стала возражать, когда он потянулся к ней. Рука, которой обнял ее Шарль, была обнажена… как и грудь, на которую хотелось положить ладонь.

— М-мне нужен свет, — задохнулась Джесс.

— Естественно. — Его голос звучал тепло, и она была благодарна Шарлю, что он без возражений убрал руку, перегнулся через нее и зажег ночник. Затем Каран передвинул абажур так, чтобы комната тонула в полумраке, и обернулся к Джесс.

— Простите… — пролепетала она.

— Ох, радость моя, — улыбнулся он. — Я понимаю, вы испуганы и взволнованы. Но я не отличаюсь от человека, с которым вы спали три последних ночи.

— Я знаю. — Джессика попыталась улыбнуться, но не смогла. — Однако… с-сегодня все будет по-другому, правда?

Шарль лег рядом и нежно поцеловал ее в щеку, при этом Джессика ощутила запах чистого мужского тела.

— Только если вы сами захотите этого, — заверил он и, поцеловав ее в уголок рта, добавил: — Верьте мне, милая: я ни за что не наброшусь на вас.