Книга Выбор оружия - Виктор Суворов

4

Но и Сталина мне не понять: кремлевские стены толщину имеют до шести с половиной метров, высоту до девятнадцати и бдительно охраняются, и уж если нашелся в мире один человек, который способен сквозь такие стены проходить, то на всякий случай против этого человека (мало ли что?) надо было в Кремле и на сталинских дачах завести хотя бы по две-три сотни этих самых ротвейлеров. Так нет же. Не распорядился товарищ Сталин усилить охрану ротвейлерами. Наоборот, приказал всех ротвейлеров из кремлевской охраны убрать, если таковые в ней имелись.

Если кто может мне объяснить сталинский поступок, объясните, я же в данном случае сталинской логики решительно не понимаю.

5

Между снайперами-испытателями конкурс неофициальный. Может, кто догадается? По червонцу сбросились – тому достанется, кто самую лучшую расшифровку придумает сокращению «СА».

– Сатана Антихристович…

– Стальной Арбалет…

– Сталинское… Что сталинское?

6

– А ведь ты, Мессер, монархист.

– Ты снова мои мысли читаешь?

– Нет, Мессер, просто мои люди твои высказывания аккуратно собирали и анализировали.

– А ведь и ты, Сталин, монархист. Не может человек, покоривший великую страну, не быть монархистом, не может верить в мудрость толпы.

– Не может.

– «Социализм – это не что иное, как крайнее выражение монархической идеи, для которой революция была ускорительной фазой». Так сказал…

– Так сказал великий Густав ле Бон.

– «Психология толпы». Люблю Густава.

– И я.

– Ты монарх?

– Тайный.

– И толпа об этом не догадывается?

– Как видишь. Все меня считают Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). По ошибке.

– Ты будешь расширять свои владения, товарищ монарх?

– Без этого нельзя.

– И уничтожать монархии на своем пути.

– Буду. И не только монархии, но и республики. Все они насквозь прогнили.

– А вместо этого – новые монархии?

– Это будет называться народной демократией.

– Но в принципе – монархии?

– Да. Власть одного.

– Так почему бы тех, кто будет уничтожать старых монархов и занимать их места, не назвать царями, королями, императорами?

– Какой ты, Мессер, понимаешь, нетерпеливый. Это вредно для пропаганды.

– А зачем об этом объявлять? Пусть звания будут тайными…

7

Так давно заведено: на любом спецучастке – дом отдыха для исполнителей, с речкой, с пляжем, с хорошей кухней и добрым поваром, тут же – стрельбище, чтобы сталинским стрелкам форму не терять, тут же и расстрельный пункт – слышат люди за забором стрельбу, знают: стрельбище там у них, тренируются. Ясное дело, эксперименты тоже лучше всего на спецучастках проводить. Особенно, если эксперимент одновременно включает и точную стрельбу на огромное расстояние, и расстрел. Расстреливаемым ведь все равно, как их расстреливают – в затылок из пистолета или с четырех километров из противотанкового ружья. Расстрел он и есть расстрел. Из ружья даже лучше. И стрелкам практика, и расстреливаемому легкая смерть, внезапная, без долгой подготовки предсмертной, без всех этих расстрельных приготовлений. Хороша смерть, когда не ждешь ее. Когда не подозреваешь ее рядом. Привозят тебя на прекрасный берег озера Селигер и пускают в пустую дачу на берегу. Дача начальственная, никто сюда не залезет. Но и сбежать не выгорит. Ходи один, ходи, удивляйся превратностям судьбы: вчера в камере смертной на нарах, сегодня – в даче роскошной. И никого вокруг. Только облака по небу, да ветер в елках шумит. Елки на Селигере по тридцать метров в небо. Взгорье вокруг. Тоже лесами непроходимыми затянуто. Только у дачи одинокой лес вырублен. И огорожена дача так, что злоумышленнику в нее не пробраться (а тому, кто в ней, без разрешения не вырваться). Вот и сиди, видом любуйся. Можешь купаться, только уплыть далеко не получится – там сеть стальная. Можешь на бережку сидеть. Чья-то рука оставила тут заграничные журналы с завлекательными картинками. Можешь кофе пить. Настоящий испанский «Эспрессо». Давно таким не баловался, гражданин бывший начальник? То-то. Садись за столик на берегу, наслаждайся.

Потом голова твоя – р-а-а-з – и разлетится в кусочки мелкие. Но ты, гражданин заключенный, этого заметить не успеешь.

Потом сюда другого бывшего начальника запустят. Тоже будет по берегу ходить, удивляться.

Сегодня очередь удивляться выпала бывшему чекисту, бывшему начальнику Амурских лесоповальных лагерей, з/к Ярыгину. Из смертной камеры его в лес привезли, вымыли, накормили, одели в костюм с галстуком, одного оставили.

8

Не знаю, о чем говорили Сталин с Мессером долгими ночами. Да и зачем нам это знать? Книга-то у нас не про Сталина и не про Мессера, а про ту запасную девочку из испанской группы.

А про Сталина и его друга-чародея мне совсем нечего рассказать. Известно только, что ранним мглистым утром провожает Сталин гостя своего, руку жмет:

– Ты мне поможешь?

– Помогу. Только с условием…

– Знаю твое условие: будущих властителей планеты королями назвать. Так?

9

Сталин не спит ночами. Он засыпает с рассветом.

Сегодня ему выпал бессонный рассвет.

Солдатская кровать. Серое одеяло: три синие полосы там и три синие тут. Под одеялом – Сталин. Смотрит в потолок, закрывает глаза, манит сон. Но сон, как вольная птичка, порхает рядом, поймать себя не дает. И тогда Сталин снова открывает глаза и снова смотрит в потолок.

Вопрос о власти решен: он выбрал себя сам, перегрыз десять миллионов глоток и тем доказал, что его выбор – единственно верный. Теперь предстоит освободить Европу, Азию, Африку. Когда-то все страны мира найдут единственно возможный метод выбора вожаков: каждый сам себя выбирает. Но сейчас пока, на первые годы и десятилетия, всем странам, которые предстоит освободить, надо подготовить вожаков. Этих вожаков выбирать будет не толпа по внешнему виду, их вырастит и выберет мудрый добрый правитель. Выберет не по внешнему виду, а по деловым качествам… Мудрый правитель уже готовит вожаков, вождей, лидеров для Европы, для Азии, для Африки… Потом он подготовит вожаков и для Америки…

Пусть даже в будущем мире глупая толпа тешит себя сказкой о том, что власть принадлежит ей. Править будут одиночки. Специально для того выращенные. Будут править, прикрываясь именем толпы. Назовем это демократией. Высшей формой демократии.

Почти на все вопросы жизни Сталин давно нашел ответы. Просто сейчас долгим бессонным утром он еще раз сам для себя выстраивает цепочку логических доказательств своей правоты. Железная сталинская логика доводит рассуждения почти до самого конца… Почти. Сомнения оставались в последнем вопросе… О форме власти. С содержанием вопросов нет, а формы могут быть две. Первая: в каждой стране пусть будет Генеральный секретарь коммунистической партии, ему-то надо будет приставить второго секретаря… Генеральным секретарем, допустим, в Испании будет, понятное дело, пламенная несгибаемая Долорес Ибаррури. Кто же еще? А вот второго секретаря к ней надо подыскать. Вырастить и приставить. В Болгарии Генеральным секретарем будет товарищ Димитров. А второго секретаря надо будет подготовить. Хорошая девочка есть в болгарской группе… В Польше Генеральным секретарем… Кого же в Польше? Да не один ли черт, кого поставить Генеральным? Главный-то не он…