Книга Путь феникса - Вадим Проскурин

Наскоро позавтракав, он вернулся к начальственному вигваму.

— Разрешите войти? — спросил он, стоя рядом с дверным пологом.

— Подожди там! — отозвался изнутри дьякон. — Сейчас мы к тебе сами выйдем.

Они вышли — сэр Питер и сэр Хайрам. Сэр Хайрам держал в руках большой моток тонкой веревки и трубку для курения опиума. Это было очень странно. И еще сэр Питер сказал «упорется». Они, что, накуривать его собрались?

— Пойдем, жаба, — сказал сэр Питер. — Ничего не бойся, в этом доме опасности уже нет.

Он прав, опасности нет. Всю опасность принял на себя Два Воробья, да будет его посмертие легким. Серый Суслик вспомнил, как жуткое марево силового поля налилось плотью и кровью невинного парня, стало красным, и как потом сам он, обезумев, мчался к этой кровавой стене, чтобы положить конец всем переживаниям, навечно соединиться с любимой Шелковой Лозой и столь же любимым, но по-другому, мальчишкой по имени Два Воробья. И как за мгновение до неизбежного конца стена исчезла, взорвавшись кровавым дождем. Сэр Питер полагает, что боги открыли проход в дом Каэссара, отозвавшись на его молитву, подкрепленную жертвой. Но Серому Суслику казалось, что проход открылся, потому что боги пожалели несчастного орка-полукровку, что они оценили его порыв и как бы сказали ему: «Не торопись».

Они поднялись на крыльцо: вначале сэр Питер, затем сэр Хайрам, затем Серый Суслик. Пол веранды был густо испачкан засохшей кровью, очевидно, сэр Шон принял смерть прямо здесь. Интересно, как это случилось? Высокорожденные ничего не говорили о подробностях той самой «нелепой случайности», которая привела к его смерти. Серый Суслик предполагал, что сэр Шон упал с лестницы или был поражен электричеством, но здесь, на веранде… Будто на него напал кто-то.

— Не засыпай, жаба, — сказал сэр Питер. — Давай, двигай задницей.

Они прошли через прихожую, вошли в столовую, справа от входа была открытая дверь в другую комнату, сквозь нее было видно, что комната вся разорена, даже половые доски сняты и прислонены к стене. Но сэр Питер направился не туда, а вперед, к лестнице.

Они поднялись на второй этаж, обошли непонятного вида и назначения, затянутый сверху роскошной зеленой тканью, сэр Питер указал пальцем на стоящее в углу мягкое кресло и сказал:

— Садись сюда, жаба, и устраивайся поудобнее. Сейчас Хайрам будет тебя ублажать.

Сэр Хайрам дернулся и сказал:

— Шутки у вас, святой отец…

— Извини, — отозвался сэр Питер, хихикнув. — Давай, доставай свои причиндалы.

Сэр Хайрам извлек из кармана маленький кожаный кисет и миниатюрную ложечку. Зачерпнул из кисета крошечную порцию зеленоватой субстанции, засунул ее в отверстие на широком конце трубки, утрамбовал, оглядел трубку критическим взглядом и сказал:

— На первый раз хватит. Давай, Суслик, бери в рот.

Серый Суслик взял в рот узкий конец трубки, Хайрам вытащил из кармана зажигалку, Серый Суслик впервые видел это новейшее устройство так близко. Маленькая железная штучка с кнопкой, при нажатии на кнопку штучка испускает одинокий язычок волшебного пламени, и это пламя ничего не сжигает, а существует само по себе, не нуждаясь в пище.

— Прикуривай, — приказал сэр Хайрам.

Серый Суслик поднес широкий конец трубки к огню. Ничего не произошло.

— Глубоко вдохни и задержи дыхание, насколько сможешь, — сказал сэр Питер. — И не вздумай закашляться.

Серый Суслик глубоко вдохнул. Горячий и терпкий дурнопахнущий дым ворвался в его горло и проник в грудь.

— Не кашлять! — строго сказал сэр Питер.

