Книга Дар любви - Кара Уилсон

— Милая, — поклялся он, — даю честное слово, что ты никогда не пожалеешь об этом. Я люблю тебя, милая Улла, и буду любить вечно!

Улла думала, что Поль научил ее всему, что следовало знать о страсти, но забыла про любовь. Страсть и любовь отличаются друг от друга так же, как вода от шампанского. Они забыли про ужин и поднялись наверх, чтобы отметить свое вновь обретенное счастье. Вполголоса поговорить о своих надеждах и мечтах.

— Милая, сколько у нас будет детей?

— А сколько бы ты хотел?

— Если все они будут такими же, как ты, то не меньше восьми. Но если пойдут в меня, то достаточно и одного. — Поль наклонил голову и обвел чувственным взглядом ее тело. — Ты самая красивая женщина на свете.

Конечно, это была неправда, но какая разница? Достаточно и того, что так считает он. Рука Уллы скользнула по его бедру. Напряженная мужская плоть пульсировала и не могла дождаться своего часа.

В глазах Поля заполыхало синее пламя. Улла убрала руку, тронула себя, подняла увлажнившиеся пальцы и снова погладила его член. Это чуть не свело Поля с ума. Он испустил гортанный стон, опрокинул Уллу навзничь и глубоко вонзился в нее.

Страсть победила разум, желание не считается со здравым смыслом. Улла обхватила ногами талию Поля, наслаждаясь его могучими рывками. Ей хотелось вечно носить на себе клеймо Вальдонне. Жаркая карибская ночь огласилась протяжными стонами. Они занимались любовью снова и снова, пока не рухнули на пропитанные потом простыни, забыв обо всем на свете.

Поль всегда пользовался презервативами. Но сегодня об этом не могло быть и речи. Ничто не должно было разделять их, а меньше всего на свете — тонкий слой резины, придуманный учеными, чтобы мешать природе и основному инстинкту. В ту ночь все решали боги.

На следующее утро Улла сидела на кровати и кормила Хельгу из бутылочки. Поль спустился на кухню, чтобы сварить кофе и убрать нетронутый ужин. Когда пришла мрачная Сульма, оба были одеты, сидели за столом и вели себя прилично.

Но сдержаться было нелегко, поэтому они при первой возможности сбежали в бухту, укрытую от взгляда посторонних, и провели там весь день, строя планы и занимаясь любовью.

— Помнишь, я обещал тебе, что так будет? — пробормотал Поль, не отрываясь от губ Уллы и стоя в теплых морских волнах. Тем временем Хельга дремала под зонтиком.

— Помню… — с трудом выдохнула Улла, чувствуя, как внутри все напряглось, а потом лопнуло, осыпав ее звездным душем.

— Когда ты выйдешь за меня замуж? — спросил Поль, распростершись на песке после пикника, состоявшего из хлеба с сыром, фруктов и самодельного сидра.

— А когда бы ты хотел?

— Вчера, — серьезно сказал он, и Улла безудержно расхохоталась.

— Может быть, через месяц-другой?

— Как скажешь. Где устроим свадьбу? В твоем родном Гётеборге?

— Нет, — ответила она. — Я люблю этот город, но он мне не родной. Я с севера. В Гётеборге мне всегда жарко.

— Тогда где? Может быть, там, где ты выросла?

— Тоже нет. Мои родители развелись, когда я училась на последнем курсе. Теперь мать живет в Лулео, а отец переехал в Мальмё, к новой жене.

— Если хочешь, мы можем пожениться на Мартинике, — осторожно сказал Поль. — Я буду рад оплатить дорогу твоим родителям и друзьям… Только не говори, что я подкупаю тебя. Позволь напомнить, что ты больше не тетя моей дочери и не кузина Юлии. Ты моя будущая жена и что мое, то твое.

— Свадьба на Мартинике? Очень романтично, — сказала Улла и представила себе эту картину. Венчание в старинной каменной церкви, колокольный звон на весь город. Она в белом платье, он в легком сером костюме, оба держатся за руки, смеются и бегут к лимузину, осыпаемые конфетти. Прием в саду виллы. Вокруг друзья, родные, цветы, все пронизано солнцем…

— Поль, это все взаправду или мне снится?

— Взаправду, милая, — ответил он. — Просто сон стал явью.

Так оно и было. И продолжалось три дня.

Они вернулись в понедельник вечером, оставив время для подготовки к обеду у Мийо. Ирен обрадовалась им.

— Я соскучилась по малышке, — сказала она, взяв девочку на руки. — И по вас тоже, Улла. Не могу думать о том, как пусто станет в доме после вашего отъезда.

Уллу так и подмывало сообщить экономке поразительную новость, но они с Полем договорились молчать, пока жених не купит кольцо, а газеты не напечатают объявление о помолвке. Поэтому она ограничилась улыбкой и загадочной фразой:

— Все может кончиться совсем не так плохо, как вам кажется.

Ирен погладила ее по щеке.

— Милая, могу сказать только одно: дайте слово, что скоро вернетесь.

— Это я вам обещаю, — ответила Улла, уверенная, что счастье, сочившееся из всех ее пор, видно невооруженным глазом.

Однако Ирен этого не заметила.

— Предоставьте все мне, а сами идите готовиться к вечеру, — велела она, когда Улла попыталась отнести вещи Хельги в детскую. — Поскольку обедаете вы не дома, у меня других дел нет. Ступайте! У вас два часа на все про все. Конечно, это не мое дело, но на вашем месте я надела бы одно из тех платьев, которые все еще лежат в углу вашей гостиной.

А почему бы и нет? — подумала Улла. В конце концов, мы почти помолвлены. Можно представить себе, как загорятся глаза Поля!

Она остановилась на платье из шифона цвета морской волны. К такому наряду подошли бы бриллианты или жемчужное колье, но, поскольку у Уллы не было ни того ни другого, пришлось оставить все как есть. Она не рискнула надеть даже браслет из горного хрусталя, боясь, что тот зацепит тонкую ткань.

— О боже, да вы просто картинка! — воскликнула Ирен, когда Улла зашла в детскую, чтобы попрощаться. — В таком наряде можно ехать к самой королеве!

Когда Улла вошла в кабинет, где они договорились встретиться, Поль лишился дара речи. Он дважды проглотил слюну и дернул черный галстук-бабочку так, словно тот душил его. Когда он снова заговорил, его голос звучал сдавленно.

— Я… э-э… Милая, у меня есть для тебя кое-что, — промямлил он.

Что это с ним? И это Поль Вальдонне, который никогда за словом в карман не лезет?

— У меня тоже кое-что есть для тебя. — Улла перестала улыбаться, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

Торжественный черный костюм и белая рубашка, накрахмаленная до треска, делали Поля ослепительно красивым. Этот мужчина будет моим мужем! — в сотый раз сказала себе Улла, еще не успевшая привыкнуть к этой мысли. Скоро я стану мадам Поль Вальдонне!

Он откашлялся, повернулся к письменному столу и открыл узкий кожаный футляр. Там лежало бриллиантовое колье чуть ли не в дюйм шириной.

— Пока ты одевалась, я позвонил своему ювелиру, — сказал Поль. — Как по-твоему, оно подходит к платью?