Книга Повелитель прошлого - Михаил Палев

Однако! На все эти вопросы я буду лишь беспомощно разводить руками! Может, лучше пусть Валерия подаст заявление? Все-таки жена, хоть и бывшая. Хотя… ее шантажируют, и она панически боится шантажиста, потому и пошла ко мне, а не в милицию. Нет, в милиции она ничего не будет говорить, а то еще и врать начнет и тем самым подставит нас с Тавровым. Нет, Валерия в этом деле не помощник, и лучше ее вообще не упоминать. А дневник Гардина? И о нем нельзя говорить: какая-то мистическая статуя замешана, да и дневник по форме больше похож на художественное произведение. Пока об этом помолчим. А вот Таврову о нем надо будет сказать. Обязательно.

* * *

Я не стал откладывать дело в долгий ящик: немедленно поехал на квартиру к Таврову, вручил ему дневник Гардина и вкратце объяснил, как сие творение попало в мои руки. Тавров пролистнул страницы рукописи и с кислой миной обещал к утру ознакомиться с содержанием. Я же с чувством выполненного долга отправился домой и завалился спать.

* * *

Утром я позвонил Таврову, чтобы уточнить свои дальнейшие действия. Тавров попросил меня приехать к нему домой.

– Да, ты правильно рассудил, что об этом опусе в милиции лучше не рассказывать, – заметил он. – Как только следователь прочитает про все эти временные перемещения, явления Хранителей и Культ божественного Спартака, то в лучшем случае подумает, что Гардин просто спятил.

– А в худшем? – спросил я.

– А в худшем случае решит, что спятил ты, – пояснил Тавров.

– Надеюсь, вы не думаете, что я спятил? – обиженно поинтересовался я. – Я ведь вначале подумал, что Гардин решил попробовать себя на литературном поприще и принес мне свою повесть. Написано, кстати, неплохо. Но и не более того. И лишь когда Валерия рассказала, что с нее требуют какую-то бронзовую статую, якобы принадлежавшую ее бывшему мужу, тут меня и осенило. Выходит, существует эта бронзовая статуя! А как насчет всего остального? Вы лично верите в ее какие-то мистические свойства?

– Мне приходилось по роду деятельности видеть много разных вещей, которые не укладываются в рамки обыденности, – помолчав, ответил Тавров. – Но сейчас не следует акцентироваться на этом. Главное то, что так называемый дневник Гардина, или – как он его сам озаглавил – повесть «Бронзовая статуя» содержит в себе очевидные автобиографические данные. Мы знаем, что Статуя действительно существует. Скорее всего, Стас и Наташа – тоже реально существующие люди. Вот их и надо попытаться найти, если они до сих пор живы. Со Стасом проблем не должно возникнуть: известно, что он по паспорту Никодимов Станислав Евгеньевич, что он всю жизнь прожил в Москве и что он немногим старше Гардина. Так что информации для поиска достаточно. А вот Наташа…

– В тексте сказано, что у Гардина хранился рисунок Бэмби, на обороте которого были записаны сочинские телефон и адрес Наташи, – напомнил я. – Собственно, по адресу он и пытался ее разыскать и в итоге встретился с ее дочерью. Не исключено, что этот рисунок до сих пор хранится в квартире Гардина.

– Тогда есть шанс обнаружить его во время обыска, – кивнул Тавров и поторопил меня. – Давай не затягивай с заявлением. Прямо сейчас отправляйся в ОВД по месту жительства Гардина. А я использую свои связи, чтобы там тоже зашевелились.

Я тут же поехал в ОВД и прошел тягостную процедуру подачи заявления об исчезновении человека. Помогла инструкция Таврова: я уже был готов ко всем вопросам и без колебаний выдавал уверенный ответ «не знаю» на вопросы вроде «как был одет гражданин Гардин в день исчезновения». И на вопрос о событиях, которые могли спровоцировать исчезновение, – вроде долгов, крупного проигрыша, ссоры или тяжелого заболевания – я лишь беспомощно разводил руками. Тем не менее заявление приняли без проволочек.

* * *

То ли связи Таврова сработали очень быстро, то ли дело досталось толковому следователю, но уже на следующий день мне позвонил старший лейтенант Кольцов, занимающийся розыском пропавших людей в ОВД, на территории которого проживал Гардин, и предложил мне присутствовать во время проведения следственных мероприятий в квартире Гардина.

Когда я вошел с Сашкину квартиру, там уже кипела работа, словно перед камерой киногруппы: эксперт снимал отпечатки пальцев и клал в полиэтиленовые пакетики пинцетом невидимые моему глазу шерстинки-ворсинки; один из оперов строчил протокол осмотра, а второй все это дублировал на видеокамеру; остальные осматривали все предметы, полки, ящики и ящички мебельной стенки. За всем этим наблюдали чинно сидевшие на диване мужчина и женщина лет шестидесяти – надо полагать, понятые.

Я объяснил милиционеру, стоявшему у двери, цель своего прихода, показал паспорт, – тот кивнул и пропустил меня, сказав:

– Старший лейтенант Кольцов на кухне.

На крохотной кухне за маленьким столиком сидели Тавров и мужчина лет двадцати пяти, видимо, он и был старший лейтенант Кольцов. Аккуратная стрижка и безукоризненный костюм делали его похожим на преуспевающего мелкого бизнесмена или менеджера средней руки. Увидев меня, Тавров сказал:

– А вот и Мечислав Мстиславович!

Кольцов поднялся, протянул руку и представился:

– Старший лейтенант Кольцов, отдел уголовного розыска.

– Игорь Павлович Кольцов, начальник оперативно-разыскной группы, – подсказал Тавров. – Игорь Павлович, будьте любезны, проинформируйте, пожалуйста, Мечислава Мстиславовича, насколько вам удалось продвинуться в расследовании.

Ого! Похоже, сверху действительно надавили на районное ОВД, и старший лейтенант Кольцов не случайно демонстрирует образцовое рвение. Его можно понять: на нем таких дел о пропавших висит полтора десятка, и если удастся отличиться в деле, контролируемом высоким начальством, то можно сверлить четвертую дырку в погоне и заняться более перспективной или хотя бы более интересной работой.

– Сейчас мы собираем материалы, чтобы определить, будет ли в дальнейшем открыто уголовное или разыскное дело, – сказал Кольцов. – Пока эксперты ни следов крови, ни чего-либо еще подозрительного не нашли. Распечатка переговоров Гардина с мобильного и домашнего телефонов будет у меня сегодня к вечеру. Проводим опрос соседей. Дело идет довольно быстро: на сегодня начальство распорядилось помочь моей группе всему отделу уголовного розыска. Но пока оснований для возбуждения уголовного дела нет: ни фактов наличия у Гардина большой суммы денег или ценностей, ни автомобиля, ни какого-либо криминала вроде долгов или контактов с криминалитетом. Остается квартира: одинокий человек, мало ли что – вдруг им заинтересовались «черные риелторы». Но если и здесь мы не обнаружим криминала, то будет открыто розыскное дело, которым будет заниматься только моя группа.

– И много человек в вашей группе? – спросил я.

– На сегодняшний день я один, – грустно усмехнулся Кольцов. – Скажу честно: насчет вашего Гардина звонили сверху, начальство кипеж подняло, но если не обнаружится достаточно оснований для возбуждения уголовного дела, то я один буду им заниматься. Поэтому я и рассчитываю на вашу помощь.