Книга Пасифик-Хайтс - Пол Харпер

Элиза покачала головой.

— Я им призналась насчет любовника и попросила его не трогать. Мне всего лишь хотелось установить, не следит ли за мной муж.

— Вас не удивило, что они ничего не обнаружили?

— Рэй — первый, с кем я изменила Джеффри. Унизительно признаваться, но на самом деле Джеффри глубоко наплевать, храню ли я ему верность или гуляю налево. Он гиперактивен в сексе и никогда не делал тайны из своих собственных похождений. Ему даже в голову не приходит их скрывать.

— Значит, вы не говорили Керну о вашей проверке?

— Заранее не говорила, но потом рассказала.

— И как он отреагировал?

— Интересная, кстати, реакция. Я-то думала, что он воспримет новость с облегчением, но он был явно… потрясен. Не знаю почему, но он себе места не находил.

На Бальбоа-стрит Фейн свернул к стоянке с видом на эспланаду. Краем глаза он поймал на себе внимательный взгляд Элизы, но если она и хотела что-то сказать, то промолчала.

Мартен остановил машину капотом к океану. Сквозь стелившийся над водой туман временами проглядывали освещенные окна ресторана «Дом на утесе» и огоньки на дальних холмах. Прямо перед ними в тумане и ночной мгле люминесцентными лентами набегал на пляж призрачный прибой.

Фейн выключил двигатель. Он нарочно выбрал это место, надеясь, что концовка разговора отложится в памяти Элизы. Мартен повернулся к собеседнице. Под уличным фонарем сверкали капли ночной росы, машина словно плавала в тусклом лунном свете.

— Я не желаю иметь никакого дела с частными сыскными агентствами, — сказал Фейн. — Я не хочу, чтобы обо мне знали частные сыщики либо другие ведомства. Прошу понять меня правильно.

Элиза смотрела на Мартена, прижавшись спиной к двери.

— Обо мне никто не должен знать, это — главное. Иначе я не смогу выполнить свою работу. Если вы рассчитываете на мою помощь, нигде не упоминайте обо мне даже намеком. Если получится вас вызволить, пусть наш уговор остается вашей личной тайной. Нельзя, чтобы о нем узнали посторонние.

Они молча переглянулись. Даже пытаясь втолковать Элизе важную мысль, Фейн не мог не отметить про себя красоту этой женщины. Роскошная внешность сильно отвлекала от ее характера.

— Все понятно?

Элиза кивнула.

Не испугалась, подумал Фейн. Жизнь с Джеффри Керрином преподала ей урок власти и того, как ее использовать. Элиза знала об этом не понаслышке. Для нее слова Фейна не более, чем введение в правила игры.

— Давайте я теперь объясню свой подход к делу, — предложил Фейн. — Если он для вас неприемлем, вам придется искать другого помощника.

— Хочу только спросить, — сказала Элиза. — Что вы теперь, после моего рассказа, думаете о Керне?

— Я уже сказал — он что-то подстраивает. Меняет тактику. Усиливает нажим. — Фейн, помедлив, добавил: — Это не предвещает ничего хорошего.

Элиза кивнула. В ее взгляде сквозила задумчивость, которая вдруг сменилась печалью. Внезапный переход от возбуждения к меланхолии озадачил Фейна. Сколько, должно быть, страданий причинили ей выходки Керна.

— Что я должна делать? — спросила она.

Глава 24

Подбросив Элизу до дома, Мартен подрулил к концертному залу «Филмор» и оставил машину на аллее Уилмот. Он пешком прошел полквартала до бара «Флорио», где ему повезло получить столик после всего лишь десятиминутного ожидания у барной стойки. Он уселся на свое любимое место у стены, заказал хэнгер-стейк с картошкой фри и графин «Цинфанделя».

Полтора часа спустя «мерседес» въехал на стоянку у дома Фейна. Не успел он заглушить мотор, как заработал смартфон. Звонил Нобл.

— Мартен, у меня кое-что нарисовалось. Хорошо, плохо — трудно сказать, но чертовски любопытно. Провел я поиск на комбинацию из «Р» и «К». Получил пять попаданий: Рэндол Керш, Ричард Кейес, Рабен Купер, Райан Кролл, Ралф Коч.

Всех прощупал поглубже. Один умер, два в Европе, один в Дубае, а еще один у нас под носом — в Сан-Франциско. Райан Кролл. Последнее место работы — «Вектор стратеджис».

— Вот черт! — вырвалось у Фейна.

— А то!

«Вектор стратеджис» — одна из крупнейших в мире частных разведывательных организаций, мастодонт с оборотом в десять миллиардов долларов и штаб-квартирой в Сан-Франциско.

После окончания «холодной войны» ЦРУ и другие разведслужбы США капитально урезали персонал. Секретные службы отправили в отставку сотни агентов и кураторов.

Оказавшись не у дел, люди со специальной подготовкой растворились «на гражданке», где нашли применение своим нестандартным навыкам по обе стороны закона почти во всех странах мира.

И тут грянуло 11 сентября 2001 года. Разведсообшество оказалось совершенно не готово к новой угрозе, не хватало ни денег, ни персонала. Пришлось звать обратно тех самых людей, кого поувольняли несколько лет назад. В одночасье как из-под земли появились десятки частных разведфирм, которыми руководили бывшие оперативники и администраторы государственных служб.

Вошли в моду разведконтракты, государство нанимало частных шпионов выполнять ту работу, которую само уже не могло потянуть. Агенты на частных условиях получали в пять раз больше, решая те же задачи, что и прежде на государственной службе.

Наступил золотой век приватного шпионажа, вылупился гигантский монстр — разведывательно-промышленный комплекс. Больше семидесяти процентов госбюджета США на разведку уходило теперь в карманы частных подрядчиков. Ставки прибыли оттеснили заботу об интересах общества на задний план.

Многие штатные разведчики считали колоссальной ошибкой передачу тайных полномочий и власти от избранного народом конгресса в руки исполнительных директоров и правлений корпораций. Но время было упущено — поезд ушел десять лет назад. Корпорации вошли во вкус многомиллионных господрядов, открыли бесчисленные способы похищения секретов других государств ради дальнейшего умножения своих доходов и были готовы пойти на что угодно, лишь бы денежный поток не иссякал. Власть непостижимым, возмутительным образом перешла в неизвестно чьи руки, а простые граждане об этом даже не подозревали.

— Я на них работал по контракту, — сказал Нобл. — Мне туда нельзя соваться. Они оставили засечки на моих компьютерах. Если попытаюсь проникнуть в их систему — наслежу.

— Знаю. Ты, как всегда, прекрасно сработал, Бобби. Хорошо меня подпитал. Огромное спасибо.

Фейн дал отбой и набрал другой номер.

— Шен, Мартен говорит. Надо встретиться.

Рядом на диване — фотоальбомы, на оттоманке — пустой бокал для скотча. Мартен выбрал несколько разных альбомов со снимками двух видов: сделанными украдкой (пассажиры подземки Уолкера Эванса) и, наоборот, с портретами людей, позирующих в принужденной позе (Диана Арбюс, Аведон). Мартен задержался над коллекцией снимков испанского фотографа Клода Серны, который просил своих моделей размышлять перед объективом на определенную тему: о счастье, о чем-то страшном, о смерти, забвении или насилии.