Книга Скажи будущему - прощай - Хорас Маккой

— Смотри… — сказала Холидей, поворачивая ко мне пиджак спиной, чтобы стали видны прилипшие сухие травинки. — Замечательное кино…

Я вернулся в ванную и хлопнул дверью. Даже шум воды, лившейся из открытых до отказа кранов, не мог заглушить её победоносного хохота…

ГЛАВА 3

Когда я сообщил, что хочу видеть мистера Мэндона, младшая из двух блондинок в его приемной спросила, как меня зовут. Ее вовсе не интересовало, была у меня предварительная договоренность, или по какому делу я пришел, а только мое имя, которое она тут же записала в регистрационный журнал вместе со временем моего визита. Для этого ей пришлось бросить взгляд на стенные часы.

— Он вас ожидает, мистер Мэрфи, — сказала она, завершив эту процедуру. — Вон в ту дверь, пожалуйста…

При этом она открыла дверцу невысокой перегородки, разделявшей комнату на две неравные части, и я направился к двери в кабинет хозяина.

Казалось, что и в этой комнате все было подобрано, чтобы подчеркнуть эксцентричность её хозяина. Посреди кабинета стояла кольцевой диван, нечто подобное можно видеть в музеях и других публичных местах, но там они располагаются вокруг столбов или колонн. Здесь же ничего подобного не было, и в центре сооружения зияла дыра. Вдоль наружной стены стоял массивный комод красного дерева, на верхней крышке которого стояли фарфоровая чаша и кувшин, расписанные цветами, а также полотенце, перекинутое через кронштейн. У стены возле двери, через которую я вошел, стоял небольшой стул с откидывающейся крышкой, вещь чисто утилитарная и непременный атрибут детских спален. Рядом с ним находился книжный шкаф со стеклянными дверцами, забитый всяким хламом, правда на одной из полок стояли книги по юриспруденции. Противоположная стена была увешана фотографиями в рамках и без оных, которые группировались вокруг цветной репродукции Ангейзера-Буша "Последняя стоянка Кастера", занимая верхнюю половину стены. Нижняя её часть была скрыта за громадным бюро с наклонной крышкой, старомодным и несуразным, перед которым на высоком стуле восседал сам Мэндон, положив ноги на перекладину.

— Ну, — сказал он, слезая со стула. — Последний раз, когда я вас видел, вы спали как младенец.

— Знай я о предстоящей встрече, обязательно дождался бы.

— Ну, не будьте таким ехидным.

— А вы думали, что имеете дело с невинным голубком? Вы мне наделали кучу неприятностей прошлой ночью. Откуда вы знали, что я отправился на свидание?

— А разве нет?

— Да.

Он энергично кивнул.

— Я выслушал ваших друзей, а остальное было делом логики и дедукции…

— С этой минуты, если не возражаете, мне хотелось, чтобы вы употребляли свою дедукцию мне на пользу, а не во вред.

Мэндон слез со стула.

— Я всего лишь старался уверить Холидей, что ничего серьезного с вами не произошло. Она очень боялась, что вы попали в руки полиции. Мне казалось, пусть девушка лучше будет зла на вас, чем смертельно напугана и расстроена. Разве вы не согласны?

— Согласен, — вынужден был признать я. В его словах было достаточно логики, чтобы звучали они разумно. Но меня не проведешь. Завари кашу покруче, пусть они ссорятся, дерутся, ревниво следят друг за другом, пусть маслобойка крутится, будь настойчив, терпелив и не пропусти момент, когда слой масла не станет таким толстым, что даже ленивый сможет подцепить себе кусок полакомее… Он все ещё смотрел на меня с хитрой ухмылкой на лице. Мог ли Мэндон прочитать мои мысли? Исключать нельзя. У этого мерзавца острый, проницательный ум, — Только я пришел не поэтому. Все дело в вашем «позже».

— Позже? — нахмурился Мэндон.

