Книга Часовой Большой Медведицы - Сергей Бузинин

— Ну, в общем, сам все знаешь, — донеслось до Мишкиных ушей монотонное мурлыканье Чеширского. — Тебя учить — только портить. За молодым следаком поглядывай, чтобы он в своем героическом порыве косяков не упорол, да и сам, смотри, чтоб не как в прошлый раз.

— Все будет в лучшем виде, Леопольдыч. Ты ж меня знаешь. Я — всегда.

— В том-то и дело, что я тебя знаю. Все, собирай свою банду и выдвигайся на место. Ап Эор со своими ухорезами уже час как там тусуется. Таурендил координатор, но он у нас на захват заточен, так что и за ним посматривай, а то наши дроу под горячую руку могут любой чих за оказание сопротивления принять и будут у нас вместо разговорчивых урок молчаливые покойники. А постановление на посмертный допрос у Кусайло фиг выпросишь. И самое главное — за гарнитуры головой отвечаешь! Если не дай Баста, вы их хотя бы поцарапаете, не говоря о чем другом, на весь год о премиях можете забыть — я их в фонд Кобриной перечислять буду.

— Может, я эти гарнитуры в машине запру, а, Леопольдыч? А мы уж как-нибудь так… — Испуганно загнусавил Сироткин. — Обходились же раньше и без них.

— Все! Базар закончен. Езжайте уже. С Бастой. Вон, и молодой уже нарисовался, — Бархатно промурлыкал Чеширский, подцепив когтем ворот куртки Сироткина, и без видимого напряжения с изяществом подъемного крана вытащил его из кресла. — Гарнитурами пользуйтесь. Но аккуратно.

Сироткин направился в коридор, по пути подхватил Мишку под руку и потащил за собой. Проходя мимо игроков, Андрей на ходу буркнул: «По коням!» и, не оглядываясь, пошагал дальше. Мишка топал следом за ним. На улице, все оперативники привычно утрамбовались в видавшую виды «Волгу», оставив открытую дверь. Мишка заглянул в салон и озадаченно затоптался возле машины. Оперативники худобой не отличались, и потому места в салоне не было, разве что в виде коврика, но подобная альтернатива отчего-то не устраивала самого Мишку. Сироткин из-за руля рявкнул: «Подвинули задницы!», в салоне раздалось возмущенное кряхтение, сдавленные стоны и тихое шипение, сопряженное с матом, затем чья-то крепкая рука, поросшая кучерявыми черными волосами, рывком втащила Мишку в салон машины. Захлопнувшаяся с ржавым лязгом дверца отрезала путь к отступлению, и машина неожиданно резво тронулась с места.

За квартал до места назначения машина остановилась, из салона кряхтя и разминая затекшие спины, выбрались двое оперативников. Сироткин передал каждому по комплекту гарнитур, ободряющее что-то шепнул, после чего машина тронулась дальше. В салоне сразу стало гораздо свободней, и появилась даже возможность нормально дышать. К Мишкиному удивлению возле банка машина не остановилась, проехав на квартал дальше. На улицу выбрались еще двое оперов. Процедура прощания повторилась с точностью до запятой, после чего оперативники растворились в сумерках вечернего города. Сироткин развернул машину и поехал в направлении банка. На уже пустеющих улицах практически не было ни прохожих, ни машин. Сироткин подъехал к автостоянке, расположенной напротив входа в банк. Стоянка была битком забита машинами, и Мишка задумался, куда же Андрей хочет поставить свой транспорт. Оперативник коротко просигналил. Из будки сторожа выбежал молодой парень, сел в одну из машин, стоявших в ближнем к проезжей части ряду, и замысловатыми маневрами отогнал машину вглубь стоянки. Сироткин загнал свою машину на освободившееся место и устало откинулся на спинку сиденья. Мишка напряженно рассматривал улицу вокруг банка, пытаясь определить, где находятся оперативники, где спряталась группа захвата и наконец — где же сидит координатор — Таурендил? Улицы вокруг банка были пустынны, территорию вокруг него обрамляли низкие, аккуратно подстриженные кусты, выстроенные в строгое каре. На банковской стоянке прикорнули в дреме несколько легковых машин, да фургончик, украшенный логотипами банка. Ближайший жилой дом стоял в двух сотнях метров от интересующего Мишку здания, обернувшись к банку торцевой стеной.

