Книга Самая красивая - Гейл Карсон Ливайн

Когда я вернулась с завтраком, все мои платья оказались разложенными на кровати. На лифе одного красовалась золотая цепь. На другом — серебряное ожерелье с жемчугом. Были там также опаловая подвеска на бархатной ленточке, гранатовая брошь, кружевной воротник и три золотых кольца.

Я охнула, остановившись у изголовья кровати, и замигала при виде драгоценностей.

Иви стояла у другого конца кровати, и такой счастливой я ее не видела со дня свадьбы.

— Они ваши. Я хочу, чтобы у вас были свои украшения.

Она отняла у меня поднос с завтраком и поставила на стол, торжественно сказав:

— Эза, благодарю вас за то, что вы такая превосходная фрейлина. Лучше не бывает.

— Спасибо.

Неужели она собирается потребовать у меня что-то ужасное?

Иви подошла и положила руки мне на плечи.

— Эза!

— Да, ваше величество.

— Вы меня любите?

Меня больше волновало то, что она сделала со мной.

— Конечно, ваше величество.

— Всей душой? Вы меня любите всей душой?

Сейчас она заставит меня доказать мою любовь. Я кивнула, ожидая худшего.

Но Иви отпустила меня и взяла с кровати шелковое платье цвета фиалок. Приложив к себе, она сообщила:

— У меня слишком много драгоценностей. Вам не кажется, что я идеально подобрала их к нарядам? Вы должны признать, что мой вкус безупречен.

— У вас отменный вкус.

Неужели единственное, что ей понадобилось, — мое восхищение?

— Примерьте платье! И ожерелье тоже! Покажитесь мне!

Я снова скрылась за ширмой. Сняла кринолиновое чудовище и осталась в тонкой нижней юбке. Взяв в руки креповое платье, я вдруг испугалась, что ткань слишком тонкая для меня. Следовало выбрать что-то более прочное. Я подняла руки и надела юбку через голову. Она соскользнула мне на бедра очень плавно и нежно, словно лепестки роз.

Пока я одевалась, Иви радостно щебетала. Она придумала, как мне лучше уложить волосы. А что ей надеть на сегодняшний вечер, она не знала. Какой мой любимый цвет? Ей больше всех нравится золотой. А какой, по моему мнению, предпочитает принц Айори?

Она перечислила любимые цвета нескольких юношей из своего родного городка Бает.

— Все они были моими поклонниками. Никто не мог похвастаться таким количеством поклонников, как я. И ни одной девчонке так и не удалось увести их у меня. Поторопитесь и покажите, как вы теперь выглядите.

Платье сидело идеально. Я вышла из-за ширмы.

— О, Эза, это великолепно. — Иви вскочила с кровати. — А теперь не смотрите, пока я не сделаю что-то с вашими волосами. Закройте глаза.

Она усадила меня у туалетного столика и принялась хлопотать. Мне очень хотелось взглянуть в Скулни и увидеть себя красавицей в новом платье.

— Ммм… а теперь можно и шапочку надеть.

Головной убор для этого ансамбля был очень прост: подбитый матерчатый обруч с крошечными полями. Иви надела его на меня.

— Вот теперь поднимитесь и полюбуйтесь на себя. Нет, погодите! — Она отвернула меня от зеркала.

Я открыла глаза. Оказалось, что королева метнулась к кровати за гранатовой брошью. Потом она приложила ее здесь, приложила там и наконец приколола под тонким, как паутинка, воротником.

Несмотря на новое платье, я не решалась взглянуть в зеркало, но все-таки взглянула — не в Скулни, а в обыкновенное, над туалетным столиком.

Я по-прежнему оставалась слишком бледной, слишком красногубой и слишком черноволосой. Зато казалась теперь не такой громоздкой. Оборки на платье были пришиты по косой. В результате талия стала на вид стройнее, а бедра уже. Портной был мастер.

Иви убрала почти все мои волосы под шапочку, оставив единственный завиток. Лицо получилось не такое круглое, и даже можно было предположить, что где-то под фунтом толстых щек у меня скрываются скулы. Иви тоже была мастер.

Королева решила, что остаток дня мы должны посвятить моде. Она заставила меня перемерить все обновки и сама продемонстрировала мне свой гардероб.

Я затосковала по Айори.

Днем я заволновалась по поводу спевки и с большим трудом убедила Иви сделать перерыв в показе мод, чтобы прорепетировать со мной ее песню.

Слова она запомнила. Все должно было пройти хорошо. Я уже много раз иллюзировала для королевы, но на душе почему-то скребли кошки.

Айори и Учу поджидали нас у входа в Зал песни. Иви надела бирюзовое платье, а мое отливало ночной синевой. Она уложила мои волосы в блестящую голубую сетку и повесила мне на шею золотую цепь.

Принц Айори поклонился со словами:

— Голубой идет вам… обеим.

Но при этом он смотрел на меня.

Я разрумянилась и сразу потеряла всю привлекательность, созданную платьем.

— Хороший портной способен творить чудеса, — заявила Иви.

Принц улыбнулся:

— Если у него есть достойный этих чудес объект.

Мой румянец стал ярко-красным.

Иви нахмурилась:

— Между прочим, на Эзе моя сеточка для волос.

Принц снова поклонился.

Мы вошли в Зал песни. Как мне не хватало птичек! Сэр Уэллу объявил, что после песни королевы прозвучит тост. Никто не высказал по этому поводу одобрения. Настроение в зале царило свинцовое.

Мое собственное было чуть лучше. Все-таки страх придает оживленности.

Первую песню, в исполнении всех присутствующих, по традиции полагалось посвятить Айорте.

Сэр Уэллу поднял руку:

— Сегодня вечером мы нарушим обычай ради редкого удовольствия. Ее величество и леди Эза споют Песнь Айорты дуэтом.

Я сделала шажок к выходу, собираясь убежать.

— Хормейстер! — Иви облизнула губы. — Я совсем забыла о своем обещании! Увы, я не могу петь без репетиций. Просто не могу. Мы начнем с дуэта следующую спевку.

Сэр Уэллу кивнул, словно ожидал такого ответа. Он взмахнул палочкой, и мы все затянули Песню Тройного дерева. Пели мы, отставая на четверть такта от дирижерской палочки. Сэр Уэллу замедлил темп, позволяя нам подстроиться под него, но мы тоже запели медленнее, и под конец наше пение превратилось в похоронное.

Затем он повел нас в оживленной речной песенке, которая в нашем исполнении звучала так же скучно и безжизненно. Он подал знак начинать сольные выступления, хотя хоровая часть спевки обычно длилась два часа. Айори нахмурился, но остальным, видимо, было все равно.

Какой-то лакей спел о своей любимой шапке, конюх — о своей коллекции хомутов. Публика начала зевать. Кто-то кашлял, кто-то ерзал. Я прикусила щеку, чтобы не взорваться. На сцену вышел рыцарь. Вскоре придет мой черед. После рыцаря спели две дамы. Теперь и мне пора. Я забралась на сцену.