Книга Дорога домой - Олег Таругин

– И не собирался… – буркнул Александр Юрьевич себе под нос. И добавил совсем уж тихонько: «Нет, Ершов меня определенно прибьет».

Генерал отстегнул большим пальцем застежку и одновременно взвел курок, благо патрон оставался в патроннике еще с прошлого раза. И медленно, как и требовал доживающий последние мгновения жизни «брезентовый», потянул наружу руку с пистолетом. Оружие он держал так, чтобы сразу дать понять, что оно не представляет никакой опасности, – зажав рукоять между большим пальцем и ладонью с растопыренными пальцами. Будь противник чуть поопытнее, он бы потребовал достать «ПМ» двумя пальцами или вовсе вытянуть за скобу. А заодно обратил внимание, что указательный палец Кулькина лежит поверх предохранительной скобы, готовый в любой момент нырнуть к спусковому крючку.

Александр Юрьевич медленно нагнулся, сгибая колени и отводя в сторону левую руку с ключами, а правую опуская все ниже к земле, словно и на самом деле собирался аккуратно положить пистолет на землю. Не сводя взгляда с лица противника, криво и вроде бы даже виновато улыбнулся, снова позвенел связкой, на доли мгновения отвлекая его, и плавно, не делая даже намека на резкое движение, бросил вперед:

– Лови… – и выстрелил, в тот же миг кувыркнувшись в сторону. Лежа на боку, произвел еще три выстрела, выбив всех, державших в руках оружие. Стрелял в корпус, чтобы не сомневаться в результате: если и напортачил, с недостреленными позже разберется. Попал, разумеется. И лишь затем пружинисто поднялся на ноги.

– А теперь серьезно, – с неудовольствием Кулькин отметил краешком сознания, что немного сбил дыхание, несмотря на то, что нагрузка по былым меркам оказалась пустяковая. – Бросайте оружие, у кого есть, и валите отсюда. Можете заявить в полицию, но я бы этого не делал. В прошлый раз я предупреждал, что вами могут заняться серьезные люди из серьезной конторы, но вы…

Договорить оказалось не суждено, поскольку произошло то, чего бывший спецназовец, если честно, ожидал меньше всего: деморализованные (как ему казалось и как он надеялся) неожиданной гибелью товарищей бандюги внезапно ломанулись в его сторону, на ходу подхватывая с земли оружие или замахиваясь, кто лопатой, кто ножом. И думать стало некогда. Сознание привычно отключилось, уступив место рефлексам, намертво вбитым в подкорку вопреки любой стадии старческого склероза. Время, как бывало уже десятки, а возможно, и сотни раз в прошлом, замедлилось, стало вязким для врагов и податливым для одного него…

Выпустив оставшиеся четыре пули – еще минус двое, остальные заряды ушли «в молоко», – Кулькин отбросил ненужный пистолет, увернулся от молодецкого замаха лопатой, подныривая под руку нападавшего и швыряя его на торопливо дергающего затвор карабина небритого детинушку. Повалились оба, генерал же рванулся вперед, стремясь оказаться в гуще противников, тем самым мешая им воспользоваться оружием.

Наиболее опасен тип с двустволкой – ему-то затвор дергать не нужно, только на цель навести да спуск нажать. Ага, вот и он… Поднырнув под вскинутую в упор «вертикалку», Кулькин перехватил левой рукой ствол, резко дергая его кверху и одновременно угощая «охотника» костяшками пальцев в горло. Движения казались нереально-плавными, хотя на самом деле все происходило в считаные доли секунды. И существующее в некой иной реальности сознание отстраненно фиксировало, как ставшие на миг стальными пальцы вминают хрящи гортани, перекрывая доступ кислорода и выбивая хриплый полустон-полувздох. Над самой головой оглушительно бабахнуло дуплетом, в ноздри шибануло пороховой гарью – похоже, и волосы опалило, – но заряд ушел вверх, по кронам.