— Подъезды находятся на противоположной стороне дома и выходят во двор. Там собровцы сидеть не могут, — подумал Мишка, — но где, же тогда они сидят?!

— Меня Андреем зовут, — отвлек Мишку от размышлений голос оперативника. — А тебя я только по фамилии да званию знаю. Ты же в отделе совсем недавно появился? Как тебя величать-то?

— Михаилом зовут, точнее, все меня иначе, как Мишкой и не называют, — Мишка протянул руку водителю — будем знакомы! А в отделе я всего неделю. Распределили после Школы.

— Будем, — ответно протянул руку Андрей. — Только Школу окончил. Значит — молодой! Слышь, молодой, ты боеприпасы-то взял?

— Конечно, — Мишка достал из кармана джинсов запасную обойму. — А что, мало?

— Молодой, — горестно вздохнул Сироткин, — первый раз в засаде?

— Первый, — настороженно выдохнул Мишка. — Я толком еще не знаю, что с собой брать нужно. Пистолет вот взял, патроны, папку с бланками и две ручки. В телефоне фотоаппарат есть, хороший. А что еще нужно было?

— Молодой, — еще раз утвердительно вздохнул Сироткин. — Придется НЗ доставать. Оперативник нырнул куда-то под приборную доску, немного покопался и извлек наружу алюминиевую фляжку. Открутив крышку, Андрей сделал глоток, шумно выдохнул и протянул фляжку Мишке:

— Будешь?

До Мишки донесся запах спиртного и он, отрицательно покачав головой, вновь уставился на здание банка. Медленно, как будто вода из протекающего крана, текли минута за минутой, неторопливо складываясь в часы. Мир вокруг окутался вязкой жарой и тишиной, изредка нарушаемой проезжавшими мимо запоздалыми машинами. Андрей молчал, размышляя о чем-то своем, Мишка, стесняясь потревожить его, сидел, скучая все сильнее и сильнее. Идея напроситься в засаду, ранее казавшаяся ему такой увлекательной, чем дальше, тем больше представлялась ему абсолютно дурацкой, и невозможность что-либо изменить делала вынужденное бездействие еще более нудным. Через несколько часов томительного ожидания в рации раздалось условное пощелкивание тангенты, и тихий шепот вытолкнул в эфир одно лишь слово: «Внимание!». Мишка отчаянно завертел головой, пытаясь определить, в какую же сторону ему нужно смотреть. Андрей тихо цыкнул на него, остужая следовательский порыв, и аккуратно приоткрыл свою дверцу. Через пять минут, оглашая улицу раскатами смеха, мимо них не спеша прошла группа молодежи и, не сделав даже попытки приблизиться к банку, растворилась во тьме. Город вновь погрузился в тишину.

— Андрей! — окликнул оперативника Мишка. — А где наши дроу спрятались? Я сколько ни пытаюсь, не могу даже представить, где бы они могли разместиться…

— Пяток дроу вон в том фургончике сидит, — буркнул опер. — Вторая группа в кустах за банком разлеглась.

— Ни за что бы, ни догадался, — восхищенно вздохнул Мишка. — А как ты их вычислил?

— Как, как… Опыт, понимаешь, его не пропьешь, не потеряешь, — самоуверенно обронил Сироткин, хитро взглянул на Мишку, что-то подумал и сказал. — Да не забивай голову, Миха! Я бы тоже их не вычислил, мне Таурендил еще перед выходом сказал, где его бойцы сидеть будут. А так бы я фига б с два их нашел. Это только Леопольдычу под силу, ну может еще ваш Шаманский смог бы. Он дядька-то с виду тихий, но башкой шурупит, как два академика сразу, а может и как весь институт зараз.