Книга Великая и ужасная красота - Либба Брэй

— Я не говорила, что на этом все кончено! — возражает Фелисити. — Я вполне могу убедить Пиппу. Правда, Сесили в последние дни стала уж слишком высокомерной. Но ведь это я подняла ее из ничтожества. И если они с Элизабет думают, что могут здесь, в школе, обойтись без моей поддержки, то они здорово ошибаются!

Да, я недооценила стремление Фелисити к власти. Она предпочитает взять в компанию меня и Энн, чем признать, что потерпела поражение от своих прихлебательниц. Она и вправду настоящая дочь адмирала.

— И когда ты предполагаешь там встретиться?

— Прямо сегодня в полночь, — отвечает Фелисити.

Я уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет, и что в итоге нам придется до тошноты слушать рассуждения Пиппы о романтическом идеале любви, — но, по крайней мере, эти девицы хотя бы ненадолго прекратят издевательства над Энн.

За поворотом тропы мы видим Итала. Фелисити резко останавливается, как напуганная лошадь. Она крепко стискивает мою руку, не желая даже смотреть в сторону цыгана.

— Боже мой… — выдыхает она.

— Но он ведь не осмелится заговорить с тобой прямо здесь, на глазах у всех? — шепчу я, пытаясь не замечать, как ногти Фелисити впились мне в кожу.

Итал нагибается, чтобы сорвать лесной цветок. Потом, напевая, он легко перепрыгивает через стенку и протягивает этот цветок Фелисити с таким видом, как будто я и не стою между ними. Девушки оглядываются, выясняя, что за суета началась за их спинами. И хихикают, одновременно и пораженные, и приведенные в восторг увиденной сценой. Фелисити опускает голову и смотрит в землю.

Мисс Мур, похоже, развеселилась.

— Кажется, у вас появился поклонник, Фелисити!

Девушки переводят взгляды с Итала на Фелисити и обратно, наблюдая и выжидая. Цветок, красный и душистый, как будто светится в пальцах Итала.

— Красота для красоты, — говорит он низким, мурлычущим голосом.

Я слышу, как Сесили бормочет себе под нос: «Ну и наглость…» Фелисити с каменным лицом швыряет цветок на землю.

— Мисс Мур, неужели невозможно очистить лес от этих отбросов? Они же все тут замарали!

Ее слова звучат как пощечина. Фелисити осторожно приподнимает подол юбки, наступает на цветок, намеренно с силой придавив его подошвой своего ботиночка, и решительно идет вперед. Девушки поневоле тащатся следом за ней.

Я ощущаю чудовищное унижение вместе с Италом. Он стоит у стены и смотрит нам вслед. Когда мы дошли до поворота тропы к школе, он все также стоял на месте, держа в руке растоптанный цветок, — его фигура издали казалась маленькой, и он как будто был умирающей звездой, выпавшей из созвездия.

ГЛАВА 13

Мы выбираемся из школы сразу после полуночи, мчимся через лес, освещая себе дорогу фонарями, и вскоре оказываемся в темном чреве пещеры. Фелисити зажигает свечи, которые она украла из буфетной. Через несколько минут все вокруг наполняется светом, и рисунки начинают танцевать на каменных стенах. В зловещем свете черепа Морриган как будто кивают и покачиваются, словно живые, и я отворачиваюсь, чтобы не видеть их.

— Ух, ну здесь и сырость! — бормочет Пиппа, осторожно садясь на пол.

Фелисити как-то сумела уговорить ее пойти с нами, и Пиппа теперь выражает недовольство всем подряд.

— А кто-нибудь догадался взять что-то перекусить? Я умираю от голода!

Энн достает из кармана плаща яблоко. Оно лежит в ладони Энн, пока та решает, что для нее важнее: собственный голод или желание войти в круг избранных. После нескольких мучительных мгновений она предлагает яблоко Пиппе.

— Можешь взять это.

— Ну, наверное, мне придется это сделать, — со вздохом заявляет Пиппа.

Она тянется к яблоку, но Фелисити хватает его первой.

— Не сейчас. Мы должны все сделать как полагается. Сначала — тост.

В глазах Фелисити сверкает дьявольский огонек, она извлекает из-под плаща бутылку с вином для причастия. Пиппа восторженно взвизгивает, и в пещере как будто все звенит. Она всплескивает руками:

— Ох, Фелисити, ты просто великолепна!

— Именно так, я всегда это говорю.

Мне хочется напомнить ей, что это я рисковала жизнью, руками и ногами, даже душой и даже отчислением, чтобы раздобыть это вино, но сейчас не время дуться и ссориться.

— Что это такое? — спрашивает Энн.

Фелисити округляет глаза.

— Рыбий жир! Ну как ты сама-то думаешь, что это может быть такое?

Энн заметно бледнеет.

— Но это ведь не спиртное, нет?

Пиппа мелодраматическим жестом прижимает руку к груди.

— О небеса, нет, конечно!

Энн, похоже, только теперь начинает понимать, во что вляпалась. Она пытается прояснить ситуацию, подшутив над кем-нибудь другим.

— Леди не пьют спиртное, — говорит она, подражая сочному голосу миссис Найтуинг.

Она так похоже изображает директрису, что мы все хохочем. Польщенная Энн повторяет шутку снова и снова, пока она становится не смешной, а раздражающей.

— Пора уже и остановиться, — сердито бросает Фелисити.

Энн тут же скрывается за своей обычной маской.

— Миссис Найтуинг наверняка никогда не забывает приложиться к шерри перед сном. Ох, все они такие ханжи и лицемерки! — заявляет Пиппа, делая основательный, совсем не дамский глоток из бутылки.

Она передает бутылку Энн, и та, вытерев горлышко ладонью, мнется.

— Ну же, вперед, она тебя не укусит! — восклицает Фелисити.

— Но я никогда прежде не пробовала спиртного…

— В самом деле? Я потрясена! — хихикает Пиппа, изображая изумление, а я вдруг думаю, как бы она выглядела, если бы я сейчас вылила все вино из бутылки на ее безупречно уложенные локоны.

Энн пытается вернуть бутылку, но Фелисити проявляет твердость.

— Это не просьба, Энн! Выпей, или вылетишь из нашего клуба. Ты можешь тогда отправляться назад в школу одна, прямо сейчас.

Эти испорченные девчонки представления не имеют о том, как это болезненно для Энн — нарушить правила. Они-то всегда могли себе позволить попасть в небольшие неприятности, но для Энн дисциплинарный проступок мог оказаться роковым, ее бы просто выгнали из школы.

— Оставь ее в покое, Фелисити!

— Но это же ты захотела, чтобы она пошла с нами, — ты, а не мы! — безжалостно возражает Фелисити. — Так что теперь — никаких привилегий! Если она хочет остаться с нами, она должна выпить. То же и тебя касается.

— Ладно, отлично, — говорю я. — Давай ее сюда.

Бутылка оказывается в моих руках.

— И не вздумай выплюнуть! — насмешливо предостерегает меня Фелисити.