Книга Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко

По информации Михаила Гельдфельда, начальника отдела перевозок ГУМа, при главном магазине столицы постоянно дежурили двадцать сотрудников милиции и вдобавок две собаки, специально натасканные на обнаружение взрывчатых веществ. Именно этих двух собачек и боялся больше всего Рассказов: они могли залаять, обнюхав груз, и тогда все было бы кончено. Не внушал особого доверия Аркадию Сергеевичу и его будущий помощник из ГУМа…

И на этот раз интуиция не «подвела бывшего чекиста: даже Тим Рот не был поставлен в известность, что Михаилу Гельдфельду, после того как Рассказов включит таймер, приказано убрать его, вколов некий яд, рассасывающийся в течение нескольких минут, а вскрытие покажет, что человек скончался от обычного сердечного приступа…

Михаил Гельдфельд попал в поле зрения Тайного Ордена еще на пятом курсе Первого медицинского института, когда он с блеском защитил диплом на тему «Воздействие синтетических ядов на живые организмы». После блестящей защиты диплома ему предложили место в Институте экологии и эволюции имени Северцева, и многие прочили ему большое будущее в науке.

Однако все рухнуло в одночасье: при странных обстоятельствах скончался его научный руководитель профессор Золотарев, вполне здоровый мужчина сорока шести лет.

Естественно, в число первых подозреваемых попал и Михаил Гельдфельд, у которого за несколько дней до неожиданной смерти профессора была с ним бурная ссора: тот категорически возражал против тесных отношений нового аспиранта со своей дочерью, с которой у Михаила в те дни начинался роман.

Для Тельдфельда ситуация осложнялась еще и тем, что во время внезапного сердечного приступа его научного руководителя в аудитории они были вдвоем, и профессор скончался скоропостижно буквально у Михаила на руках.

Вскрытие не ответило на вопросы дотошных следователей, и дело было закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Тем не менее руководство института «от греха подальше» предложило ему уйти из аспирантуры по «семейным обстоятельствам», что ему, втайне радовавшемуся, что все для него закончилось благополучно, и пришлось сделать.

Никто не знал, что выяснение отношений учителя и ученика в тот последний для профессора день зашло настолько далеко, что Золотарев пообещал со скандалом выгнать Гельдфельда из аспирантуры. Нервы Михаила не выдержали, и однажды, воспользовавшись болезненным состоянием профессора, он сделал ему инъекцию смертельного яда…

Однако, несмотря на то что Гельдфельд убил человека, никаких угрызений совести он не испытывал. Более того, самовлюбленный и самоуверенный Михаил затаил, злость на всех окружающих. Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба этого талантливого, но обозленного человека, если бы его не пригрел Советник Великого Магистрата Ордена масонов. Михаил обходился Советнику совсем недорого — пришлось дать небольшие взятки, чтобы тот получил непыльную приличную работу, чтобы когда-нибудь на этом месте принести Ордену пользу. Михаил был своего рода миной замедленного действия.

После провала плана всероссийского террора Советник Великого Магистрата по Восточной Европе, который некогда завербовал Михаила Гельдфельда и с дальним прицелом пристроил его в ГУМ, в настоящее время осуществлял негласный контроль за Десятым членом Великого Магистрата Тимом Ротом (который и придумал дьявольский план взрыва в самом центре Москвы). Получив полное одобрение шефа — Великого Магистра, Советник связался с Михаилом и сделал ему предложение, за которое тот ухватился, не раздумывая ни секунды. Имея на Гельдфельда большие виды в будущем, Советник не хотел, чтобы кто-то из Великого Ордена знал его протеже в лицо, а потому приказал ему избавиться от Рассказова после выполнения тем своей дьявольской миссии…

Савелий подъезжал к Президент-отелю, когда зазвонил его мобильник.

— Привет, братишка! — услышал он голос Воронова.

— Есть новости?

— Ты оказался прав по поводу окружения Ве-лихова! Один исполнитель его личных поручений, едва только началась пресс-конференция, тут же смылся из зала и встречался с заместителем директора по административно-хозяйственным вопросам. Разговор продолжался пять минут, о чем точно, услышать не удалось, но в одной фразе прозвучало: «…ты еще и медаль получишь…»

— И все?

— Все!

— И на том спасибо! — Савелий взглянул на часы. — Через три минуты начнется…

— Мы готовы!

— Мы?

— Потом расскажу…

Отключившись, Савелий сунул мобильник в карман, затем вытащил из-под сиденья свой «стечкин», сунул в кобуру под мышку и устремился к главному входу в Президент-отель. Охранник преградил ему дорогу

— Пропуск! — строго спросил он. Савелий взглянул ему в глаза и поднял перед ними пустую ладонь.

— Извините! Не узнал! — смущенно пробормотал тот, отступая в сторону.

Проходя в дверь, Савелий услышал, как второй охранник спрашивает первого, не обращая внимания на то, что металлоискатель запищал на его «стечкина»:.

— А кто это?

— Ты чего, ослеп? — удивился первый.

— Не разглядел…

— Ну ты даешь! Это же Черномырдин!

Савелий усмехнулся: только теперь он понял, что имел в виду Учитель, говоря о какой-то временной способности, которой его одарил Космос. Минуя охранника, Савелий машинально почему-то вспомнил в тот момент о Викторе Степановиче, и, вероятно, этот зрительный образ и передался сознанию охранника.

Уверенно, словно он здесь уже бывал, Савелий направился в сторону еле приметной двери. На ней не было никакой надписи, и она не была заперта. Войдя в нее, Савелий оказался на лестничной площадке, с которой ступени вели вниз. Преодолев два пролета, он увидел дверь, за ней в длинном коридоре располагались многочисленные хозяйственные службы.

Не успел Савелий удивиться тому, что сумел без помех добраться до подвальных помещений и не встретить ни единой живой души, как перед ним выросла мощная фигура угрюмого парня в камуфляжном костюме с нашивкой «секьюрити».

— Вы кого-то ищете? — вежливо, но не слишком дружелюбно спросил он. « Не мудрствуя лукаво, Савелий подумал о министре внутренних дел — генерале Рушайло и даже „облачился“ в генеральскую форму, а затем показал бедняге пустую ладонь.

Тот мгновенно вытянулся по стойке «смирно» и громко воскликнул:

— Виноват, товарищ генерал, в темноте не признал!

Савелий усмехнулся: вокруг было так светло, что можно было спокойно кружева плести.

— Твой участок? — сурово спросил он.

— Так точно!

— Почему не был на месте?

— Виноват, товарищ генерал, по нужде отходил! — Парень виновато опустил глаза,

— Почему один?

— Напарника начальство куда-то потащило! — Он кивнул в глубь коридора.

— Ладно, иди на место и задерживай всех, кого встретишь! Всех без исключения!