Книга Дело о небесном паруснике - Наталия Кузнецова

Хорошо бы, — вздохнул Ромка. — Не люблю, когда дело не доведено до конца.

Но если сами потерпевшие ни о чем не беспокоятся, то чего ты так волнуешься? — сказал Артем. — Захотят — обратятся в милицию. Ты к чему стремился? Полетать на монгольфьере?

Стае тебе это обещал? Обещал. Вот и радуйся.

А я и радуюсь.

Ромка позвонил Стасу утром и с замиранием сердца спросил:

Ты привезешь монгольфьер? Не забудешь?

Не забуду. Подъезжай часикам к шести, — ответил молодой человек.

Погоревав, что до вечера еще долго ждать, Ромка нашел себе занятие. Он вспомнил, что у Ведерниковых недавно шел ремонт, выпросил у них разноцветную краску и принялся расписывать штаб-квартиру. Вскоре на обращенной к дому стене сарая появился красно-желто-зеленый монгольфьер, летящий на фоне синего неба. Для пущей красоты Ромка смешал краски и пририсовал сверху ярко-оранжевое солнце.

Привлеченная острым запахом краски, из дома вышла Нина Сергеевна. Ромка думал, что она станет его ругать за самодеятельность, но Нина Сергеевна сказала:

— А что, красиво. Я давно собиралась покрасить сарай, молодец, что сделал это.

Друзья тоже одобрили Ромкину работу. А сам художник, закончив роспись стены, то и дело смотрел на часы и считал минуты до исполнения своей заветной мечты.

А время между тем перевалило за послеобеденное, а потом пришла долгожданная пора ехать в Николаевку.

Несмотря на больную ногу, Ромка резво выпрыгнул из вагона электрички и устремился вперед так быстро, что друзья едва за ним поспевали.

И окна, и двери в среднем доме были открыты, гараж тоже. Ромка заглянул туда и увидел Стаса.

Пришли? — улыбнулся парень.

Ага. Прямо сейчас будем раскладывать аэростат?

Конечно.

Друзья помогли Стасу вытащить из гаража свернутый купол и раскатать его на лужайке. Под его руководством они собрали корзину, установили в ней газовые баллоны, прищелкнули карабинами стропы. Потом Ромка с Артемом приподняли основание аэростата, а Стае залез в корзину, зажег горелку, и купол, наполняясь теплым воздухом, стал медленно подниматься вверх.

Вскоре серебристый, опоясанный золотыми полосками огромный шар сверкал над лужайкой.

Откуда ни возьмись, как саранча, сбежались окрестные мальчишки. Лешка кивнула Костику, оглядела остальных и подумала, что среди них наверняка есть те самые злоумышленники, которые бросили на дорогу срубленное дерево и игрушку. Но разве они теперь в этом сознаются?

Среди зрителей появились и взрослые. Пришли Анна и Алевтина Васильевна, приехал с работы Антон и тоже подошел к ним, следом за ним притопала его мать.

А нас покатаете? — дернул Стаса за руку Костик.

Чур, я первый, — крикнул Ромка и, не дожидаясь приглашения, забрался в корзину.

Но не успел он усесться, как Стае выключил горелку, и купол над их головой стал медленно спадать.

— Что такое? — закричал Ромка.

Стае виновато посмотрел на своего пассажира и с досадой сказал:

Вылезай, друг, ничего у нас сегодня, кажется, не получится.

Как не получится? Почему не получится? — От жестокого разочарования на Ромкины глаза навернулись слезы, и он вытер их грязной ладонью.

— Шланг, кажется, пропускает газ.

Ромка принюхался.

— А я ничего не чувствую. Может, это тебе только кажется? Давай полетим, а? Но Стае был непреклонен.

— Нет, пока я не заменю шланг, мы никуда не полетим. Обжегшись на молоке, я теперь буду дуть на воду.

Но Ромка, надеясь на чудо, продолжал канючить, а когда понял, что никакие уговоры ему не помогут, жалобно спросил:

А теперь когда?

Теперь? — Стае сморщил лоб, подумал. — Завтра у меня тренировка в пилотной зоне. Ладно, так и быть, возьму вас с собой. Только придется затемно вставать.

Я могу вообще не спать, — вскричал Ромка.

Лучше ложитесь пораньше, а я за вами заеду. Антон, — обратился Стае к другу, — а ты готов с нами ехать?

Я всегда готов, — улыбнулся Антон.

А как же твоя работа? — воскликнула его мать.

Я успею, в крайнем случае немного опоздаю. Мне давно хочется получить сертификат на управление аэростатом.

Вера Александровна после этих слов побледнела и взялась за сердце.

— Ты что, хочешь меня убить?

Антон взял ее за плечи.

— Мам, может, хватит страдать? Я хочу жить, как нормальные люди, и делать то, что считаю нужным. — Говорил Антон тихо, но Лешка стояла рядом и слышала каждое его слово до тех пор, пока он не взял мать под руку и неувел ее в дом.

Поняв, что зрелища не будет, местные мальчишки испарились. Ромка с Артемом и Венечкой помогли Стасу свернуть купол, разобрать корзину, занести все обратно в гараж.

— А завтра ты точно за нами заедешь? — спросил Ромка, когда они вышли обратно.

Не волнуйся, не подведу. Да и погоду обещали хорошую, так что все будет в порядке, — возясь у ворот гаража, ответил Стае.

Ну, тогда пока?

Пока. — Молодой человек пошел к дому, а Ромка как стоял, так и остался стоять во дворе, пока Лешка не дернула его за руку.

Пойдем, Аполлушка.

Ромка неохотно двинулся к калитке, как вдруг откуда-то появились Анна с Антоном.

Стае! — крикнула девушка. — Если ты ни куда не торопишься, то давай посмотрим запись ваших соревнований.

Давай, — охотно согласился молодой человек и предложил ребятам: — Если хотите, можете остаться.

И Анна сказала то же:

— Оставайтесь. Это потрясающее зрелище. Один старт разноцветных монгольфьеров чего стоит: небо раскрашивается всеми цветами радуги, как при праздничном салюте. А еще увидите, как летают шары-сцепки — "русские тройки", и как пилоты подлетают к нужному месту и снимают с шестов всякие мелкие предметы, и много всего интересного.

Друзей, особенно Ромку, не надо было уговаривать.

Все поспешили в дом к Стасу и расселись у телевизора. Хозяин включил видеомагнитофон, и на экране появился земной шар на фоне звездного неба. Земной шар повернулся, приплыла надпись "UNIVERSAL", побежали титры на английском языке, затем показался мчащийся по ярко освещенной трассе автомобиль и загремели выстрелы.

Да это какое-то кино! — разочарованно воскликнул Ромка.

Кассета не та, — сказал Стае и обратился к другу: — Антон, кажется, я тебе ее давал смотреть, а ты мне что вернул?

Извини, перепутал, с кем не бывает. Ты ее не подписал, сам виноват, — ответил Антон и нехотя поднялся. — Сейчас схожу домой, принесу твою.