Выдернув из ослабевших рук – ну да, не очень приятно, когда тебе вбивают в глотку собственный кадык! – бесполезное ружье, замахнулся им, словно дубиной. И, вовремя углядев боковым зрением опасность, торопливо кувыркнулся в сторону. Ба-бах! Пуля знакомо, как бывало в жизни не раз и не два, рванула рукав, легонько ожгла кожу… зато за спиной раздался сдавленный вскрик. Ну вот, что и следовало доказать, кто ж в подобной свалке из длинноствола пуляет? Так и своих задеть можно, что, собственно, и произошло. А вот затвор передергивать не стоит, опасно это… х-хэк! Хорошая была «тулка», и удар вышел неплохой, аж приклад сломался. Похоже, не только приклад… и, похоже, еще минус два.

Снова кувырок, уход и подсечка ближайшего к нему парняги с неслабым ножичком в руке. Это ты что, типа Рэмбо? Голливудских боевиков пересмотрел? А если тебе шейку ногами заплести, да сделать вот так, с разворотом всего туловища под девяносто градусов? Короткий хрип – и едва слышный хруст ломающихся позвонков. Минус еще один. Итого еще трое…

О-ох ты, с-сука! Больно, млять! Пропустил удар, пропустил, и кто-то неслабо зарядил ему в бок увесистым кирзачом. А бок еще с прошлого раза ноет! Сейчас главное – не остаться лежащим: пока двое станут пинать, третий успеет передернуть затвор. Или просто врежет прикладом.

Перекат, отборный мат и попытка рывком подняться на ноги. Нет, не успел – еще один удар, на сей раз в грудь, снова опрокинувший назад. Ну, а если вот так? Подсечка, и один из любителей попинать упавшего сам валится навзничь. А «рэмбовский» ножик-то вот он, очень к месту попал под руку. Хрипишь? Ну хрипи, хрипи, недолго осталось. Немудрено, когда твоя грудная клетка пробита тридцатью сантиметрами дрянной стали, выкованной явным любителем в сельской кузнице под американский штурмовой нож…

Все, осталось дво… о-ох, больно-то как! Давненько его на пинках по планете не катали! Ну, сейчас я тебе, тварь…

– Отпрыгался, спецназер буев! – в скулу уперлось дуло карабина. Мля-я-я, как обидно, семерых завалил, всего двое и осталось… Годы, годы… не тот он уже, совсем не тот. – Сейчас я тебе мозги…

Бах! – несостоявшегося палача отбросило в сторону с размозженным выстрелом в упор черепом, и Кулькин рванулся из последних сил, не зная, кто его спаситель, но понимая, что второго шанса не будет. Мимо виска тонко цвиркнула еще одна пуля, звук выстрела пришел чуть позже. Глухой шлепок – и последний из нападавших, глухо всхлипнув, опрокинулся навзничь в состоянии, абсолютно несопоставимом с жизнью. С пулей в башке, то бишь…

Астронавигатор Алексин опустил «Сайгу» и протянул худущую подрагивающую кисть:

– Вставайте, Александр Юрьевич. Простите, что не успел раньше, но я пилот, а не космодесантник. Драться нас практически не учили, только обязательный курс рукопашки в училище, да и не в форме я. Пока нашел в машине вашу винтовку и разобрался в механизме… простите…

– Нормально все. – Генерал поднялся наконец на ноги, зажимая рукой ноющий бок. – Нормально. Спасибо, Алексин, выручил. Я теперь твой должник.

– Это террористы? – навигатор безропотно отдал генералу карабин.

– Да нет, просто бандиты. Не берите в голову. Собирайтесь поскорее, нужно уезжать. Нашумел я тут… сверх всякой меры. – Закинув на плечо ремень оружия, Кулькин подобрал «ПМ» и перезарядил, достав из кобуры запасную обойму.

– Быстренько грузите вещи в машину, я пока тут закончу… Да скорее же, скорее!..

Генерал перевернул ближайшего бандита на спину и наклонился, проверяя. Этот готов, а вот сосед, похоже, еще жив. Сухо щелкнул пистолетный выстрел – оставлять живых было категорически нельзя. Так, вон еще кто-то шевельнулся…