Книга Таня Гроттер и пенсне Ноя - Дмитрий Емец

– Я вижу, проделана колоссальная работа. Уже естькакие-то результаты? Возможно, первые зацепки следствия? – вкрадчивоспросила она.

– Безусловно, результаты есть. Следствие продвигаетсявперед. Уже сделан ряд важных находок, проливающих свет на это темное изапутанное дело! – важно поведал Прун. Толстый гном торопливо перевел.

– Значит, следствие продвигается? Ну, ну… Результатыесть, камера в Дубодаме есть, а Ваньки нет? – хмыкнула Грызиана. – Ичто же это за важные находки, если не секрет? Уж не раскопали ли вы коллекциюстарых желтых маек господина Валялкина? Это была бы сенсация! Ха-ха!

Прун покрылся пятнами.

– Мне не известны все детали, – сказал он угрюмо.

– Вот и чудненько! – Грызиана Припятская довольнокивнула и щелчком пальцев телепортировала Пруна из студии. Причем с эффектнымзаклинанием явно что-то не заладилось. Кроссовки Пруна остались под стулом.Видно было, как один из ассистентов ползет под столом на четвереньках, чтобыубрать их из кадра.

– Вот и все, милые мои продрыглики! Напоминаю, чтогостем нашей сегодняшней передачи был Прун, личный друг и гуррехранитель.Постарайтесь дожить до вечера, продрыглики! Мы будем держать вас в курсе,сообщая, как продвигается следствие. А сейчас чао, маги, магвокаты, магвочки,маггессы и маггеры! С вами была Грызианочка и ее «Последние магвости». Чао!

Дядя Герман убрал зудильник.

– А ты, оказывается, опасный тип! Пуппера вотухлопал! – задумчиво сказал он, глядя на Ваньку.

– Вот-вот, – поддакнула тетя Нинель. – Насзаставили приютить серийного убийцу! Меня прям передергивает, когда япредставляю, в какой гадючий питомник мы отдали Пипочку!

– Я не убийца… И уж точно не серийный! – обиделсяВанька.

– Обманывай кого другого! Слышал, что сказал Прун?Этому честному зарубежному мальчугану нельзя не поверить! Он даже сесть несмог, так переживал! А жилка у него на шее так и пульсирует, так и пульсирует!Я прям насмотреться не мог! – с чувством заявил Халявий.

Тетя Нинель подошла к оборотню и сильно толкнула его вплечо.

– Эй ты! – сказала она. – Я человекполнокровный и нервный. Я тут кровососов не потерплю!

– Больно же, мамуля! Зачем так сразу и руки распускать?А этот, муженек твой, разве не кровосос? – жалобно заныл Халявий, кивая надядю Германа.

– Кровосос? Он руководящий работник высокого ранга!Ясно тебе? – повысила голос тетя Нинель.

Сама она еще могла усомниться в своем муже, но никомудругому такой возможности не предоставляла. Сообразив, что увлекся и сморозиллишнее, Халявий прикусил язычок и прикинулся безобидной этикеточной машинкой.

Пока тетя Нинель ставила на место и загоняла в рамкидомашнего оборотня, дядя Герман продолжал пристально разглядывать Ваньку.

– Ладно, – сказал он наконец. – Можешьостаться. Тебе повезло, что В.А.М.П.И.Р. находится в неважных отношениях сМагществом. Только тебе придется отдать мне свой перстень. Он будет храниться всейфе до тех пор, пока ты не соберешься покинуть этот дом. И только тогдаполучишь его назад. Я не люблю неожиданностей.

– Перстень не отдам! Не надейтесь! – упрямо сказалВанька.

– Отдашь! – спокойно заверил его Дурнев. – Мыс Нинелью не потерпим у нас дома всей этой магии. Иначе убирайся на все четырестороны. Дверь по коридору, никуда не сворачивая.

Ванька задумался. Он чувствовал, что Дурнев не блефует.Оставить перстень – отлично. Но куда он тогда пойдет? Домой нельзя. Туданаверняка наведываются шпионы из Магщества. А еще Ванька вспомнил, чтоСарданапал строго-настрого велел ему оставаться у Дурневых. Если он окажетсягде-то еще, последняя связь с Тибидохсом будет разорвана.

Ванька неохотно снял с пальца перстень и бросил его дядеГерману.

– Вы все равно не сможете им воспользоваться. Для этогонужно быть магом, – сказал он.

– Ты это мне? Да я скорее перестану подделыватьизбирательные бюллетени, чем надену это кольцо на палец! – в сердцахвоскликнул бывший депутат.

– И еще одно условие. Я хочу устроиться работать взоопарк! – продолжал Ванька.

– В зоопарк? – скривился Дурнев. – Это гдевсе эти грязные слоны и мокрые крокодилы? И кем ты хочешь там работать?Надеюсь, не директором? Места директоров, милый мой, заняты везде и надолго.Поверь моему жизненному опыту.

– Нет, не директором. Просто убирать вольеры, –твердо сказал Валялкин.

Дядя Герман презрительно махнул рукой.

– Да пожалуйста. Вперед и с песней! Мне достаточноодного звонка! Если тебе хочется выгребать навоз, считай, что тебе уже вручилилопату и тачку! – фыркнул он.

Ванька повернулся и вышел из комнаты. Халявий насмешливозаулюлюкал ему вслед.

– Герман, зачем ты оставил этого мальчишку у нас? Мымогли бы его куда-нибудь сплавить. Или ты опасаешься, что у Пипочки могутначаться неприятности? – спросила тетя Нинель.

Дурнев покрутил в руках Ванькино кольцо, рассматривая его.

– Дешевка, – заметил он себе под нос. – Медьи какие-то узоры из серебра. В ювелирке за него не дали бы и десяти баксов.Какое там десяти! И трех бы не дали! И куда они, интересно, засунули тут магию?Я ее лично не вижу!

– Герман, ты мне не ответил. Почему ты не спровадилэтого мальчишку? – нетерпеливо повторила тетя Нинель.

– Спровадил? – удивился Дурнев, косясь надверь. – Ты соображай, что говоришь, мамочка! Да этот мальчишка мнео-го-го как нужен! Я для того и выцыганил у него перстень, чтоб он не смылся!

– Но зачем он тебе, Герман?

Дурнев усмехнулся:

– Я не говорил, что недавно получил от МалютыСкуратоффа письмо?

– М-м… От этого мерзкого типа? Они снова оставиликонверт под дверью?

– Нет, хуже. Летучая мышь разбилась о стекло моеймашины. К ее лапке была привязана записка. Малюта кается, лебезит, просит менязабыть наши разногласия и даже предлагает принять титул Отца Всех Вампиров.

Тетя Нинель прищурилась.

– Что-то он слишком расщедрился. Этот Малюта и роднуюмаму не укусит бескорыстно. Похоже, ему от тебя что-то нужно… – заметилаона.