Книга Батюшка. Божий спецназ - Михаил Серегин

Прибежавшего с плохими известиями будущего отца священник послал раздобыть спирта для стерилизации рук и инструмента, йода для прижигания перерезанной пуповины. Когда все было готово, будущего отца выставили из дома. Отец Василий знал, что в стране нарастает странное движение, перенятое с Запада. Стало модным мужьям присутствовать при родах у их жен. Какие-то извращенные психологи решили, что этим они создают спокойную атмосферу для родов у самой женщины, потому что муж и опора находится рядом. А для мужика это якобы полезно, потому что он видит, как его жена мучается, значит, будет ее жалеть и относиться к ней с чувством большей благодарности и ответственности. Почему-то эти доморощенные психологи не учитывали, что женщине во время родов вообще ни до чего и ни до кого. Да и процесс глубоко интимный, практически таинство, и рожать при муже, каким бы он дорогим и любимым ни был, спокойно смогут далеко не все женщины. Особый разговор о стрессе, который переносит мужчина, видя все происходящее. Говорят, что есть статистические данные, говорящие о серьезном проценте психологических травм у мужчин, которые начинают после этого чувствовать к жене брезгливость или перестают чувствовать сексуальное влечение.

К утру молодая женщина благополучно родила. На взгляд отца Василия, и роженица, и младенец были в удовлетворительном состоянии. А прибывший часа через два фельдшер подтвердил, что все прошло нормально.

– Вот не ожидал, батюшка, в вас таких талантов. Как медик, не могу вас не похвалить. А мы вчера только выехали и тут же застряли. По самые дверки увязли в грязи. И спешить надо, понимаю, что в селе помочь, кроме меня, некому, и сделать ничего нельзя. Буксуем, и все тут. Пока водитель под таким ливнем в село вернулся, пока трактор завели… Потом пришлось «вкругаля» ехать, через грейдер, напрямки-то не проехать. Но вроде все у нас хорошо.

Хорошо было по мнению фельдшера, а состояние священника он не учитывал. То, что отец Василий переволновался, демонстрируя в то же время для хозяев свое железное спокойствие и уверенность, было мягко сказано. Тогда, во времена военной молодости, рядом был почти слепой, но опытный специалист. Сейчас же священнику никто бы ничего не подсказал, если бы что-то пошло не так, как надо.

Пока фельдшер, закончив петь дифирамбы отцу Василию, занялся осмотром ребенка и его матери, сам священник сел в уголочке и обессиленно повесил дрожавшие руки. Мать роженицы поняла его состояние правильно.

– Что, батюшка, переволновались небось? Ну да Господь нас не оставил, – зашептала она. – После трудов-то таких я поднесу вам. И уснете потом лучше, и для нервов полезно.

Отец Василий не сразу понял, о чем идет речь. Женщина протягивала отцу Василию рюмку с разведенным спиртом и тарелочку с солеными огурчиками.

– А то, может, завтрак вам собрать? Совсем ведь обессилели, батюшка? – снова зашептала женщина. – Я быстро. У меня все в печи вон и стоит. И картошечка вареная, и щец могу налить.

Отец Василий благодарно улыбнулся и покачал головой. Взяв предложенную рюмку, он одним глотком махнул почти сто грамм спирта и чуть не задохнулся. Хозяйка перестаралась. Боясь, что разведет слишком сильно, она добавила слишком мало воды и добилась крепости градусов в семьдесят, не меньше. От усталости, бессонной ночи и голода в голове у священника сразу поплыло. Похрустывая огурчиками, он блаженно расслабился. Пора было двигаться домой, а то опьянение накроет неожиданно – и все село увидит, как отец Василий бредет чуть свет домой, еле держась на ногах. Хороша будет репутация у настоятеля храма.

– Эва как! – неожиданно со смехом воскликнул фельдшер, поняв по запаху, что происходит за его спиной. – Батюшке, значит, подносим, а мне с устатку не полагается? А кто у нас тут медик, кого ублажать-то надо?

– Еще чего! – ворчливо заметила женщина. – Батюшка за тебя твою работу сделал, а теперь ты свою выполняй. Ишь, носом закрутил, старый греховодник!

– Вот ведь, отец Василий, какая несправедливость, – покачал головой пожилой фельдшер. – Ночь не спишь, спешишь, понимаешь, а тебе и соточку не поднесут. Ладно, мамаша, собирай дочку. В фельдшерский пункт ее заберу, пусть полежит у меня денька три. Понаблюдаю, обследую. А вы, отец Василий, если хотите, то и вас до дому подбросим. Ехать-то все равно мимо.

* * *

С Роговым отец Василий засиделся далеко за полночь. Поймав подозрительный взгляд священника на выставленной на столе бутылке водки, Афанасий Петрович рассмеялся:

– Не косись, я себя в руках держу. Это так, за встречу пригубить. Если хочешь, так я вообще могу не пить.

– Смотри, Афанасий Петрович, – покачал головой отец Василий, – не хочу я, чтобы ты опять сорвался.

– Представляешь, – доверительно заговорил Рогов тихим голосом и покосился на соседнюю комнату, где спал гостивший у него сын, – не тянет ведь. И праздники бывают, и на работе отмечаем, а не тянет. Выпью рюмку, поем хорошо – и все.

– Ну и славу богу, – покивал головой священник. – Только не искушать бы!

– Да как хочешь, – махнул рукой Рогов. – Я ведь не к тому. Во мне на шестом десятке как будто другой человек народился. Раньше пустота какая-то внутри была, отрешенность. Один как перст в селе, без жены, без сына. На работе неприятности. А тут как глаза открылись! Знаю – спорить будешь, но и твоя заслуга в этом есть.

Говорили в ту ночь много, вспоминали. Отдельно Рогов рассказал, как недавно Белоусов заявился в Управление и требовал от начальства поспособствовать аресту священника в Верхнеленском. Хорошо, что отец Василий догадался ему, Рогову, позвонить и предупредить о сложившейся ситуации. Теперь Паша Белоусов совсем другой человек, всем рассказывает, какой у него на участке боевой священник живет.

Немного помечтали о рыбалке с хорошей ухой, когда Рогов через месяц будет в отпуске и приедет в село с сыном Олегом. Рассказал отец Василий и про жену, о здоровье, которое не позволяет ее сейчас перевезти сюда, в Якутию.

Невыспавшийся и квелый, отец Василий кемарил на переднем сиденье, под тихую музыку из автомобильного приемника. Коля поглядывал на священника и ухмылялся, думая, наверное, что ничто человеческое и священникам не чуждо.

Когда свернули на грейдер, то стало совсем не до сна. «Уазик» прыгал и скакал на неровностях дороги, и приходилось держаться за ручку на передней панели. Стряхнув остатки сна, отец Василий стал расспрашивать Николая о его воинской службе. Водитель охотно рассказывал о забавных случаях, о том, как ему предлагали остаться в армии по контракту, но он отказался, потому что это все не для него. Да и денег в армии много не заработаешь. Мечта у Николая была со временем открыть ремонтную автомобильную мастерскую, или, как их сейчас называют, СТО.

Дорога то ныряла в распадки, то взбиралась вверх, и из машины было видно огромное бескрайнее зеленое море с волнами сопок. Душистый ветер задувал в открытую форточку пассажирской дверки, неся запахи лесных трав, болотной прелости и хвои.

Звук выстрела, на который отец Василий и не обратил бы внимания, был едва слышен. И то благодаря тому, что ветер дул как раз с той стороны, где стреляли.