Книга Мамочка в законе - Наталья Александрова

Прошло еще много лет, обе женщины состарились. Удивительнымобразом Александра Никодимовна получила отдельную квартиру, но с прежнейсоседкой по-прежнему часто виделась, потому что та была для нее единственнымблизким человеком. К сожалению, внучатый племянник не радовал АлександруНикодимовну, он связался со скверной компанией и ввязался в явную уголовщину,хотя и навещал изредка старуху, видимо рассчитывая на ее квартиру. И вот, ужесовсем недавно, Александра рассказала подруге, что получила неожиданнуювесточку от семьи Воскресенских. Ее разыскал человек, который видел внукастарого профессора в Иркутске, и дал его адрес.

Александра Никодимовна переживала, что умрет, не возвративзаконным владельцам их имущество и тем самым не отплатив добром своимблагодетелям, и поэтому донельзя обрадовалась и написала в Иркутск.

Завершения истории Анна Алексеевна не знала, потому что жилабезвылазно на даче. Завершение знал я и рассказал ей, как, судя по всему,развивались дальше события.

Письмо вернулось из Иркутска, не найдя адресата (то ли адресбыл неверен, то ли приезжавший к Александре человек и вовсе все сочинил).Внучатый племянник случайно нашел это письмо и прочел его. Должно быть, стараяженщина была в письме недостаточно осторожна, и Вовка из него узнал осуществовании клада. Он попытался вытрясти из старухи информацию, но добилсятолько того, что ту разбил паралич и она больше не могла говорить, а вскоре ивообще умерла.

Можно было бы сказать — умерла, унеся тайну с собой вмогилу, но это не совсем так. Перед смертью она успела пригласить меня и, хотялишилась дара речи, сумела поручить мне довести дело ее жизни до конца.

Только теперь мне сделалось ясно поручение моей покойнойклиентки.

Я должен найти потомков доктора Воскресенского и передать имсохраненное немыслимой ценой имущество. Или, по крайней мере, передать иминструкцию, спрятанную Александрой Никодимовной в старой папочке. Как юрист,член коллегии адвокатов, я не имею права не выполнить поручение доверившегосямне человека, даже если доверитель умер.

Я поблагодарил Анну Алексеевну и отправился обратно в город.

К своему дому я подъехал уже поздним вечером. Однако я неуспел заехать на охраняемую стоянку. Недалеко от нее мою машину остановили двоевооруженных людей самого бандитского вида. Они подсели ко мне, угрожая оружием,один сел за руль, мне в бок ткнули ствол револьвера и приказали молчать. Я непонимал, что им нужно от меня, но выбора так или иначе у меня все равно неоставалось.

Меня привезли в пустой гараж на окраине города, тамприказали выйти.

В гараже меня ждал пожилой мужчина с руками, разукрашеннымитатуировками, — явный уголовный авторитет. Рядом с ним стоял молодойпарень, который выглядел испуганно и заносчиво. В ходе разговора я понял, чтоэто — тот самый Вовка, внучатый племянник Александры Никодимовны.

Доставившие меня люди подтолкнули меня ближе, ткнули в спинустволом и отступили, предоставив переговоры своему боссу.

— Нехорошо, адвокат, — проговорил тот медленно, схарактерной уголовной растяжкой, — нехорошо.

Поскольку эта фраза была явно риторической и неподразумевала ответа, я промолчал.

— Вот парень стоит, — авторитет кивнул наВовку, — бабки той законный наследник, а ты его будто и не замечаешь.Нехорошо.

Теперь ответ уже требовался, причем нечего было пытатьсяделать вид, что я не понимаю, о какой бабке говорит авторитет.

Для начала я попробовал потянуть время.

— Этот парень сам свою тетку на тот светсопроводил, — сказал я, — из-за него она померла, а по закону убийцане может наследовать убитому…

— Врет он, Замок, врет! — истерично выкрикнулпарень. — Не убивал я свою тетку! Она сама загнулась! Доктор ясно написал,что смерть естественная!

— А ты в разговор не встревай! — угрожающеприкрикнул на него авторитет. — Молод еще! Говорить будешь, когда я теберазрешу! И какого черта ты при постороннем кликуху мою назвал?

Затем он повернулся ко мне и продолжил совершенно спокойнымголосом:

— Слышал, что пацан говорит? Естественная, в натуре,смерть! Так что придумай что-нибудь другое…

— Александра Никодимовна не оставила завещания, —сделал я еще одну попытку, — а он, — я кивнул на Вову, — ей неблизкий родственник, так что не имеет на квартиру никаких прав…

Я сделал вид, будто думаю, что этих людей интересуетквартира покойной, тем самым заставив бандитов раскрыть карты и сказать мне,что они действительно знают.

И авторитет тут же раскрылся:

— Да нужна мне ее … квартира! — выкрикнул он,вставив непечатное слово. — Я из-за такой дряни с унитаза не встану! Тычто же, за дурака меня держишь? Мне захоронка ее нужна, клад!

Я деланно рассмеялся:

— Вроде серьезный вы человек, авторитет, а в такуюерунду поверили! Клад! Да в наше время про такие вещи и говорить-то смешно!Сейчас единственная реальная вещь, которую можно откопать, — это трупкакого-нибудь несчастного, такими, как вы, закопанный!

От этих слов авторитет разъярился. Он угрожающе надвинулсяна меня и прошипел:

— Вот это запросто могу тебе устроить! Закопают тебямои ребята на пустыре, и никто не найдет! Ты меня лучше не серди!

Он покосился на Вову и добавил:

— С тобой мы еще поговорим, отдельно! Я тебе,молокососу, поверил, может быть, и зря, но если ты мое доверие не оправдаешь,лучше бы тебе вообще на свет не родиться! А за этого адвокатишку личноотвечаешь, головой!

Он снова повернулся ко мне и закончил разговор:

— Даю тебе неделю срока! Если не отдашь мне то, что отстарухи получил, — буду тебя и твою сестру кромсать на мелкие кусочки!

Авторитет развернулся и ушел, а меня схватили двое бойцов ивтолкнули в машину, где уже дожидался Вова.

* * *

Они довезли меня почти до дома, и тут, не доезжая примерноквартал, Вовка распахнул дверь и вытолкнул меня из машины. Я кое-как поднялсяна ноги, доковылял до своего подъезда. Дежурный охранник едва меня узнал. Яподнялся в свою квартиру, и первое, что увидел, — Люсю, спящую на диване вгостиной. Сестра была в вечернем платье, она свернулась калачиком, как вдетстве, и уютно посапывала во сне. Я вспомнил, каким чудесным ребенком Люсябыла совсем недавно, и внезапно почувствовал к ней острую жалость. Если меняубьют, она тоже пропадет. Она ведь совершенно не приспособлена к жизни. Да этотстрашный уголовник и ее не оставит в покое!

Я поправил сбившийся плед и пошел в свой кабинет. Мне нужнобыло, конечно, принять ванну, привести себя в порядок, обработать ушибы, но впервую очередь я хотел посмотреть на злополучную записку, из-за которой попал втакие неприятности.