Книга Тимур и его команда и вампиры - Татьяна Королева

— Готово?

— Все готово! Только Мишки Квакина нету…

— Сдернул. Хитрый, гад!

Тимур аккуратно вбил в подгнившие доски большой гвоздь, повесил на него старомодный кованый ключ от церковного замка, а сверху водрузил самодельный плакат и подробную записку.

До утра было еще очень далеко.

Из темноты за каждым его движением следили сверкающие звериные глаза. Тимур знал, кто это, ему не было страшно. Он посмотрел на кольцо — черный камень становился все горячее — гордо вскинул подбородок и крикнул туда, откуда веяло холодом и пустотой, в самое средоточие мрака:

— Ты жалок! Теперь ты один, без своей шайки ты больше не опасен.

Квакин ссутулился, втянул голову в плечи — он видел ключ, хотел броситься туда, открыть замок и выпустить своих. Но он не мог сделать ни единого шага за кладбищенскую ограду — земля жгла ему ступни хуже адского пламени. Он повернулся к Тимуру и заорал:

— Отпусти моих ребят! Или запри меня вместе с ними!

— Все кончено — тебе придется учиться жить иначе. Уходи!

Квакин медленно побрел прочь. Сделав десяток шагов, он остановился, оглянулся, сорвал с ветки сочное яблоко и хотел откусить. Стоило дыханию коснуться наливного, золотистого плода, как он мгновенно покрылся изморозью. Пришлось отшвырнуть яблоко прочь — оно ударилось о стальную кладбищенскую изгородь, с треском разлетелось на множество колючих ледяных осколков.

Он остановился в темном закутке, вытащил из кармана мятую иностранную сигарету с золотым ободком, прикурил и, любуясь кольцами дыма, тихо сказал:

— Дурень ты, комиссар. Ничего не понял. Закончились игры. Теперь начинается настоящая война — без отдыха и пощады! Бой до последней крови, до самой смерти…

Нехорошо улыбнувшись, щелчком отбросил окурок и исчез в темноте.

Небо над рекой окрасилось кровавым светом — то ли алая зарница полыхнула, то ли встало над рекой зарево далекого пожара. Женька закончила возиться с последней стрелой, вскочила и выглянула в окно. Сердце у нее тревожно екнуло, а щеки стали горючими, как в лихорадочном сне. Что-то случилось с Ольгой. Страшное, непоправимое. Она знала! Сорвала со стены арбалет, пихнула в карман пару серебряных ложек и выпрыгнула из сарая, едва не сбив кого-то из возвращавшихся в полевой штаб мальчишек.

Собака с истошным лаем бросилась следом за ней.

— Куда ты несешься как малахольная? — удивился Сева Симаков.

— Тимур, где Тимур? — нетерпеливо выкрикнула Женька и, расталкивая ребят, бросилась к мальчишке, который стоял у ворот их дачи с лицом человека честно выполнившего свой долг. — Почему вы так долго? Ольга так и не вернулась… Но теперь я знаю, где она! Видишь это зарево? Сестра там, и она попала в большую беду…

Женька уткнулась ему в плечо — рубашка сразу промокла от девичьих слез:

— Зачем теперь дурацкая стрела из серебра? Какая в ней польза? Мы все равно не успеем… добежать до реки… Если бы папа был здесь, все было бы иначе… Уже ничего нельзя изменить. Слишком поздно…

Тимур стоял и кусал губы.

Должен быть выход! Обязательно должен. Он скользнул взглядом по дачным заборам и вдруг понял, что надо делать. Обнял за плечи плачущую девочку:

— Мы успеем! Просто успокойся и подожди меня здесь…

Он лихо перепрыгнул через забор дома участкового Квакина и бросился к гаражу, где ночевал его служебный мотоцикл.

Спрашивать совета или разрешения не у кого — окна в доме были темными, ставни закрыты на крюки, двери заперты. Судя по всему, солидный и положительный участковый напросился на постой ко вдовой молочнице Нюре.

Тимур быстро и ловко вытащил топор, забытый в колоде рядом с поленницей дров. Он остановился перед закрытой дверью сарая. Он перевел взгляд с топора на замок. Да! Он знал — так делать было нельзя, но другого выхода не было. Сильным ударом он сшиб замок и вывел мотоцикл из сарая.

Женя и Коля стояли у калитки. Издалека показался быстро приближающийся огонь. Огонь летел прямо на них, послышался треск мотора. Ослепленные, они зажмурились, попятились к забору, как вдруг огонь погас, мотор заглох и перед ними очутился Тимур.[23]

— Садись, Женя! Садись! — Он хлопнул по заднему сиденью милицейского мотоцикла. Девочка взвизгнула от восторга — на мотоцикле они обязательно успеют! Теперь все обойдется, все устроится и будет хорошо!

Она обняла Тимура свободной рукой за шею и поцеловала. Лицо у Тимура пошло красными пятнами — хорошо, что ночь, и никто не заметил! Он повторил, старясь казаться суровым:

— Держись крепче, поедем быстро…

Мотор затрещал, гудок рявкнул, и скоро красный огонек скрылся из глаз.

— Вперед! — кричала Женька, а свежий ночной ветер дул ей в лицо, трепал светлые косы с развязавшимися голубыми бантами.

Мотоцикл свернул с асфальтового шоссе на грунтовку, а потом и вовсе покатил по лесной тропке из песка и опавших сосновых иголок, туда, где кровавым призывом полыхала зарница. Остановились только у реки, неподалеку от белой барской беседки, которую поселковые старожилы называли ротондой.

Перед ротондой простиралась лужайка, когда-то представлявшая собой газон.

Ребята спрятали мотоцикл за кустами и, держась в тени деревьев, стали осторожно красться к ротонде и дружно замерли, завороженные зрелищем.

Лунный свет щедро заливал поляну, мост через речку и отражался в воде, как изображают на пейзажах, написанных маслом. Арман и Ольга стояли в ротонде, взявшись за руки, — оба в черном, они выглядели высокими и стройными, их кожа казалась не просто бледной, а изысканной и холодной, как поверхность мраморных статуй. Пара выглядела неправдоподобно красивой! Черты их лиц проступали непривычно резко. Родная сестра показалась Жене совсем чужой, незнакомой и очень взрослой женщиной. Глаза у нее лихорадочно блестели и были бездонными из-за огромных зрачков. Волосы непостижимым образом отросли, потемнели и спадали почти до самой талии, ногти тоже казались очень длинными и острыми, а губы — темными, как красное вино. Ольга улыбалась: только ни веселья, ни радости не было в этой улыбке!

Ноздри красавицы вздрогнули, она принюхалась, как дикий хищник, медленно и плавно повернулась в сторону младшей сестры и ласково позвала:

— Иди сюда, Женя… Иди, не бойся! Я больше никогда не буду тебя ругать!

— Евгения, чистая душа, ты можешь остаться с нами. Смелее, сделай шаг, — Арман чарующе улыбнулся и поманил девочку рукой. — Подойди к нам… ты станешь такой, как мы. Иди скорее, иди сюда…

Женька покачнулась и уронила оружие, которое так старательно прижимала к груди. Постояв пару секунд, она, покорно переставляя ноги по траве, зашагала в строну лунного света, прямиком к белой беседке. Но Тимур схватил ее за руку и прижал к себе, прошептав на ухо: