Книга Депутатский заказ - Алексей Макеев

Бутягин от второго «дедушки» начал закипать, как чайник «Тефаль».

– Ты вот что, внучек… – начал Андрей Петрович, но Гуров пожалел несколько растерявшегося амбала и вмешался в разговор, выйдя из сеней:

– Я Гуров. Чему обязан, молодой человек?

Робко улыбнувшийся амбал полез в карман своих шаровар. «Сейчас паспорт достанет, – с суеверным ужасом подумал Лев. – Советский. Старого образца. Как это там, у Владимира Владимировича: «Я достаю из широких штанин…»

Гуров не угадал. Вместо «серпастого-молоткастого» на свет божий появился свернутый вчетверо стандартный лист бумаги. Глядя на сыщика нежно, как на вновь обретенную первую любовь, амбал протянул листок Льву:

– Вам записочка вот…

Гуров развернул листок и при свете фар крутого «Понтиака» прочитал: «Господин полковник! Вы, несомненно, уже догадались, что я в курсе вашего пребывания в наших палестинах. Я, в свою очередь, догадываюсь о цели этого пребывания. Почему бы нам с вами не встретиться? Со своей стороны гарантирую теплую дружескую атмосферу. Как знать, может, и от вас ее дождусь. Приглашаю вас на семейный ужин к себе в гости. И жена будет рада познакомиться с приезжим из столицы, тем более мужем самой Марии Строевой. Приезжайте, поговорим после ужина, что называется, глаза в глаза. Авось договоримся до чего. Записочку вам передаст мой шофер Вовик. Совершенное одноклеточное, но машину водит мастерски. Он вас и отвезет в случае согласия. Жду встречи. Думаю, что вам имеет смысл предупредить вашего хозяина о возможной вашей ночевке у меня, чтобы зря не волновать Андрея Петровича. С уважением – Виктор Баранов».

За подписью следовал короткий постскриптум: «P.S. Я уверен, что вы достаточно умны и опытны, чтобы не заподозрить меня в дурных намерениях. На всякий случай: на учете у психиатра, ей-богу, не состою».

«Совсем забавно, – подумал Лев. – Это что же: на ловца и зверь бежит? Лихо он, однако, в коротенькой писульке продемонстрировал свои возможности: тут тебе и «муж Строевой», и Бутягин по имени-отчеству. Тон общий неуловимо-издевательский, так что не подкопаешься… Надо ехать. Эх, доля ты сыскарская – только хотел тихо-мирно со стариком поужинать да поразмыслить в горизонтальном положении, и на тебе!»

– Ты, Вовик, не стой столбом тут, а то, неровен час, собачка тяпнет, выезжай за ворота, жди меня там. – Гуров направился к двери. – Я скоренько.

– Куда это, Лев Иванович, на ночь глядя? – спросил у переодевающегося Гурова Андрей Петрович. – Я думал, поужинаем вместе… Как к Баранову в гости? Нет, ты оставаться и не вздумай, не волнуй старика, я без тебя спать не лягу! Ну смотри, чтоб не траванули там тебя ненароком!

Провожаемый таким напутствием Гуров вышел из бутягинской калитки и уселся на переднее сиденье «Понтиака».

…Ужин оказался выше всяких похвал. Лев даже за стройность фигуры опасаться начал: то Бутягин накормит как на убой, то фигурант… Он не был особым знатоком испанской кулинарии, но не отдать должное запеченному с артишоками седлу молодого барашка, да под настоящую «Малагу» – свыше сил человеческих. Беседа за ужином велась самая светская, все больше о столичных театральных премьерах и прочей литературе.