— Вебер заграбастал тридцать две сотни моих денег, вчера я хотел получить их назад, но вы сказали, что это произойдет позже. Пожалуй, уже пора…

— Может лучше, если каждый будет заниматься своим делом? — спросил он с оттенком легкой горечи в голосе.

— Ну так займитесь. Мне просто нужны деньги чтобы продержаться до следующей оказии.

— Я уже просил вас предоставить мне возможность самому заниматься этим вопросом, — на этот раз в его тоне появились дружелюбие и любезность. Кустистые брови взметнулись высоко, выше было просто невозможно. — Ну, пожалуйста, прошу вас…

— Но я же вам сказал — результатов пока не видно, — настаивал я, размышляя о внезапной перемене в собеседнике. Что могла означать неожиданная любезность с его стороны?

Мэндон высоко поднял голову и поджал губы, при этом он не упускал меня из поля зрения, и жестикулировал руками как бы в такт своим мыслям, или же давая мне понять, что напряженно думает о чем-то. Затем Мэндон подошел к столу и, откинув крышку, достал большой конверт из плотной бумаги.

— Человеку в вашем положении могут потребоваться гораздо более важные вещи, чем деньги. Возможно, вы и не задумывались об этом. Вот одна из них, — с этими словами он протянул мне конверт.

На вид тот казался пустым, да к тому же на нем не было никаких надписей или пометок. Что же там могло быть? Я открыл его и, прежде чем успел извлечь лист плотной бумаги, уже знал, что это карточка моего полицейского досье с фотографиями в фас, в профиль и отпечатками пальцев. Кроме того, там были приведены особые приметы, краткое описание внешности и данные основных измерений. Это был оригинал досье, которое хранилось в полицейском управлении города, где меня судили. Моему изумлению не было предела.

— Как оно могло здесь оказаться?

— Ну вот видите, что происходит, если каждый занимается своим делом, сказал он с серьезной миной на лице.

— Вы просто волшебник. Снимаю перед вами шляпу, — сказал я абсолютно искренне. Без этой карточки у полиции на меня ничего нет. Мое прошлое перестало существовать. У меня его просто не было. Хотя, пожалуй, это не совсем так; где-то в недрах ФБР среди нескольких миллионов других копий находится и моя, но без моих отпечатков пальцев её найти было невозможно, а уж я был уверен, что такой возможности им больше не представится. Да и копия из Вашингтона в один прекрасный день будет у меня в кармане, тут уж у меня сомнений не было. Не торчать же мне всю жизнь в этом городишке.

— Но мне по-прежнему непонятно, как она здесь оказалась. Тот город за тысячу миль отсюда. Быстрая работа.

— Дело в том, что инспектор Вебер получил её уже вчера вечером. Я позволил себе посоветовать ему забыть о тридцати двух сотнях и предложил в обмен достать для нас эту карточку. Ему это было совсем нетрудно — хватило всего лишь телефонного звонка. Профессиональный обмен любезностями, так сказать. Перейдем к заключительной части нашего ритуала? — он вытащил из кармана дешевую жестяную зажигалку и, щелкнув большим пальцем, зажег её. Она горела как факел.

Мэндон протянул ко мне руку с зажигалкой, и я поднес к пламени угол карточки. Плотная бумага изогнулась, потом наконец вспыхнула, и пламя стало медленно пожирать напечатанные на ней слова. Вот оно уже миновало "…в этом случае прошу уведомить…" и добралось до "…был заключен в тюрьму штата…", ещё немного и исчезнет моя фотография в профиль с индексом 9М ЗИ 000 12. Я покрутил бумагой в воздухе, чтобы остался только крошечный уголок, который был зажат у меня между большим и указательным пальцем. В конце концов и он догорел в массивной медной пепельнице. Мэндон не произнес ни слова, а я направился к комоду, налил воды из кувшина и принялся мыть руки.