Книга Американец. Неравный бой - Григорий Рожков

Спустя почти полчаса с момента спасения летчиц и бегства от смерти к нам пришла неожиданная помощь. Над нами с устрашающим ревом промчалась пара истребителей, а следом за ними пара штурмовиков.

Летчицы заволновались, Цебриенко вытребовала у меня бинокль и стала что-то разглядывать на корпусах самолетов, медленно разворачивавшихся на обратный курс. Потом, найдя некую, ей лишь известную зацепку, обрадовалась. Выхватила из-за пазухи картонную трубку одноразовой ракетницы и недолго думая дернула за шнур. В небо взвилась ракета оранжевого дыма. Ой, блендамет мне в зубы… Ну зачем же? Да, надо летчицам показать: «Мы живы, мы здесь!» – но на фига вертикально вверх стрелять? О нас вся округа и так знает, а теперь еще и наше местоположение стало известно…

Однако занервничал я слишком рано – штурмовики покачали крыльями, дали нам понять, что все они увидели, потом зашли на атаку и ка-а-а-ак врезали по преследователям эрэсами! Дорогу позади нас перегородила стена огня и земли. Ни черта не понятно, и не хочется понимать, главное – всех там накрыло. Но важное в другом. Я лишь спустя секунды смекнул… На атаку-то штурмовики заходили прямо через нас! Штаны остались сухими и чистыми только из-за скоротечности события – понимание, что же именно произошло, пришло лишь после завершения действа. Ударные самолеты второй раз пролетели над нами, покачали крыльями и, прихватив барражирующие на высоте истребители, ушли на восток.

Впервые за все время нашего бегства мне удалось сказать что-то, кроме матерщины или команд:

– Ну вот, оторвались мы основательно. И от врагов, и от своих. Пора сделать привал…

Глава 3

Удивительные люди

Все трясется, загудает! Бедные, истерзанные множеством попаданий мешки с песком нещадно разбрасывают свое содержимое, поднимая тучи пыли. Глаза слезятся и от проклятущего песка, и от боли в груди, и сильнее всего от досады.

Чуть-чуть ведь не дотянули!.. И вот мы в кольце.

Маскировочная сетка над головой усиливает и без того крепкое чувство ограниченности, безысходности…

– Снаряды! Скорее снаряды! – громко, с мольбой в голосе, попросил артиллерист Коля. Тридцатисемимиллиметровая зенитка дала еще одну очередь и замолчала. Тонкий ствол угрожающе, но бессильно уставился в сторону приближающегося врага. – Снаряды, Сергей! – Ответа не было. Пограничник Арсентьев, привалившись спиной к груде ящиков, дрожащей рукой зажимает рану на голове. По его лицу бегут струйки крови. – Сергей! – Сиротинин вскочил с места наводчика и тут же припал к земле. Враг взбесился…

– I’m out! – Сержант Хорнер отскочил от своей позиции. Безуспешно пытаясь найти в патронташе хотя бы еще одну обойму, он кричал: – I need ammo! Jumper! Ammo! Shi-i-i-it![42]

Перед ним упала немецкая граната. Еще миг – и всех нашинкует осколками, но нет, Алекс молниеносным движением руки зашвыривает гранату обратно к врагам. Подхватив с земли трофейную винтовку, сержант вновь припадает к мешкам. Еще несколько выстрелов есть…

– Рита, держи! – Старший лейтенант Цебриенко протянула напарнице полный магазин к МП-40 и сама поудобнее перехватила свой автомат. – Бей короткими.

– На наш век хватит, командир, – оскалившись ответила рыжеволосая и вскинула оружие. – Короткими так короткими.

– Паша, скорее! – Юра требовательно протянул руку к сидящему рядом Горбунову. Парень усердно заталкивал в диск последние патроны. – Скорее! Они уже рядом!

– Все! – Отдав товарищу диск, Павел подхватил свой ППШ и переместился чуть в сторону от пулеметчика.

– Помоги Коле, Паша! Бегом! Я управлюсь тут как-нибудь…

– I’m running out of ammo![43]– Капралу Джамперу тоже нелегко, он ранен, но продолжает бой. Пулемет в его руках вздрагивает, посылая короткими очередями смерть прямо навстречу врагу. Но лента стремительно заканчивается…

– Кхе! Кхем! – На колени брызжет кровь. Кажется, у меня не пара ребер сломана. И с легкими точно беда…

Черт! Ну почему все так?

Почему мы в кольце?

Эти мешки с песком обрамляют зенитное орудие. И здесь мы занимаем круговую оборону.

Есть и второе кольцо – из врагов, упорно прущих на нашу оборону…

А выход был так близко! Мост через Припять – вот он, за моей спиной. Там Мозырь, там бой, там наши идут в контрнаступление!

Чуть-чуть не дотянули. Начали за здравие, заканчиваем за упокой…

Три дня назад, после спасения летчиц и ухода от чередующихся погонь, мы к вечеру умчались на добрых тридцать километров на юго-запад от Октябрьского.

К вечеру решили остановиться и развернуть временный лагерь. За день все вымотались, и отдых был нужен категорически. Мой желудок уже обезумел, силы выгорели окончательно.

Устроились в окрестностях занимательного поселка – Рекорд. Красивые новые дома, обрамленные крашеными заборами, большая машинно-тракторная станция, капитальный склад пиломатериалов и мощная лесопилка. Как-то от всего этого ощутимо тянуло европейщиной – ухоженность, аккуратность и прочий шик-блеск подходили больше какой-нибудь альпийской деревушке, чем колхозу СССР. И пусть даже колхоз-рекордсмен, ежели название не врет, – ну не подходит ему такой облик…

Обратной стороной монеты под названием «Рекорд» оказалась пустота. Улицы поселка встретили нашу разведгруппу тишиной и покоем. Ни одного жителя, ни одного оккупанта, ни даже собак или кошек – никогошеньки вообще. И транспорта нет, телег там или машин. В домах пусто, кое-где заметны следы вывоза мебели, возле здания управы кучи сожженной бумаги. На здании управы нашли табличку и выяснили, что поселок – интернациональный. Здесь проживали и русские, и американцы. Отсюда и такой необычный, яркий и ухоженный облик Рекорда.

Капрал Джампер при обходе немалой поселковой МТС обнаружил в закрытом ангаре один-единственный трактор, визуально целый и невредимый. Мы с Хорнером пришли на зов Энтони, посмотрели-подумали и решили открывать запертое здание. Только пристроились курочить навесной замок на воротах, меня как током прошибло: «НЕЛЬЗЯ!» На секунду мелькнула серая пелена. Я шарахнулся от ворот, бойцы, не сговариваясь, повторили мой маневр.

– В чем дело, сэр? – поинтересовался сержант.

– Нельзя ворота открывать. Нельзя.

Почему нельзя, спрашивать не стали – поверили на слово. Влезли в ангар через окно. И ой как не зря это сделали!

Ворота и трактор были заминированы не меньше чем полусотней килограммов тротила…

Из Рекорда мы валили быстро и без оглядки. Оставаться даже на минуту в этом малогостеприимном месте не пожелал никто. В лагере нас коротко расспросили о столь стремительном возвращении. Ответ всех удивил, но не так чтобы сильно: война на дворе, а не загородная прогулка. С такими размышлениями все и отправились отдыхать, выставив часовых.