Внешне Баранов понравился Льву. Спокойное умное лицо, высокий лоб, четко очерченный рот. Взгляд открытый, не виляющий. Явно в недалеком прошлом спортсмен: сильные запястья, мускулистые плечи. Теперь, оставшись с хозяином вдвоем, Лев с интересом ждал, когда тот перейдет к более серьезному разговору. Не похвастаться же кулинарными шедеврами своего повара его пригласили. Неминуемо должна начаться разведка. Что ж, сделаем этот процесс взаимным. Поскольку карты перемешали, следует подумать, во что мы играем и какие козыри. Козырей маловато – долгонько уэповцы раскачиваются – сейчас бы ту самую «кратенькую сводочку по клиенту»… Да плюс Крячко с результатами по Марджиани. Ну да ладно, за неимением гербовой, на простой писать придется, есть дельная и подробная информация Курзяева, собственные наблюдения имеются. Надо будет, так и блефануть не грех, обычно у нас это получается.

Они пересели поближе к камину, к маленькому полированному столику на гнутых ножках. Оба, не сговариваясь, синхронно, достали по пачке Camel, протянули друг другу одинаковым движением, и оба же рассмеялись:

– Я вас угостить хотел, это настоящие штатовские.

– А я вас, – ответил Гуров. – Правда, их происхождение не столь очевидно.

– Лев Иванович, я честно вам скажу: навел я о вас кое-какие справки, есть у меня такие возможности, – неторопливо начал Виктор, глубоко затягиваясь сигаретой и глядя на синеватые язычки газового пламени в камине. – Всегда ведь любопытно, кого послали за твоим скальпом. Кто послал, я примерно догадываюсь.

Он помолчал с полминуты, ожидая ответной реплики Гурова, и, не дождавшись, продолжил:

– Самой краткой и оригинальной оказалась ваша характеристика, предложенная одним моим московским, скажем так, коллегой. Он имел несчастье встретить вас на жизненном пути и счастье остаться после этой встречи на свободе. По его словам, вы – мазохист с несгибаемой волей. Принципиальный борец со Вселенским Злом в лице его конкретных представителей, но при этом умный человек. Тут противоречие в определении получается, вроде сухой воды. Не проясните?

– Со Вселенским – это не ко мне, а к попам. Ну а вот с конкретными представителями, то – да! Знаю, что весь сорняк не выведешь, но огород надо полоть. Это что касается ума. И мазохизма. Кроме того, я ничего больше не умею делать профессионально, не в вашу же вольную академию на старости лет поступать.

– Я, выходит, представитель…

– Разбираемся, – пожал плечами Лев. – Очень, Виктор Владимирович, на то похоже. Я ведь тоже навел кое-какие справки, пользуясь вашим выражением. Кстати, похвалите Дорошенко. Уж как я давил на этого поклонника Блинь Мяо, а ничегошеньки о вас толком не узнал.

– Вику он вам все же показал.

– И что? Захотелось пожилому полковнику на красивую женщину посмотреть. Я заранее не сомневался в вашем вкусе. А вот с Честаховским разговор не в пример интереснее получился, то-то ваши «шестерки» мне после этого двух пьяных гегемонов на хвост посадили. Что за глупость, Виктор Владимирович?

– Да один не по уму ретивый тип инициативу проявить вздумал. Ничего не встречал хуже, чем дурак с инициативой. Уже наказан.

– Надеюсь, не так строго, как Юналиев или Карачушвили?

Виктор замолчал надолго. «Много же ты узнать успел, – думал он, искоса поглядывая на невозмутимое лицо Гурова. – Тем больше оснований сдавать Генку: с Карачуном ведь не Домовой даже, а именно Епифанов разобрался. И «Караван» он спалил не вовремя, обычно раскачивается черт-те сколько, а тут недели не прошло! Но когда я ему задачу ставил, кто ж мог спрогнозировать появление этого фрукта и смерть Прасолова? Вот неделька! Знал бы такое дело, так и Дуська еще потоптал бы землю, но туда он хрен дороется, молодец Дорошенко, похвалю по ментовской рекомендации! Сам его, шамана хренова, бояться начинаю. Карачушвили, аллах с ним, отбрешемся, лишь бы он еще одну грузинскую фамилию не помянул».