Книга Водопад грез - Джоан Виндж

Тут нас поджидала другая делегация: на этот раз исследователи и техники в комбинезонах пастельных цветов. Я не удивился, увидев во главе делегации Линг Натазу, мать похищенного ребенка. Она замерла, когда ее взгляд остановился на мне, затем ее глаза неуверенно скользнули к мужу, ища объяснения. Наверное, она нашла его: я видел, как она быстро собралась, чтобы показать инспекторам, насколько безопасен этот исследовательский комплекс. Она пустилась в объяснения, словно прокручивала запись, сжавшись и побледнев. На меня она вообще не смотрела.

До тех пор, пока Протс не указал прямо на меня.

— Кот интересовался нашей работой с материалом рифов, — сказал он. И не добавил, что меня интересует, как они обращаются с рабочими. И ничего о ребенке.

То же смущение было в ее глазах, когда она снова посмотрела на меня. Я пожал плечами, не в силах думать о простом слове, которое нужно было в этот момент. Я желал уверить ее — мысленно — что как-нибудь смогу найти способ стереть этот затравленный взгляд с ее лица и ответить на вопросы, которые она сейчас не может задать мне. Но я ничего не мог сделать, кроме как ответить на ее искусственную улыбку.

Кажется, она несла ответственность за комплекс лабораторий, которые проверяла инспекция, и за те проекты, которые воплощались здесь. Должно быть, она получила точные указания, о чем говорить. Кейретсу значит, что на первом месте интересы Тау, а ее чувства не имеют никакого значения.

Казалось, что лаборатории бесконечны. А с ними и наш осмотр. Все выглядело как надо — дьявольский храм технологий. И все, что инспектора просили продемонстрировать, казалось, работало и именно так, как они ожидали. Федералы переговаривались между собой, и я сообразил, что они, должно быть, пользуются имплантированной памятью, набитой бесконечными вариациями специальных знаний и терминов, которые необходимы для их работы.

Но я продолжал смотреть и слушать, разглядывать те же вещи, что и они, получать те же ответы, и что-то начало беспокоить меня. Инспектора были холодными, профессиональными аналитиками — совершенными машинами. И только. Я видел трупы, которые выглядели личностями больше, чем эти двое.

Они были бездушными приборами, безо всякой заботы или хотя бы любопытства, чтобы задавать вопросы, подобные тем, на которые я хотел поучить ответ. Кто все эти техники? Почему, как я заметил, они ходят по этим помещениям, словно по неизведанной земле? Они действительно работают тут или же присланы для того, чтобы увеличить персонал на время инспекции? Можно ли считать простым совпадением, что безопасность дисперсной системы для матрицы была улучшена совсем недавно? Почему в лабораторию Плекс 103 нет доступа — только потому, что ее обеззараживают после эксперимента с высокой степенью риска, или же там произошло что-то такое, чего Тау не хочет показывать инспекторам?

Казалось, подобные вещи не волновали ни Гивечи, ни Озуну. Им ничего такого и в голову не приходило. Они шли туда, куда их вели, и не ставили никаких условий. Наверное, они даже не понимали, зачем явились сюда.

Мы рассматривали бесконечную вереницу одинаковых установок уже долгое время, и никто, кроме меня, не начал беспокоиться.

— А что насчет рабочих? — спросил я наконец у Линг Натазы, потому что никому другому это и в голову не пришло. — Вы используете наемную силу. Я видел нескольких рабочих вчера на рифах. А здесь вы не обращаетесь к их помощи?

Она обернулась, во взгляде ее читалось, что она уже забыла про меня.

— Да, — пробормотала она. Она выглядела настороженной, словно ожидала от меня следующих вопросов. — Мы используем наемных рабочих в раскопках и при извлечении материала.

— Нам покажут это? — спросил я, покосившись на инспекторов. — Я полагаю, ФТУ хотелось бы увидеть, как вы обращаетесь с его собственностью.

Если бы я в тот момент мог читать мысли, я бы тут же пожалел о своих словах. Но, к счастью, я не мог, и она лишь кивнула. Она была единственной, кто не мог предвидеть неизбежное, и только потому, что ее собственные тревоги были полностью в другом месте.

Мы покинули лаборатории и двинулись по туннелю в другую часть комплекса. Во время пути я слушал ее голос, более бесстрастный, чем любая запись, рассказывающий об операциях по превращению «дикой лаборатории» рифов в нечто полезное и дающее привилегии Тау.

Каждый день вскрывалось несколько тысяч тонн матрицы рифов. Этот сырой материал анализировался, сортировался и превращался в несколько кубических сантиметров вещества, которое, как надеялся Тау, даст ему что-то уникальное, неизведанное человеческим опытом.

— Какую же выгоду вы получаете? — спросил я Протса. — С такими сооружениями, с таким числом рабочих — и такой небольшой результат?

Протс подарил мне ядовитый взгляд.

— Наоборот. Одно открытие, подобное открытию гибридов-ферментов, благодаря которому у нас появилась восковая технология, окупает все затраты. Наши исследования не просто выгодны — они приносят пользу всему человечеству.

Он торжествующе улыбнулся, взглянув на инспекторов. В их лицах ничего не изменилось. Он все равно продолжал улыбаться.

Я взглянул на Линг Натазу. Когда бы я ни слышал, как корпорация разглагольствует о пользе для человечества, человечество для нее никогда не простиралось далее рамок собственного кейретсу. И, думая об этом, я снова вернулся к вопросам, которые сегодня здесь никто не задал… даже я. Протс сказал, что ему можно задавать любые вопросы. Я был не так наивен, чтобы поверить этому, но, наверное, я был достаточно наивен, чтобы думать, что кто-нибудь прислушается к моим вопросам.

Очередной трамвайчик выгрузил нас в подземном зале, самом большом из тех, которые я видел здесь. Голова моя зашумела. Я сообразил, что мы, должно быть, находимся в самом сердце рифов. Нас ожидала группа техников, готовая надеть на нас защитные приборы. Я узнал генератор поля, который кто-то застегнул на моей талии: стандартная форма улучшенного костюма, который я надевал перед тем, как зайти в рифы. Здесь на каждом был подобный костюм.

— Все двигаются так, словно находятся под водой, — сказал я Линг. — Почему?

— Силовое поле, — ответила она, повысив голос, чтобы ее могли услышать федералы. — Тут особенно хрупкая зона в матрице.

Я сообразил, что белый шум, звучащий в моей голове, был вызван не только присутствием рифов: вся площадь была наполнена изнутри силовыми пузырьками, чтобы предотвратить несчастный случай. Даже если рабочие непредвиденно повредят что-либо, они не поднимут в воздух весь комплекс.

— Какую часть работающих здесь составляет наемная сила?

— Большую, я думаю, — ответила она. — Наши техники и инженеры контролируют этот процесс.

— Почему так много контрактных рабочих? — спросил я. — Почему не граждане Тау? Это настолько опасно? И почему не гидраны?

— Почему ты не даешь нам задавать вопросы? — Между нами вклинился Гивечи, заставив меня отступить.