Книга Цирк, да и только - Марина Серова

– Вы ведь записываете тех, кто берет ключи от различных помещений?

– Они сами расписываются в журнале. Какое помещение вас интересует? Изолятор? – уточнил мой собеседник.

– Нет, небольшая комнатка напротив него. На ее двери нет никаких табличек, но мне сказали, что это склад старого реквизита и костюмов. А еще меня интересуют ключи от швейного цеха, который соседствует с этой комнатой.

– Сейчас поищем. – Сергей Эльдарович сделал несколько глотков чая, затем открыл журнал, полистал его и сообщил: – За ключи от швейного цеха расписываются те, кто там работает, в разной очередности. Кто первый придет на работу, тот и забирает здесь ключ. Вот, в пятницу это была Леонтьева, в четверг – Кривоносова, в среду – Пафнутьев, во вторник – опять Кривоносова, а в понедельник – снова Леонтьева.

– Значит, швейный цех в выходные дни не работает?

– Иногда работает, – охранник сделал еще несколько глотков чая, – в случае аврала, который, как правило, бывает перед запуском новой программы.

– А что насчет склада? – напомнила я.

– На этой неделе ни одной записи не было. Хотя… вот, это, кажется, подпись Быстрининой. Да, ее, – подтвердил Сергей Эльдарович. – Катюша брала во вторник ключи от этой комнаты. Надеюсь, вы ее ни в чем не подозреваете? Это ведь звезда советского цирка семидесятых-восьмидесятых годов! Если бы видели, что она творила под куполом цирка! Даже сейчас не все гимнастки рискуют повторять ее трюки.

– А вы, наверное, не всегда охранником здесь работали? – поинтересовалась я.

– Я выступал в жанре эквилибра. Но это так давно было, – охранник ностальгически вздохнул.

– Наверное, вам не просто было согласиться на новую должность?

– Ну что вы, я очень рад, что мне нашлось здесь местечко. Вот и Катюша, Екатерина Евгеньевна, – поправился Сергей Эльдарович, – тоже не мыслит свою жизнь без цирка. Она всегда была такой трудолюбивой!

– Скажите, она и в швейном цехе убирается, да?

– Да, и в швейном цехе, и на складе, – подтвердил охранник и стал листать журнал дальше. – На складе старого реквизита убираются только раз в неделю. Здесь подписи Катюшиных сменщиц – Зои Оганесян и Тони Шмаковой… А вот закорючка Вырубова…

– Что? – переспросила я, просунув голову в окошко.

– Я говорю, наш коверный, Геннадий Вырубов, брал в начале марта ключи от склада. Наверное, ему для номера какой-нибудь старый реквизит понадобился. Такое случается.

– Скажите, Сергей Эльдарович, а я могу взять ключи от склада и от швейного цеха?

– Я понимаю, с какой важной миссией вы здесь находитесь, – охранник виновато улыбнулся, – но по инструкции я не имею права выдавать вам ключи. Только с разрешения Теплова, но его сейчас нет. Валерий Валерьевич был с утра, но уже ушел.

– А если я обращусь к Косицыну, по указанию директора вы дадите мне ключи?

– Татьяна, я не советую вам беспокоить директора за десять минут до начала представления. Ему сейчас не до этого, – заметив, что я расстроилась, Сергей Эльдарович предложил мне компромиссный вариант: – Вы к Варецким обратитесь, им я могу дать ключ от склада. А вот от швейного цеха – только тем, кто в нем работает. Извините.

– Спасибо за подсказку, я, пожалуй, так и поступлю.

Я уже собиралась спускаться вниз, но тут увидела Ольгу.

– Таня, если вы хотите успеть на представление, вам надо поторопиться. Уже дали второй звонок. Вы можете сесть на двадцатое место в девятом ряду. Это сектор «С». Вы знаете, как пройти отсюда в зрительный зал?

– Да, но я хотела сначала кое о чем вас попросить…

– Да, я слушаю.

– Возьмите, пожалуйста, на вахте ключ от склада, который находится напротив изолятора.

– Хорошо, – согласилась Ольга без лишних вопросов.

Я быстро поднялась по лестнице на второй этаж, нашла вход в зрительный зал и только расположилась на своем месте, как началось представление.

* * *

Если все зрители пришли в цирк развлекаться, то я – работать. Каждый номер я смотрела сквозь призму своего профессионального интереса.

Программу открывали воздушные гимнастки. Несмотря на головокружительные трюки, я видела в этих девчонках лишь банальных сплетниц, и мне было совершенно неинтересно, что они делают там, под куполом цирка.

Кстати, о куполе. Косицын пожаловался мне, что ему требуется капитальный ремонт, иначе в следующем сезоне зрители смогут смотреть здесь на небо, как в планетарии. Но я никаких предпосылок для этого не заметила. Артем Юрьевич определенно слукавил.

Пока я разглядывала купол, на арене появились шимпанзе. Дрессировщица показывала им плакаты с известными зданиями, а Пумба с Даней строили из конструктора, похожего на «Лего», Кремль, Эйфелеву башню и египетские пирамиды. Я поняла, что эти обезьяны вполне могли выпустить тигренка из изолятора. Было бы только кому научить их этому. Я не знала, зачем это могло понадобиться Ларисе Савойской, их дрессировщице. Скорее всего, она этого и не делала.

Братья Зельцер выступали безупречно. Все четверо акробатов были в превосходной физической форме, я не могла не залюбоваться их накачанными телами.

А вот наездники Алиевы явно были не в ударе. Они то и дело повторяли неудавшиеся трюки. Один из братьев только с пятой попытки смог вскочить на бегущую по кругу лошадь. Был ли это Тимур, входивший в мой первый список подозреваемых, или нет, я так и не поняла. Впрочем, ошибки были у всех четверых. Может, Алиевы чувствовали за собой какой-то грешок, вот и не могли собраться? Вероятно, лошадям передалось настроение наездников, и они не слишком старались выполнять свои задачи. Две из них были уж совсем квелыми, мне показалось, что они вот-вот заснут.

В свой первый выход клоуны довели до экстаза добрую половину зрителей, преимущественно детей, но я относилась ко второй. Я даже не улыбнулась, когда два взрослых нелепо одетых мужика вынесли на арену одеяло в черно-белую клеточку и стали играть на нем в шашки. Клоун с беспорядочной гривой светлых волос постоянно на что-то отвлекался, поэтому не замечал, что творит его рыжий оппонент. А тот, ничуть не стесняясь, крал с поля его «шашки» диаметром с чайные блюдца и прятал их в карманы своего зелено-желтого комбинезона. Нечесаный блондин, конечно, догадывался, что его соперник жульничает, но не мог понять, куда он прячет шашки. И это при том, что одежда клоуна со взлохмаченными волосами цвета ржавчины была во многих местах красноречиво оттопырена. Зрители смеялись над тем, что белый клоун не замечает очевидного. Я вдруг осознала, что тоже не могу увидеть в своем расследовании того, что, скорее всего, лежит на поверхности. Мне было не до смеха.

Я с нетерпением ждала выхода их коллеги, коверного. Хотелось знать, удастся ли Вырубову меня рассмешить. В то время когда униформа убирала с арены гимнастические снаряды, он выволок в манеж мешок с шарами. Конечно же, по пути Гена спотыкался о свою ношу и несколько раз терял содержимое дырявого мешка. По-другому коверный выйти просто не мог. Это был заезженный штамп, поэтому я приготовилась к тому, что вся реприза будет избитой, как боксерская груша в спортивном зале.