Легко ему говорить «не кашлять». Серый Суслик чувствовал, как лицо наливается кровью, горло дерет и распирает, а грудь сотрясается в мелких судорогах. Он едва сдерживал кашель.

— Ладно, выдыхай, бобер, — сказал сэр Питер.

Высокорожденные засмеялись, непонятно почему. Серый Суслик выдохнул, он ожидал, что из его рта вырвется целый клуб дыма, но вышла только одна маленькая струйка. Куда остальной дым подевался, впитался, что ли?

Начался кашель. Серый Суслик кашлял долго и мучительно, в какой-то момент ему показалось, что сейчас его вытошнит, но обошлось. А потом, когда кашель отпустил, сэр Хайрам сказал:

— Вторая доза.

Как ни странно, вторая доза пошла легче. Серый Суслик снова кашлял, даже, сильнее, чем в первый раз, но теперь его перестало волновать, что с ним происходит. Его вообще все перестало волновать. Ему стало хорошо и спокойно, внезапно он понял, что впервые за… да за всю жизнь, пожалуй! Впервые за всю жизнь он счастлив. И нет ему никакого дела ни до прошлого, ни до будущего, ничто не имеет никакого значения, кроме невероятного блаженства, которое он испытывает в настоящем.

— Торкнуло, — сказал сэр Питер. — Гляди, как лыбится. Давай, вяжи его.

Серый Суслик глупо хихикнул, когда сэр Хайрам встал перед ним на колени. Настоящий высокорожденный рыцарь стоит на коленях перед орком-полукровкой, это очень смешно. И не важно, что он опутывает орочьи ноги прочной веревкой, это все равно весело. О, он теперь руки к коленям привязывает… Во упаковал-то! А в целом хорошо, приятно, и солнце больше в глаза не бьет, полумрак такой замечательный…

— Фыркает, как будто конопли накурился, а не опиума, — сказал сэр Питер. — Передоза бы не случилось, гляди, как зрачки сузились. Впрочем, чего уж теперь… Давай, надевай шлем.

Сэр Хайрам надел на голову Серого Суслика… нет, не шлем, а мягкую тряпичную шапочку, их вроде жрецы надевают на какие-то церемонии. Серый Суслик закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ему было хорошо.

— Сядь нормально, жаба, не лежи, — потребовал сэр Питер. — Хайрам, поправь шлем, не надел же как следует.

Серый Суслик попытался придать туловищу вертикальное положение, но не смог, то ли из-за того, что руки и ноги связаны, то ли из-за наркотика. Да какая разница, из-за чего именно? Не смог и всё, ха-ха.

— Нормально шлем надет, — сказал сэр Хайрам. — Вообще не понимаю, что происходит. Суслик, ты как, вообще, себя чувствуешь?

— Хорошо! — воскликнул Серый Суслик.

На самом деле не воскликнул, а прошептал, он понимал это, но одновременно он понимал, что эти слова прозвучали ликующим воплем, но не в том мире, в котором пребывает его бренное тело, оскверненное орочьими генами… миллион дней негативного отбора… это лет-то сколько… Чего? Каких еще лет? А, понятно… А почему триста шестьдесят пять? Традиция? Понятно…

— Хорошо, — повторил Серый Суслик.

— Упороли мы его в дюндель, — сказал сэр Питер.

Серый Суслик засмеялся. Надо же так сказать: упороли в дюндель! Ха-ха-ха! Потолок качался в ритме его смеха.

— Переборщили мы с дозой, — сказал сэр Питер. — Но так даже интереснее. Будем ждать.

Они все стали ждать. Серый Суслик ждал на кресле, сэр Хайрам облокотился на большой стол, затянутый прекрасной тканью ярко-зеленого цвета с постоянно меняющимися оттенками, а сэр Питер нервно расхаживал туда-сюда. Серый Суслик хотел сказать ему, чтобы не нервничал, мир-то прекрасен, но постеснялся делать замечание не просто высокорожденному, но жрецу третьего уровня, дьякону, носителю титула «преосвященство»… дьякон, блядь, варвары, он бы еще кольцо в нос вставил, урод, мать его в трех позициях через…