Книга Дневник грабителя - Дэнни Кинг

Теперь, если у меня возникает какой-то вопрос по поводу сигнализаций, я знаю, к кому обращаться.

Джерри не раз пытался поделиться со мной тем, что смог изучить, но для меня его слова — все равно что нумизматика: сколько бы он ни разжевывал мне ту или иную деталь, я ничего не запоминаю. У меня в голове никак не укладывается, какой провод я должен перерезать — зеленый, красный или же весь чертов пучок. Джерри постоянно повторяет: если в чем-то сомневаешься, лучше обесточь целую улицу. Но я ненавижу игры с электричеством, так как убежден, что подобные игры — короткая дорога к быстрой смерти.

Теперь Джерри поговаривает об устройстве на работу учеником к специалисту по замкам. Блестящая идея, верно? Такие приходят на ум лишь ребятам в кино. Заготовки ключей, дорогостоящие инструменты, бутылочки с кислотой. Потрясающе!

И я бы не отказался от знаний изготовителей замков, честное слово.

19 Ганов никогда нет дома

Каждый вор всю свою жизнь мечтает сходить однажды на то или иное дело. И не важно, взломщик ли это, или вооруженный грабитель, или кто-то еще, у всех у нас есть определенный план, к разработке которого мы постоянно возвращаемся мыслями по субботним вечерам, когда приходим в кабак.

Я в своих фантазиях постоянно забирался в тот здоровый дом на Бичбрук-авеню. Он принадлежал мистеру и миссис Ган.

Фамилия этих людей стала мне известна, потому что как-то раз ранним субботним утром я стащил у них газету. Этот огромный старый дом был удален от дороги на приличное расстояние, и в нем хранилась куча всего, что я с удовольствием украл бы.

Понимаете, Ганы занимались каким-то своим бизнесом, не знаю, каким конкретно — кому-то что-то рассылали по факсу, что ли, — и их хатка была нашпигована компьютерами, принтерами, мобильными телефонами, факсовыми аппаратами и прочей ерундой. А еще, разумеется, множеством суперсовременных видеомагнитофонов, телевизоров и всем, чем угодно. По всей вероятности, дела Ганов шли неплохо, так как помимо всего прочего их дом был обставлен еще и обтянутой кожей мебелью, которую даже я подумывал украсть, и оба они разъезжали на одинаковых «рэнджроверах».

Что еще меня привлекало, так это отсутствие у Ганов детей, то есть почти каждый вечер они спокойно куда-нибудь уезжали. Масса приглашений на ужин, вечная занятость и желание сменить обстановку, расслабиться, ну, вы знаете, как оно бывает. Мне кажется, все люди, работающие, не выходя из дома, строят свое расписание примерно таким образом. Для них остаться в своих хоромах на вечер — все равно что человеку, целую неделю копающему дренажную канаву, засесть в этой канаве на целый уик-энд.

Мимо дома Ганов я обычно проезжал на машине, возвращаясь из кабака. Иногда я останавливался напротив, вылезал из фургона и просто на протяжении некоторого времени смотрел на особняк, стараясь запомнить расположение каждого окна, каждого кирпичика, каждой водосточной трубы. И сматывался, как только в каком-нибудь из соседних домов загорался свет.

Об ограблении этого дома я мечтал целых восемь или девять лет, а потом, в октябре прошлого года, неожиданно увидел на его ограде табличку «ПРОДАЕТСЯ».

— Я сделаю это, — говорю я Олли. — Я это сделаю, черт возьми!

— Еще пинту? — спрашивает Олли.

Кстати говоря, происходит все это в субботу вечером.

— Да, я говорил то же самое несколько лет подряд, но сегодня это не просто пустые слова, сегодня я всерьез собираюсь пойти на это дело. С трепом покончено!

— Закажу-ка я себе орехов. А ты будешь?

— Нет. Во вторник вечером. Я сделаю это во вторник вечером.

Я обмозговываю свой план, а Олли идет за пивом. Я осознаю, что раскусить столь крепкий орешек весьма затруднительно, но твердо знаю, ради чего должен приложить столько усилий.

Усилий. Усилий…

А в усилиях ли дело? Если бы все обстояло так просто, давным-давно обчистил бы это гнездышко и уже присматривался бы к другому. Наверное, не об усилиях следует задуматься, а о риске. Стоит ли рисковать?

Олли ставит передо мной кружки с пивом и тут же, садясь на место и задевая стол, проливает по чуть-чуть из каждой.

— Собственно, все, что от нас требуется, так это проникнуть в дом таким образом, чтобы не сработала сигнализация. — Я прекрасно знаю, что ни мне, ни Олли сия задача не по силам. — Можно привлечь к этому делу Джерри.

Олли пьет пиво, ест орехи и не произносит ни слова.

Все, что я ему говорю, он слышал сотню раз на протяжении всех последних девяти или десяти лет и своим молчанием насмехается надо мной подобно людям, выслушивающим россказни Терри. Или, быть может, он сегодня просто не обедал.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спрашиваю я.

— М-м-м? А… да, проникнуть в дом, — говорит Олли, прежде чем отправить в рот очередную пригоршню орехов.

Я понимаю, что он действительно насмехается надо мной.

— На сей раз я говорю вполне серьезно. Давай обчистим этот дом во вторник.

— Сыграем в дартс?

— Да иди ты со своим дартсом! Я спрашиваю, что ты думаешь насчет того, чтобы пойти на дело во вторник?

— Не знаю, — отвечает Олли. — Если ты и в самом деле говоришь серьезно…

— Еще как серьезно, черт побери!

— Тогда я думаю, что ты полнейший идиот. — Олли делает большой глоток пива. — Только представь себе, что нас ловят за этой работой.

— Никто нас не поймает, если сделаем все по уму.

До меня внезапно доходит, что Олли насмехался надо мной все девять или даже десять лет. И я произношу длинную речь о том, что игра стоит свеч, что мы заработаем на ней кучу бабок, что чаще всего сожалеешь в жизни не о сделанном, а о несделанном, о неиспользованных возможностях и так далее. Олли, хоть и остается при своем мнении, под напором моего пыла соглашается пойти вместе со мной на дело.

Только бы нас не сцапали за это ограбление, думаю я. Тогда старина Олли никогда не простит меня.

* * *

Джерри смотрит на дом сквозь окно с заднего пассажирского сиденья.

— Олли, сделай одолжение, сходи во двор, надо вырубить этот чертов фонарь.

Олли вылезает через заднюю дверцу фургона, направляется к дому и проходит через ворота во двор. В этот момент загорается фонарь, Джерри высовывает в окно дуло пневматического ружья, прицеливается и стреляет. Потом еще, и еще, и еще раз до тех пор, пока на подъездную аллею дома не падают осколки.

Олли возвращается.

— Поехали, — говорит Джерри. — Устроим перекур. Вернемся где-нибудь через полчасика.

Я завожу мотор, и мы едем в «Красный лев», располагающийся за углом.

Первый этап операции завершен.

Выпив по полторы пинты пива, мы возвращаемся к дому Ганов. Тишина.