Книга Герои и предатели - Павел Яковенко

Костя еще раз окинул улицу, на которой находился взглядом в обе стороны, подобрался, и поспешил обратно в караул. И вовремя. Веселая компания совсем окосела. Дежурный по КТП ушел спать к себе, командир ремроты мирно дрых в сушилке, а прапорщик громко и со вкусом храпел на кровати.

Чепрасов сел за пульт, с сожалением разрядил пистолет… И почувствовал, как вместо уходящего хмеля в его сердце снова заползает страх. Как ни крути, а оружие сегодня надо будет сдать.

Перед самой сдачей караула папоротника удалось растолкать, и он, не выспавшийся, с гудящей головой, и очень недовольный, поплелся сдавать караульное помещение. Впрочем, проблем у него не возникло. Он потрещал о чем-то с другим таким же прапорщиком, на своем, на местном наречии, они пообнимались, и разошлись.

В другой раз такая сдача караула Костя весьма обрадовала бы — никаких тебе нудных препирательств по поводу плохо вымытых полов, разбитого стекла на лампе «Летучая мышь», некомплекта ложек и вилок в столовом помещении, и пыли под плинтусами. Сейчас все это было где-то очень и очень далеко. Честно говоря, лейтенант не против был бы остаться в карауле еще на некоторое время.

Но нет! Увы. Время прошло, бойцы погрузились в «шишигу», Чепрасов с Абдуразаковым залезли в кабину, потеснившись, мотор взревел, и автомобиль покатил к части. Ехали недолго — минут десять. Водитель посигналил перед КПП, наряд открыл ворота, «шишига» вкатилась во двор, бойцы высыпали из кузова, построились, и отправились вместе с прапорщиком сдавать оружие в оружейку. Лейтенант краем глаза увидел, как дежурный по роте открывает дверь в казарму. В свете фонаря в руке у него блеснула связка ключей.

Костя вздохнул, и поднялся на крыльцо штаба. Пистолет нужно было сдать дежурному по батальону, в ведении которого находилась оружейная комната, где хранилось все личное оружие офицеров части. Чепрасов взялся рукой за дверь… Потом решительно опустил руку, развернулся, и ушел через КПП к себе домой.

Воображение нарисовало ему картину, как он подходит к калитке, а там — в темном углу — сидят на корточках несколько человек, и ждут его. Костя остановился, достал пистолет, передернул затвор, и пошел дальше. Было темно, поздно, на улице — ни души. Лейтенант подошел к углу двора, и остановился. Прислушался. Было тихо. Он осторожно выглянул из-за угла. Никого. Тогда Чепрасов быстрым шагом подошел к калитке, открыл щеколду, прошел во двор, отпер своим ключом входную дверь, и скрылся в помещении.

Сразу стало много легче. В своей отдельной комнате, с пистолетом, все казалось не таким уж и страшным. Во всяком случае, снова появилась уверенность. «Ну почему!? Почему?! Почему я не могу ходить с оружием постоянно? Что за дикость? Что за дурость? У вас постараются отобрать пистолет — вы подвергаете свою жизнь опасности! С ума сойти! А без пистолета я не подвергаю? Без пистолета я не офицер, а беззащитная жертва. Я, простите, не Рэмбо, и голыми руками драться с десятью человеками не научен!».

Было очень похоже, что Костя уже репетировал пламенную речь в свою защиту. Как ни крути, но пистолетик-то он должен был сдать. Должен. А не сдал. Чем прямо и грубо нарушил воинский устав.

Тем не менее, спалось лейтенанту спокойно и крепко. Сказались и полубессонная ночь в карауле, и выпивка, и осознание надежного и тяжелого пистолета под подушкой.

Когда с утра заколотили в калитку, Чепрасов вскочил, как подкинутый, первым же движением выхватил пистолет, подбежал к окну, стал сбоку, чуть-чуть отодвинул занавеску, и осторожно выглянул в окно. И расслабился. Это был начальник штаба.

Как был — в майке и трусах — лейтенант вышел на крыльцо, и помахал капитану рукой:

— Я здесь, сейчас выйду.

Капитан состроил злобную, угрожающую гримасу, и крикнул:

— Давай быстрее! Пулей!

Костя быстро оделся, обулся, и даже еще не до конца застегнувшись, поспешил к начальству.

— Где пистолет? — коротко спросил начштаба, даже не поздоровавшись.

— Вот пистолет, — показал его лейтенант.

— Почему вчера не сдал?

Костя промолчал. Капитан явно ждал ответа. Глаза его начали сужаться, что предвещало неминуемый взрыв.

— В целях личной безопасности, — глухо выдавил лейтенант.

— Чего? — протянул капитан.

Лейтенант замолчал.

— Так, — сказал начштаба, — сейчас пойдем в часть, сдадим пистолет, а то дежурный уже вешается. Но сначала хочет повесить тебя. А потом зайдем ко мне в кабинет, и ты мне все расскажешь.

Чепрасов кивнул. Утро было свежее, солнечное, яркое. Не хотелось верить ни во что плохое. Лейтенант подумал, что, может быть, если он расскажет о своей беде капитану, что-то сдвинется с места? Ну, вдруг, а?

Дежурный по батальону был так обрадован появлению пистолета, что даже ничего не сказал Чепрасову, а сразу кинулся оформлять документы, и потащил пистолет в оружейную комнату.

— Пойдем ко мне, — сказал начальник штаба, и лейтенант обреченно побрел за ним. В полутемном коридоре весь эффект от солнечного утра пропал, и душу снова охватила депрессия. Тем не менее, в кабинете у капитана Чепрасов рассказал все, как есть.

Начальник штаба вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил.

— Хочешь? — спросил он у лейтенанта.

— Не откажусь.

Костя взял сигарету, затянулся — стало чуть — чуть полегче.

— Значит так, — наконец капитан принял какое-то решение. — Никуда, конечно, не ходи. Еще чего не хватало! Сегодня пойдешь в караул, там тебя никто не тронет, естественно. Я попробую узнать, что за ребята. Если что, приедут сюда из ФСБ. Разберемся… Все, давай на развод.

Чепрасов вышел из штаба в легком недоумении. С одной стороны, стало легче дышать, как будто часть проблемы он перенес со своих плеч на чужие. Но, с другой стороны, ФСБ? Значит, надо будет писать заявление? Это все серьезно. Служить еще очень долго, а вдруг эта кодла решит ему отомстить?

День прошел словно в тумане. Обязанности начальника караула Костя исполнял «на автомате», благо успел так в него находиться, что помнил весь порядок наизусть. Да и помощником у него сегодня снова был прапорщик Абдуразаков, который, в конце — концов, устал праздновать, и теперь, словно компенсируя прошедшее в алкогольном тумане время, отдавался службе с удвоенной энергией.

Честно говоря, лейтенант был ему очень благодарен, так как сам не чувствовал в себе силы во что-нибудь вникать.

Караул подходил к концу, а от начштаба не было ни слуху, ни духу. Скоро уже должна была прибыть смена, и Костя снова начал подумывать, что нужно опять взять пистолет домой. Правда, как он подозревал, теперь это сделать будет не так просто, потому что дежурный по батальону будет явно иметь в виду такую возможность.

Однако когда караул прибыл в часть, а Костя зашел в «дежурку», дежурный по батальону сразу сообщил:

— Тебе начштаба просил передать, чтобы ты шел спокойно домой. А завтра он с тобой утром поговорит. Сдавай оружие.